Пари

— Раком, — прохрипел Виктор. — Раком становись, быстро! Нет, сиськами в траву... ноги раздвинь... щель кверху выклячи...

Владимир увидел бы, как Лена, услужливо оторвавшись от стены, переворачивается на живот и опускается на колючую траву — расставив ноги и оттянув руками в стороны половинки своих подрагивающих ягодиц. Наверное, не без страха раскрывая себя, но в готовности принять его, полупьяного, и в свой зад. Однако Виктор, исступлённо онанируя перед женским естеством, лишь нащупав раскрытые лепестки губ, вошёл во влагалище. Правой рукой он то и дело хлопал Елену по ягодице, оставляя на коже красный отпечаток ладони. Было больно, трава и камешки кололи живот, Лена приглушённо вскрикивала. Женщина дергалась, но продолжала, не видя его лица, отдавать всю себя. Виктор протянул руки вперёд, намотав ее длинные волосы на кулак и одновременно давя всем телом на спину, заставил ее, выгнувшись, встать на руки. Она еле держалась. Её начали долбить со всей силы, складки влагалища от постоянного и резкого движения налились кровью. Не выдержав давления, женщина всё же упала на локти, но не переставала старательно выгибать спину и поднимать зад, продолжая чувствовать в себе всё усиливающиеся толчки приближающегося к оргазму мужчины. По инерции её тело ходило взад-вперёд, он же продолжал трахать ее, дергая как тряпичную куклу — пока не кончил...

Но всего этого Владимир уже не застал, ему вполне хватило того, что он увидел...

— О! Дорогой! Какие они красивые...

— Проезжал мимо магазина. Вот, решил зайти.

— Какая прелесть.

— Тебе нравится?

— Очень! Наверное, дорогие?

— Ну-у, — многозначительно засмеялся Володя, — не дороже денег.

Поразительно, но, поразмыслив над собственным поступком, он подумал, что дорогим подарком благодарит её за то, что ему довелось испытать на даче, и отчасти, конечно, искупает свою вину. И почему-то это ему было приятно — дарение украшений вслед за произошедшей неверностью, ему хотелось не устраивать сцен ревности, а заваливать её украшениями.

Володя сидел на пуфе возле трельяжа в спальне, где вертелась Елена. Она подошла к мужу и потрепала за волосы, он посмотрел на неё снизу вверх, как смотрят дети на матерей.

Лена вдруг стала прежней. Он смотрел на неё, на белую кожу лица, большие глаза, слышал артикуляцию, интонации голоса — всё то же самое, что и в день свадьбы. Значит, ему показалось, что она стала другой, просто он изменился, его изменило происходящее — а она осталась прежней!

— Примерь, — нежно попросил он. Елена, заведя волосы за уши, сняла скромные сережки в форме гвоздик и стала надевать роскошные блестящие серьги, в которых и на элитные рауты не стыдно пойти.

— Ой! Я ж тебе спасибо не сказала. Спасибо, любимый!

Она стояла перед зеркалом и улыбалась себе. Владимир, почему-то опустил взгляд с лица жены на её бюст. Постепенно отстранившись, погрузился в тягучие мысли — как будто всё было сегодня, и не прошёл уже целый день.

Когда он входил в дом, ещё слышался мужской смех, а, войдя в зал, он увидел уже ухмыляющихся ребят.

— Ну что, сходил? Полегчало? — спросил Игорь.

— Да... — кивнул он.

— А где Наташа? — Игорь невинно обратился уже к Сергею.

— У нас в комнате. Читает.

Владимир остановился возле пустого кресла, кружа на месте и бессмысленно глядя прямо перед собой. Ему смеются в лицо — понятно, что у него нет ни выбора, ни объяснений, даже самому себе. У него было всего два пути — очень разных. Владимир, как оплёванный, ещё постоял с телячьими глазами и побрёл наверх. Это был второй путь...

Лежа в темноте, он смотрел в потолок и тихо стонал. Дверь на первом этаже открылась, сначала один раз, следом второй — по деревянному полу быстро застучали каблучки, какая-то возня у самой лестницы и, наконец, в отворившейся двери показалась Елена. Она тихо прошмыгнула в тёмную комнату — даже в лунном свете было заметно её красное запыхавшееся лицо. Двигаясь, она издавала чуть слышные чувственные вздохи. Напротив большой кровати стояла кровать чуть меньше, между ними проход. Лена стала стягивать одежду, намереваясь улечься на второй койке. Володя зашевелился.

— Ты не спишь? — как-то безразлично спросила она.

— Нет.

Елена продолжала готовиться ...

ко сну. Она всегда спала или в ночнушке, или в одних трусиках, но в этот раз сняла всё. Подняв руки над головой, стала извлекать заколки из волос. Владимир чуть привстал, пытаясь разглядеть в темноте её ягодицы, до сих пор так его волнующие, но нет, кожа сливалась в одни тёмные очертания. Зато он мог бы поклясться, что увидел слипшиеся и оттого спутавшиеся волосики на лобке — когда она повернулась к нему, вглядываясь в тёмную бездвижную фигуру мужа — наблюдает ли он за ней? Как раз в этот момент выглянула луна, освещая стоявшую женщину...

— Понадобилась твоя помощь? — после долгого молчания сказал он.

— Да, — тяжело выдохнула она.

— Ты была долго...

— Надо было всё убрать. Начисто.

Володя шмыгнул носом. Вдруг запинаясь, суетясь, он начал рассказывать ей, как ему сегодня понравилась теплица нового образца на огороде, какими возможностями и преимуществами она обладает по сравнению с устаревшими конструкциями. Елена улеглась в постель, Володин сумбур начал иссякать. Он подумал, что сейчас и всегда в ней особая стать и своя глубинная гордость. Несмотря ни на что, даже на то, что он видел...

«Леночка моя, любимая», — пронеслось у него. Вспомнил свадьбу, роскошное белое платье — нахлынули дорогие воспоминания, и всё его существо затрепетало. А как он был счастлив, впервые просто поцеловав её в губы, как сладка и волнительна была опьяняющая радость взаимности. Всего лишь поцелуй в губы, как невинно, как чисто девственно это было... Её фигура, ее женское естество манили, сводили с ума. Познакомившись, он сгорал в огне чувств, грезил о ней, и не мог даже представить, что легко получит её, это было совершенно невозможно. Взаимность приходилось завоевывать и добиваться бесчисленными маленькими и большими усилиями, а сейчас...

Выходит, она просто без лишних сомнений отдалась прямо у него под носом. Да кому? Какой-то пьяный скот лизал её груди, трогал и ласкал прекрасное тело, сжимал в своих объятиях. А потом... Владимир внутренне вздрогнул. Осознание такой реальности, накладывающейся на то первое отношение к Елене, заставляло биться сердце быстрее, а в голове пролетали сотни хаотичных мыслей...

Лена, отвернувшись к стенке, постепенно затихла. Погружался в темноту и он... Встряхнувшись и отогнав воспоминания, он вернулся в реальность. Владимир как можно шире улыбнулся:

— Ну что, сходим куда-нибудь сегодня?

Она с сожалением посмотрела в зеркало.

— Дорогой, извини. Я же не могу сегодня, ты же знаешь.

Он сам записал её в автошколу, теория только началась. Он не считал её очень сложной, поэтому и предложил. Но настаивать не стал. Елена, как ответственный человек, предпочтёт выполнить всё как полагается...

— Ну ладно, в следующий раз.

— Да, — отозвалась она уже задумчиво.

Открытое и радостное общение — он так ценил эти мгновения, простые слова мужа и жены, размеренный спокойный быт... Сейчас для него это было чем-то мягким, пушистым и нереальным, словно на картинке...

Тем же днём в отведенное для курсов время Елена зашла в обшарпанный подъезд панельного дома. Позвонив в дверь, сделала волевое усилие над собой, оставаясь стоять на месте в ожидании, когда ей откроют. Пока это не произошло, вспомнила, как вчера позвонил Николай, вспомнила его наглый тон.

— Привет, — послышалось на том конце провода. — Это я.

— Да.

— Сука, отвечай, как положено!

— Здравствуй, Коля... — вдруг удивляясь себе, пролепетала женщина. Одновременно мышцы в лоне несколько раз ощутимо сократились.

— Так-то, — довольно протянул голос. — Тебя трахает Виктор?

— Да... — с небольшой заминкой. Конечно, надо было бросить трубку, но как тогда она узнает, что хочет Коля? Леночка сжалась перед аппаратом...

— Сколько раз он тебя уже трахал? Отвечай быстро, сука.

— Четыре раза, — совсем тихо пробормотала Елена, полностью сжимаясь в комок. — В последний раз на даче. Ты же знаешь...