Парфюмер. История одного убийцы

34

Он еще несколько недель оставался в Монпелье. Он приобрел некоторую известность, и его приглашали в салоны, где расспрашивали о пещерной жизни и исцелении с помощью маркиза. Снова и снова ему приходилось повторять историю о похитивших его разбойниках, о корзине и о лестнице. И каждый раз он расписывал ее все красочнее и придумывал все новые подробности. Так он снова натренировался в умении разговаривать — правда, не очень хорошо, так как с языком у него всю жизнь не ладилось — и, что было для него важнее, приобрел привычку ко лжи. В сущности, понял он, он может рассказывать людям что угодно. Доверившись однажды — а к нему они проникались доверием с первого вдоха, которым вбирали в себя его запах, — они потом верили ему. Далее он приобрел некоторую уверенность в светском обхождении, которой никогда прежде не обладал. Она выражалась даже физически. Он как бы стал выше ростом. Его горб, казалось, исчез. Н держался почти прямо. И когда к нему обращались, он больше не сгибался в поклоне, но оставался стоять, выдерживая направленные на него взгляды. Конечно, за это время он не стал ни светским человеком, ни завсегдатаем салонов, ни суверенным членом общества. Но угрюмая неуклюжесть сошла с него, уступив место манере, которую можно было истолковать как естественную скромность или в всяком случае врожденную робость и которая производила трогательное впечатление на некоторых господ и некоторых дам — в ту эпоху в светских кругах питали слабость к «естественному» и к чему-то вроде неоте

В начале марта он собрал свои вещи и ушел, тайно, ранним утром, едва открылись ворота, одетый в неброский коричневый сюртук, приобретенный накануне у старьевщика, и потрепанную шляпу, которая наполовину скрывала его лицо. Никто его не узнал, никто его не увидел, не заметил, потому что он намеренно в этот день отказался от духов. И когда маркиз около полудня приказал начать розыски, сторожа клялись и божились, что хоть они и видели разных людей, выходящих из города, но никак не того всем известного пещерного человека, который наверняка бросился бы им в глаза. Тогда маркиз распустил слух, что Гренуй покинул Монпелье с его согласия, чтобы съездить в Париж по семейным делам. Однако втайне он ужасно разозлился, ибо намеревался предпринять с Гренуем турне по всему королевству, чтобы завербовать сторонников своей флюидальной теории.

Спустя некоторое время он успокоился, поскольку его слава распространилась и без турне, почти без усилий с его стороны. В «Журналь де саван» и даже в «Курьер де л'Эрон» появились длинные статьи о fluidum letale Taillade, и со всех концов страны начали приезжать страдающие летальным отравлением пациенты в надежде обрести у него исцеление. Летом 1764 года он основал первую «Ложу витального флюида», которая в Монпелье насчитывала 12 членов и учредила филиалы в Марселе и Лионе. Потом он решился рвануть в Париж, чтобы оттуда завоевать для своей теории весь цивилизованный мир, но еще прежде ради пропагандистской поддержки своего похода совершить некий флюидальный подвиг, который бы затмил исцеление пещерного человека и все прочие эксперименты, а именно в начале декабря сопроводить группу бесстрашных адептов, отправлявшихся на пик Канигу. Пик находился на долготе Парижа и считался высочайшей вершиной Пиренеев. Этот ученый муж, стоявший на пороге старости, приказал доставить себя на вершину высотой 2800 метров и там в течение трех недель подвергнуть воздействию самого настоящего, самого свежего витального воздуха, дабы, как он объявил во всеуслышание, точно к Рождеству снова спуститься вниз в качестве крепкого двадцатилетнего юноши.

Адепты сдались уже сразу за Верне, последним человеческим поселением у подножия ужасной горы. Однако маркиза ничто не могло остановить. На ледяном холоде он сбросил с себя одежду и, исторгая громкие вопли ликования, начал восхождение один. Последнее воспоминание о нем — это его силуэт с экстатически воздетыми к небу руками, исчезающий с песней в снежной буре.

В ночь под Рождество ученики напрасно ожидали возвращения маркиза де ла Тайад-Эспинасса. Он не вернулся ни старцем, ни юношей. И весной следующего года, когда самые отважные отправились на поиски и взобрались на все еще заснеженную вершину пика Канигу, не нашлось никакого следа — ни обрывка одежды, ни кусочка тела, ни косточки.

Разумеется, это не повредило его учению. Напротив. Вскоре разошлась легенда, что на самом пике горы он слился с вечным витальным флюидом, растворил в нем себя и с тех пор невидимый, но вечно юный парит над вершинами Пиренеев, и тот, кто туда поднимется, причастится к нему и в течение года будет избавлен от болезней и процесса старения. Вплоть до конца XIX века несколько медицинских кафедр отстаивали флюидальную теорию Тайада, а многие оккультные общества применяли ее терапевтически. И в наши дни по обе стороны Пиренеев, а именно в Перпиньяне и Фигерасе имеются тайные тайадовские ложи, которые встречаются раз в год для восхождения на пик Канигу.

Там они разжигают большой костер якобы по поводу солнцеворота или в честь святого Иоанна, на самом же деле для того, чтобы воздать божественные почести своему Мастеру Тайад-Эспинассу и его великому флюиду и достичь вечной жизни.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь