Остров

За это время меня еще пару раз оставляли голодной, но давали пить. Один раз, вытащив из клетки, служанки, вооружившись плетьми, отстегали меня так, что я потом не могла лежать. А однажды избили ногами, после чего всё моё тело покрылось не только полосами от плетки, но еще и огромными лилово-фиолетовыми синяками.

Каждый день после вечерней кормежки служанки забирали какую-нибудь девицу и уводили её куда-то. Возвращалась она только утром чуть живая и весь день лежала в своей клети, тихо постанывая и всхлипывая. Когда утром девицы привели мою «левую» соседку, я заметила, что её спина и груди испещрены ссадинами и явными засосами. Неужели и до меня когда-нибудь дойдет очередь, и «господин» всю ночь будет издеваться над моим телом и душой? Хотя, что он про душу-то знает?

Но вот после утренних процедур и крмления к моей клетке подошла рослая служанка. Выкатив клетку и открыв дверцу, она вытянула меня на половину и развязала ноги. Потом, к великой моей радости, стянула мои сапоги и надела другие, более удобные, и сразу сковала ноги тяжелыми кандалами.

— Умф! — «сказала» девушка и дернула меня за ошейник.

Я встала на ноги.

— У-ум! — снова промычала служанка и потащила меня из комнаты.

— Вот и моя очередь настала, — подумала я, — Но почему утром? Не наигрался, что ли? Ночи ему было мало? Вон, девушку из боковой клетки совсем заездил. Её даже не вели, а тащили волоком всю избитую. Она даже есть не могла самостоятельно.

Пройдя коридор, мы остановились около знакомой мне двери. Девушка тихо постучала и толкнула створку. Когда мы вошли, Хассан медленно ходил по комнате, уперев кулак в подбородок, и о чем-то сосредоточенно думал. Увидев меня, он жестом отпустил служанку, которая пулей вылетела из комнаты, бросив поводок мне на плечо.

Хассан медленно подошел и уставился на меня немигающими глазами. Я хотела опуститься на колени, но он удержал меня, схватив за поводок у самого горла.

— Ну что? — спросил он, не отводя взгляда, — Не передумала умирать?

— У-у! — я мотнула головой.

— Молодец! — обрадовался он, — Мне такие нравятся! Все эти дешевки ради того, чтобы жить, готовы передо мной на пузе ползать. Молодец!

Я уставилась на него, глядя сквозь прорези шлема. А Хассан мягко взял меня за плечо и подвел к креслу рядом со своим рабочим столом.

— Я велел тебя привести, — сказал он, усаживаясь за стол, — Чтобы показать свои владения. Может, это тебя впечатлит, и ты передумаешь. А потом мы побеседуем.

— Ммм! — промычала я, стараясь дать понять этому зарвавшемуся кретину, что с кляпом во рту разговор не получится.

— Успокойся, — Хассан махнул рукой, — Я дам тебе возможность высказаться.

Он хлопнул в ладоши, и снова, как в прошлый раз рядом со мной появились две девки-служанки.

— Принесите накидку для неё, — Хассан кивнул в мою сторону.

Девушки скрылись за ширмой, а он расстегнул ремень, стягивавший мои локти. Я облегченно вздохнула.

— Легче, не правда ли? — улыбнулся Хассан.

— Угу! — согласилась я.

Тут мне на плечи накинули короткий плащик без рукавов и застегнули спереди под горлом, предварительно вытянув поводок вперед. Хассан внимательно осмотрел меня со всех сторон и довольно улыбнулся.

— Передничек снять? — неожиданно спросил он.

— Угу! Угу! — я энергично замотала головой.

— Подумаем, — рассмеялся Хассан, — А тебе идет! И фартук идет. У тебя красивая грудь. А фартук выгодно её подчеркивает. Или ты не согласна со мной?

— Мм! — я пожала плечами.

— Ладно, пошли! — он подхватил поводок и повел меня из комнаты.

***

— Сначала мы навестим твоих подружек, — сказал Хассан, когда мы вышли на улицу.

Мы направились в дальний бункер. Я заметила, что на некотором удалении от нас следуют здоровенные парни, вооруженные кроме плетей еще и автоматами и ножами.

— Это — моя личная охрана, — пояснил Хассан, — Не бойся их. Эти парни без моего приказа ничего тебе не сделают.

— Угу! — я облегченно выдохнула.

Мы подошли к тяжелой железной двери, и Хассан надавил кнопку. Дверь отъехала в сторону, и мы спустились в хорошо освещенное помещение....

Опять длинный коридор, только дверей было мало.

— Здесь живут «соски», — начал давать пояснения Хассан, — Их обслуживают специально обученные девушки.

Когда мы дошли до конца коридора и уперлись в железную дверь, Хассан толкнул её, и мы вошли в комнату. Я чуть не лишилась чувств, когда увидела этих несчастных.

Девушек было всего пять. Они лежали на полу, прикованные за шею к кольцам, вмонтированным в плинтус. Каждая из них была одета в тугой резиновый мешок. Еще один маленький мешок был натянут на ноги. Поверх мешков на девушках были надеты длинные фартуки из желтой клеенки, закрывавшие их от подбородка до пят. Головы их были затянуты в тесные шлемы, оставлявшие открытыми небольшую часть лица. Рот был заткнут шаровидным кляпом с кожаной накладкой, застегнутой сзади.

Все невольницы были смуглокожими с характерными признаками негроидной расы. Широко раскрытые от ужаса глаза сверкали белыми зрачками. Девушки постоянно дергались и протяжно мычали.

— Они постоянно находятся под действием специальной возбуждающей мази, — сказал Хассан, — Тогда они лучше исполняют свою работу. Ты ведь знаешь, что я имею в виду?

Я отшатнулась в сторону, но Хассан держал поводок крепко. Я попробовала найти своих подруг, но никого похожего на них тут не было. Внезапно распахнулась дверь, и две рослые девицы, одетые в облегающие комбинезоны из латекса, втащили в комнату еще одну «соску», которая истерично мычала и неистово билась в их сильных руках.

И тут я содрогнулась, потому что узнала Джину. Её глаза были выпучены, а лоб покрывала испарина. Я хотела броситься к ней, но почувствовала, как поводок резко дернул меня за шею.

— Назад! — раздался резкий окрик Хассана, — Только смотреть!

Девицы, тем временем, уже приковали Джину к кольцу. Отдышавшись, они повернулись к хозяину с немым вопросом в глазах.

— Как дела? — спокойно спросил он.

— Нормально, — бодро ответила одна из девушек. — новенькую привели, хозяин?

— Нет, — Хассан дернул меня за ошейник, — Ознакомительная прогулка.

— Жаль, — прогнусавила вторая, — Мы бы ею с радостью занялись.

Я вдруг почувствовала, что натяжение поводка ослабло, а Хассан беззаботно беседовал с обслугой. Улучив момент, я рванулась вперед. Поводок выскользнул из руки Хассана, и я, упав на колени, смогла подползти к подруге.

Джина громко замычала и забилась на своей цепи, которая, как я успела заметить, была короче других. Не имея возможности обнять, я прижалась к ней своим телом и вдруг услышала истошный вопль. Это кричала Джина. И я поняла, что натворила. Ведь сейчас под воздействием этой самой мази всё тело девушки превратилось в сплошную эрогенную зону.

Я отползла назад и услышала раскатистый хохот Хассана, которому, не стесняясь, противным фальцетом вторили девицы. Смеялись они долго, отпуская в наш с Джиной адрес самые скабрезлые шутки, а я стояла на коленях перед моей подругой и плакала.

Успокоившись, Хассан подхватил мой поводок и рывком принудил меня подняться на ноги.

— Слушаться надо! — хихикая, сказал он, — А то я тебя намажу такой мазилкой!

Я бросила в его сторону свирепый взгляд, но Хассан даже не отреагировал, а потащил меня к выходу. На пороге он задержался, и я успела обернуться. Взглянув на девушек, я уже не могла их отличить, хотя, точно знала, что Джина лежит с самого края.

— Попрощалась? — нагло спросил Хассан и дернул меня за поводок, — Тогда пошли дальше.

— Не жалей ты её, — вдруг сказал Хассан, когда мы шли по коридору, — Вспомни, как ты здесь очутилась. Хотя, если честно, ты бы всё равно ко мне угодила. А твоя подруга лишь ускорила процесс.

Он говорил еще что-то, но я уже его не слушала. Я находилась в таком состоянии, когда притупляются все чувства, когда не воспринимаешь боль, не распознаешь запахи и вкусы, когда начинаешь ошушать себя скорее растением, чем человеком. Но растения реагируют на изменения окружающей среды, а ты этого сделать не можешь. И не потому, что ты связан, а просто нет желания что-либо менять, потому что бесполезно. Потому что ты целиком зависима от воли кого-то другого, более сильного. А остальное уже не имеет значения.

Я почувствовала рывок поводка и увидела, что мы стоим перед небольшой решетчатой дверью. Хассан небрежно толкнул дверь ногой, и мы вошли.

— А сейчас, — сказал он, — Ты увидишь, как эти черномазые красотки трудятся в поте своих пухлых губок.

Продолжение следует ...

По принуждению Подчинение и унижение