Паста

Слышали миф о том, что за мгновение до смерти видишь всю свою жизнь? Так вот, оказывается, никакой это, нахрен, не миф. Уж я-то знаю, поверьте, ведь прямо сейчас, в эту самую секунду, я нахожусь на волосок от гибели. Время как будто остановилось, и перед глазами проплывают монотонные сцены моей повседневной жизни. Вот я появился на свет, а вот папа покупает мне компьютер, а дальше…э-э, я сижу за компом, а вот, опять сижу, сижу, сижу, сходил в школу, опять сижу. Боже! Неужели это вся моя жизнь? Все восемнадцать лет? Надо срочно что-то менять. Ах да, я же скоро умру. В любом случае, пора бы уже начать. 

В общем, все началось несколько месяцев назад. Люди пропали. В прямом смысле. Просто, блядь, исчезли. Я остался один-одинёшенек на всем белом свете. Поначалу было очень страшно, я не выходил из дома, ел всё, что попадалось под руку, спал при включенном свете, в общем, старался не сойти с ума изо всех сил. Но через неделю случилось это: отключился свет и, что самое главное, отопление. Пришлось начать делать небольшие вылазки в местный супермаркет. Мне повезло, ведь там было все необходимое. Раз в несколько дней я набирал там запас воды и еды (преимущественно всякой гадости). Со временем выходить стало опасно. Все дело в собаках… 

Потеряв хозяев, они начали…звереть. В них проснулся какой-то долбаный инстинкт убийц. Они начали превращаться в настоящих охотников, прямо как их предки. Я не осознавал угрозы до того момента, пока одна из этих мерзких шавок не напала на меня. Уф, если бы она не была одна в тот момент, то всё, моя песенка была бы спета уже тогда. 

Каждый раз выглядывая в окно, я замечал, как их мелкие стайки бродят тут и там в поисках добычи. Еды было немного (ещё бы, откуда этим недотёпам знать, где берётся их любимый корм), и поэтому у них начались территориальные войны. Время от времени враждующие стаи устраивали между собой настоящие битвы. Иногда в них принимали участие до сотни особей. Победившая сторона съедала тела погибших врагов, а всех уцелевших принимала к себе, чтобы восполнить потери. 

Со временем я начал отличать те или иные стаи. Если не считать мелкие кочующие объединений по 3-5 особей, всего можно выделить три основные силы, которые разделили мой район на сферы влияния. Третьей по силе стаей были «дворняги». Наверное, самое лучшее слово, которым можно было их описать — это «разношерстные». Из названия и так понятно, что в эту стаю входили бездомные, беспородные собаки. Они не отличались агрессивностью или габаритами, зато их было очень много. 

Второй по силе стаей были «живоглоты», воистину безумная банда головорезов. Они нападали на всех, кого видели, довольно часто сражались и друг с другом. Подавляющее большинство собак в этой стае принадлежало к бойцовским породам. Там были ротвейлеры, питбули, бультерьеры, кажется, я видел даже парочку кавказских овчарок. Вероятно, «живоглоты» бы давно уже расправились со всеми остальными стаями, если бы не проблемы с дисциплиной. Как я уже сказал, их излишняя кровожадность сильно им мешала. Они плохо следили за своей территорией и в битвах почти не прикрывали друг друга — этакая армия одиночек. 

Я много раз становился свидетелем сражений этих двух стай. Смотреть на такое страшно, но в тоже время это выглядит завораживающе. Когда их армии сходились в узких улочках и начинали рвать друг друга на куски, поднимая при этом безумный лай, внутри у меня все прямо-таки съеживалось. «Живоглоты» рвались в бой, продавливая вражеские порядки, а «дворняги» старались наваливаться на них толпой. И, хотя на первый взгляд казалось, что «дворняги» превосходят «живоглотов», тем все же удавалось взять верх, хоть и большой ценой. 

И, наконец, третья стая. О них, честно говоря, и сказать-то нечего. Они появляются ночью и устраивают на улицах хаос. Их атаки стремительны и жестоки. Две другие стаи вообще стараются с ними не пересекаться. Я дал им имя «тёмные», но по факту, ничего конкретного я про них не знаю. 

Скопленные запасы провизии у меня подошли к концу и, другого выбора, кроме как выйти на улицу, не оставалось. Сначала всё шло хорошо. Мне удалось прокрасться мимо их патрулей и незаметно зайти в магазин. Набрав съестного и уже собираясь уходить, я увидел, что дверь не заперта. Не знаю, может, это я забыл ее запереть или чертовы собаки научились взламывать замки, но факт остается фактом. Они внутри. 

Не успел я опомниться, как услышал рычание у себя за спиной. 

Обернувшись, я увидел несколько пар нацеленных прямо на меня злобных глазищ. Я побежал, но собаки были быстрее. Одна из псин повалила меня на пол и принялась усиленно вгрызаться в мой пуховик. В голове у меня промелькнуло: «Всего за пару месяцев хозяева превратились в обычный корм». Две других собаки вцепились мне в ноги, и вот это уже было действительно больно. Я закричал. Сил сопротивляться не было. Может быть, мне просто надо было лежать на земле и дать им себя сожрать? В конце концов, а что ещё мне оставалось сделать? Я был один, все остальные люди пропали, мне было одиноко, я так устал, я…И знаете, в тот момент до меня дошло: я не хочу умирать, по крайней мере не так. Я не позволю им себя сожрать. 

В тот день во мне проснулось нечто неописуемое. Я витал где-то на границах сознания, которое тихо нашептывало мне лишь одно единственное слово: «Убей». Не в силах противостоять этому зову, я сбросил с себя собак, кулаком разбил стекло ближайшей витрины и, покрепче сжав осколок в руке, принялся не глядя наносить удары по чему-то мягкому. В какой-то момент голос в моей голове умолк, и я остановился. Открыв глаза, я увидел учиненную мною бойню. Тела собак… я не стану описывать, что с ними стало, ограничимся тем, что я победил в честной схватке. 

Находясь в жуткой прострации, я собрал кое-какие припасы и пошел домой. К счастью, никаких приключений по дороге со мной не случилось. Оказавшись дома, я подошел к зеркалу и обомлел. Передо мной стоял страшный человек, с диковатым пугающим взглядом. Его одежда была разорвана в клочья и вся испачкана в собачьей крови. Одновременно с этим я начал замечать многочисленные укусы и порезы, которые словно по волшебству возникали в самых разных местах. Я подивился тому, что совсем не чувствовал боли, но стоило об этом подумать, как ужасная, валящая с ног агония пронзила всё моё тело. Особенно сильно болела правая ладонь, в которой я держал осколок стекла. 

Дома был набор по оказанию первой помощи, и, после первых неудачных попыток, я смог кое-как зашить самые серьезные ранения. Было ужасно больно, но я справился. Что уж говорить, процесс восстановления займёт какое-то время. 

Да, положение мое было незавидным, но теперь я знал, что нужно делать. Впервые за долгое время у меня появился план действий, а что еще важнее, цель. Я отберу у собак то, что по праву принадлежит людям. Я покажу, кто тут хозяин. 

Как только мои порезы более-менее зажили, я принялся усердно тренировать свое тело и разум. Каждый день глубже и детальнее продумывая стратегию борьбы против моего врага, я все больше начинал его понимать и, что самое страшное, все больше сам начинал походить на дикое животное. Что-то внутри меня сломалось. Это сложно передать словами. Как будто я сбился с пути намеченного человеком и пошел по тому, что предназначается для зверя. 

Каждый раз придумывая новую идею, мне приходилось проверять ее на практике. Что-то получалось, и я возвращался в свою берлогу с боевыми трофеями; порой были и промашки — в такие дни я приходил ни с чем. 

Первобытные инстинкты, утраченные человечеством в течение многих тысяч лет, возвращались ко мне один за другим. Ближе к весне я регулярно начал выходить на охоту. Для этого я начал изготавливать копья и даже сделал себе примитивный лук. За один заход мне удавалось истреблять до десяти тварей. Медленно, но верно, я очищал от них улицу за улицей. Единственные, с кем мне пока не приходилось сталкиваться — это «тёмные». Ночь была их временем, а в темноте у меня нет против них и шанса. 

Впрочем, так было раньше. Не так давно я смог выследить расположение их логова. План простой: выдвигаюсь вечером, прячусь в одном из зданий, а когда спустится ночь и «темные» уйдут на охоту, проберусь на их базу и тихонечко ее спалю. Должно было сработать. 

Ну, мой план сработал, только как-то через жопу. Ночью, когда я вылез из своего укрытия, все шло, как я и рассчитывал. «Темные» ушли, и их логово пустовало. Оно представляло собой несколько частных домов на небольшом пригорке, так что загореться должно было на славу. Когда пламя, наконец, начало разгораться, и я уже собирался уходить, они вернулись. В их злобных глазах яркими огоньками отражалось пламя. С этого момента я и начал рассказывать. Думаю, сейчас они просто накинутся на меня и порвут в клочья. 

Огонь позади меня разгорался все сильнее, и теперь я имел возможность получше рассмотреть это загадочное племя. Я был поражен. Передо мной стояли небольшие собаки, некоторые из которых не дотягивали мне и до колена. Это казалось мне неправильным, но потом все встало на свои места. Да ведь это же одни из самых умных пород собак! Вон там стоят маленькие колли — лучшие собаки-пастухи, а вон далматинцы, которые тоже считаются очень умными. Так, вижу парочку пуделей, а это кто? Вышел в центр, такая властная стойка, несомненно, их вожак, а-а-а, шиба, да еще какая огромная! Теперь мне все ясно, вот почему два других племени так их опасались. Атаки «темных» были отлично скоординированы, и у других стай просто не было шанса выстоять против них. Их вожак смотрел мне прямо в глаза, его взгляд был холодным, расчетливым, как у умудренного опытом ветерана. 

Он приготовился к атаке и в два коротких прыжка повалил меня на землю. Я едва успел защитить шею, и вместо неё он вцепился мне в руку. Еще чуть-чуть, и я бы успел пронзить его ножом, но он молниеносно отпрыгнул в сторону, видимо заметив мой выпад. Заняв боевую стойку, я принялся ждать, что же дальше предпримет мой враг. Несколько минут мы ходили по очерченному в наших головах кругу и ждали, что же предпримет соперник. Это была не просто дуэль, но борьба умов. Кто первым совершит ошибку, у кого первого сдадут нервы, тот и проиграл. Несколько раз мы поочередно делали выпады. Ему удалось повалить меня на землю и серьезно ранить в плечо. С каждой минутой я уставал все сильнее, и он это видел. Его же я пока не задел ни разу. Силы были не равны. И тут мне в голову пришёл довольно рискованный план. Я решил, что нужно действовать, пока силы окончательно меня не оставили. 

Склонившись и опустив руки на землю, я сделал вид, что окончательно выбился из сил. Он вел себя очень осторожно и не спешил сломя голову бросаться на меня. Если сейчас он не поверит в мое небольшое представление, то мне конец. Выпустив из руки нож, я окончательно убедил его. Он понесся ко мне, намереваясь вцепиться прямо в глотку. И вот тут настало мое время. Я поймал его в захват и принялся что было сил сдавливать его шею. Поначалу он рычал и огрызался, но через какое-то время начал скулить, а потом и вовсе затих. Я бережно опустил его тело на землю. 

Собаки вокруг меня пребывали в полном оцепенении. Кажется, никто из них не ждал такого исхода. Внезапно одна из них завыла. В этом протяжном стоне чувствовалась боль утраты. Остальная стая последовала его примеру и уже через мгновение несколько десятков собачьих глоток извергли вой, полный одиночества и страданий. Потом они ушли. Не знаю откуда, но я знал, что они уже не вернутся. 

Внезапно и мне захотелось повыть. Слезы подступили к глазам, а затем полились двумя маленькими ручейками. Сегодня я победил грозного врага, но кому от этого будет лучше? Я один, рядом со мной никого нет. Никто не станет оплакивать мою смерть, никто не будет скучать без меня. Я один и это — моё проклятье.