Пари

Это было похоже, но это было не то — незнакомец являл собой безликий образ, бездуховный материал, инструмент страсти двух любящих супругов. Если бы это был тот, кого они знают, он не мог бы дать и толики той безоглядности, оголтелого забытья, того чувства несдерживаемого эротизма...

Теперь она знала, что именно произошло на даче по пьяному делу, знал и Николай о разговорчивом Сергее, тот сам с досадой пересказал их с Володей разговор. Но сейчас ей даже приходилось защищать Николая — если так убеждать его, Владимира, тогда, то теперь — что, просто взять и отказаться от занятий?

Если бы всё не было бы таким сложным — ведь каждый такой поступок мог спровоцировать целую цепь последующих событий, то и Володе было бы не так тягостно — обоих супругов волновала эта игра.

Елена смущалась, Владимир как бы в шутку даже пару раз давал ей советы, как вести себя с Николаем — побесстыднее. Потом он в разное время то жалел об этом до глубины души, то ликовал от распаляющих чувств. Она краснела и отнекивалась, но как она поступала? Да, слушала неискренние советы мужа! Да, легкомысленно наряжалась. Да, чуть расстёгивала верхние пуговицы. Да, принимала в машине разные позы. Как во всякой женщине в ней была развита интуиция — она поняла, не всё так безобидно. Но и как всякая женщина — была любопытна и не лишена азарта. И Лена и Володя одновременно хотели и не хотели воплощения в реальность их смущения, недомолвок, обрывков фраз.

Володя, даже на работе погружаясь в себя, представлял то, о чём боялся думать, то, что доставляло ему и боль и радость одновременно...

Потом он приходил домой и, не находя любимую дома, зная, что она сейчас учится вождению с его приятелем, снова предавался грёзам...

На другом конце города возле песчаного пустыря стояла одинокая машина. Глаза Лены были закрыты. Николай стиснул её в тесной машине, стоящей у края обочины. Дыхание её участилось, потяжелело, кисти сжались в кулачки — приготовленные для отпора...

Николай ласкал её ягодицы в трусиках, ляжки, шарил по груди через расстёгнутую блузку и приспущенный лифчик. Он ощупывал всю её — прикосновения были подобны электрическому току. По телу Лены пробежала дрожь, она застонала.

Ласки, казалось, никогда не прекратятся, но распахнулась дверца, и вмиг раскрасневшаяся женщина, вырвавшись из мужских рук, выскочила из машины.

— Нет. Нет! Вернись! Пожалуйста!

Он остался один — не в силах поверить, что упустил её...

Она же хотела заплакать, но не могла — просто бежала прочь от машины, путаясь в собственных мыслях... и одежде.

Весь оставшийся вечер она ждала этого, пытаясь забыть сценки в машине, забыть эту тесноту, витающую в душной кабине похоть, новизну ощущений. Елена поцеловала мужа, его проворные руки ласкали её упругие ягодицы, затем коснулись плеч и скользнули к груди. Знакомые родные руки, родные прикосновения.

Обычно когда они любили друг друга, Лена отдавала себя до конца, находя наслаждение и душевное обновление в их страсти. Но на этот раз она занималась любовью механически, отрешённо, стараясь доставить мужу удовольствие своим телом, в то время, как её мысли витали где-то ещё, репетируя, что она будет делать и говорить завтра — как она даст отпор, вернёт всё в изначальную точку.

Она нежно простонала, когда он вошёл в нее, как стонала всегда. Елена обхватила стройными ногами Владимира, притягивая его ближе. А когда он начал ритмично двигаться, проникая всё глубже, Лена закрыла глаза, приказывая себе быть вместе с мужем, стараясь отогнать прочь все мысли. И когда почувствовала, что его тело напряглось в предвкушении освобождения, издала слабый крик, слегка содрогнулась... и понадеялась, что это получилось у неё убедительно.

— О, малышка моя, — пробормотал он, медленно отпуская её, — как с тобой хорошо...

Слава богу, — подумала она, — Володя не заметил, насколько она была занята другими мыслями и рассеяна.

Каблуки отстукивали по тротуару, женщина в слегка легкомысленной юбке направлялась к стоявшей у обочины машине. После работы она решала, что ей надеть и пришла к выводу, что в одежде она должна быть ещё более сексуальной — чтобы потом, когда она решительно прекратит эту игру, ей было чем гордиться перед собой.

Опустившись в кресло водителя, Елена решительно завела мотор. Сидевший рядом человек смотрел прямо перед собой, на его лице едва виднелась странная улыбка, жёсткая и агрессивная. Проехав несколько кварталов, Николай отчётливо произнёс.

— Продолжим наш метод. Поощрения и наказания.

Елена постаралась не обращать внимания. Наверное, он опять шутит, какая-то глупость. Инстинктивно Лена понимала — не заполучив её вчера в машине, такую уже близкую и разгоряченную, он сейчас постарается её подавить, преподать свой особенный урок.

Машина остановилась чуть дальше площадки для парковок. Она не успела затормозить там, где он ей сказал. Николай, повернувшись корпусом, дёрнул юбку на сидящей рядом женщине — обнажилась белые трусики между сведенных ног Елены. Она задохнулась и как будто впервые посмотрела на собственные соблазнительные ноги, на ткань трусиков. Он хочет её — Елена прикрыла глаза — жаждет вторгнуться всем своим могучим телом, его страсть заразительна ...

и не приемлет отказа. На мгновение подумала, что не может ничего сделать, желание стало выше её сил. Это отразилось в глазах. Женщина подняла взгляд и уткнулась на всё понимающее лицо, щеки загорелись с новой силой.

— Езжай.

Машина стала набирать скорость. Она всё чувствовала — всю силу и мощь этого кошмара, оттеняемого содроганиями между ляжек. С трудом ей удавалось, собрав последние силы, сосредоточено смотреть на дорогу. Беспомощность и не способность самой постоять за свою честь — всё это пронзало её насквозь, отдаваясь в глубине невероятной сладкой слабостью. Заклокотало в груди, мелкая тёплая дрожь проносилась по мышцам. Она так и ехала с задранной юбкой — довольно долго, пока он, наконец, не попросил остановиться. Он тут же схватил её в объятия — их губы слились в поцелуе.

— Не-е-ет, я не могу... — простонала она. — Ты грубый и негодный... Ты поспорил на меня...

Между тем ляжки всё так же были голы и вызывающе округлы, а в трусики беспрепятственно залезла мужская рука, стала рыться в сокровенных складках.

— И именно это возбуждает тебя?

— Ты ошибаешься...

— Брось, это была шутка... — проворковал голос. Рот закрыл её причитающие уста. — Ты самая лучшая, ты королева...

— Но...

— Не говори, — отрезал он. — Доверься своему телу...

В голове у неё скребли кошки, но когда их губы опять встретились в долгом поцелуе, она тут же забыла об этом.

Машина остановилась у подъезда Николая. Она была здесь когда-то... с Володей.

Лифт быстро поднял двоих людей, сплетённых в поцелуе, до верхних этажей, ключи быстро открыли наружную дверь — Николай, казалось, выражал нетерпение, хотя внешне это никак не отражалось на нём, по виду уверенном и собранном.

Мигом слетевшая блузка... Один лишь кружевной лифчик прикрывает сливочную выпуклость грудей... Они радостно выпрыгивают наружу... Николай расстегнул юбку, та обречено упала к лодыжкам, небрежным движением он отфутболил ее в сторону. На Лене оставались трусики и чулки, заканчивающиеся резинками на бёдрах. Она чувствовала, как с неё снимают одежду, одну вещь за другой... Несмотря на стыд замужней женщины, ощущение того, что ее тело оголяется, было восхитительным. Потом его руки скользнули по её горячей коже. Лена поглядела вниз и увидела голову Николая на уровне своего живота, он сидел перед ней на корточках, она почувствовала, как его язык дотронулся до её бёдер, затем забрался между ног и стал с запоем лизать между ними, словно там был нектар, источающийся сладкий мёд.

— О-о-о... — мягко простонала Елена. «Это невозможно... это невероятно...», — хотелось сказать ей.

Она стояла над ним как ребенок перед дядей-доктором, и, доверяясь его знаниям, не смела лишний раз даже качнуться под его напором. Вдруг что-то в ней запульсировало, и Лена содрогнулась в волнах оргазма, приходящего вновь и вновь...

Сильные руки Николая схватили женщину за талию, он прижал её к себе, расплющив ее крепкие, белые груди о свои ребра — они постояли так, ласкаясь друг с другом.

Продолжение следует ...

Группа Измена Наблюдатели По принуждению В попку