Отец

Красный Opel Kadet 86ого года выпуска рассекал ночную гладь длинным кузовом типа караван. Настолько длинным, что в нем местились килограммы летних фруктов на месяца вперед и несколько детских тел, которые безмятежно спали на заднем сидении, подпирая ноги спелыми арбузами. 

Отец десятый час держал руль одной рукой, а второй время от времени перематывал кассету в магнитоле на самое начало. 

Ночь была 96го года. Темная, но не отталкивающая. Игристая, но пастельная. До города оставался час езды, когда я проснулся. Приоткрыл окно и впустил немного свежести в душный салон. Я перебрался на переднее сидение. Отец взглянул на меня и улыбнулся. Сколько же усталости было в этой улыбке молодого еще мужчины. Сколько энергии в разгоряченном детском теле. 

- Скоро будем дома

Отец адресовал эти слова мне, дороге и, прежде всего, себе. Я любил поездки, потому что не сидел за рулем 11 часов в машине без кондиционера. Я забирался в багажник и смотрел, как частокол лесов подпирает небо. 

Уже скоро мы будем дома и он отдохнет. Поспит несколько часов и ранним утром отправится на десятичасовой рабочий день. Мать приготовит ему легкий завтрак и мощный кофе, после чего нежными ладонями отложит свои мечты куда-то высоко на шкаф. Ведь времени у нее будет только на эти комочки фонтанирующей энергии. Но нам детская бесконечность жизни застилала глаза, были мы словно новорожденные слепые щеночки. Но порой - не видеть лучше, чем видеть. 

Щелкнула кассета и загорелая рука отца потянулась к перемотке. Из шипящих недорогих колонок разливалась такая бархатная ностальгическая мелодия. Отцу она нравилась, нравилась и мне. Она идеально нотным станом ложилась на те звезды, что иногда виднелись через черные кроны деревьев. Получалась музыкальная гирлянда, украшающая утомительную поездку. 

Тогда чувство и понятие ностальгии не было мне известно. Но я его видел на лице отца. Это была легкая шаль умиротворения, которая светилась легким оранжевым светом фонарей и спадала каждый раз, как заканчивалась музыка.

Скоро будем дома, говорил он.

И красный Opel нагонял свою тень, тут же ее теряя.