Остров

Я вошла в тускло освещенную комнату и огляделась по сторонам. Это была самая обычная тюремная камера, очень похожая на ту, в которой меня держали, прикованной к стене. Только в отличие от той, здесь стояла узкая кровать с железными спинками и небольшой тумбочкой. Рядом с ней стоял деревянный стул с высокой спинкой и мягким сидением. Несомненно, его поставили недавно специально для посетителей. Интересно, кто еще кроме меня приходил к госпоже Марте. Неужели, эта садистка Эльза?!

— Кто там? — вдруг я услышала слабый голос.

Я сделала несколько шагов, стараясь не греметь свими цепями, и зажала рот рукой, чтобы не закричать. На кровати лежала женщина с изможденным лицом, испещренным рубцами и ссадинами. По всей видимости, женщина была обнажена, но прикрыта застиранной простыней из грубой ткани. Сбившиеся в колтуны волосы в беспорядке лежали на подушке, похожей, скорее, на кирпич.

Женщина медленно повернула голову в мою сторону и тихо произнесла:

— Саманта. Садись на стул.

— Госпожа Марта, — выдавила я, сдерживая слезы, неожиданно подступившие к горлу, — Это вы, госпожа Марта?

— Какая я теперь госпожа, — Марта еле заметно растянула пересохшие губы в улыбке, — Видишь, какая я теперь.

— Нет! — не в силах сдерживать себя, я зарыдала и бросилась обнимать её.

Встав на колени перед кроватью, я обвила её шею и прижала к своей груди. Я стала целовать её, а слезы катились по моим щекам, попадали в рот, и я чувствовала их солоноватый привкус. Но я не могла успокоиться и плакала всё больше.

— Не надо, — Марта погладила меня по волосам, — Я прошу тебя, девочка моя, не надо. Не показывай им своей слабости. Они этого не заслуживают. Когда-нибудь, я в этом уверена, они сами будут валяться у тебя в ногах, вымаливая пощаду.

— Да, госпожа, — прошептала я, утирая слезы рукавом, — И у вас тоже.

— У меня? — Марта криво усмехнулась, — Не доживу я до этого.

— Нет-нет! — воскликнула я, — Я не хочу, чтобы вы умерли!

Марта внимательно посмотрела на меня, и я вдруг увидела, как в её глазах появились слезы.

— Вы плачете? — изумилась я, — Не надо!

— Не буду, — пообещала она, — Расскажи, как ты живешь.

— Хорошо, — шмыгая носом, ответила я, — Меня взял к себе господин Гюнтер. Мне кажется, он добрый человек. Он заботится обо мне.

— Вижу, — сказала Марта, подергав мои цепи, — Всё правильно. А кто тебя охраняет? Как звать охранника?

— Энди, — я посмотрела на Марту, — Вы его знаете, госпожа?

— Слушайся его, — ответила она, — Энди — хороший парень и в обиду тебя не даст. Я его знаю.

— Да, госпожа, — ответила я.

Дверь зускрежетала, и в камеру вошел охранник.

— Нам пора уходить, — Энди тронул меня за плечо.

— Иди, Саманта, — сказала Марта, — Тебе действительно надо уходить.

— Можно, я к вам еще приду?

— Можно, — как-то грустно ответила Марта.

— Что вам принести? — спросила я.

— Ничего не надо. У меня всё есть, — Марта попыталась улыбнуться, — Иди.

Еще раз поцеловав её, я последовала за Энди. Выйдя из камеры, я чуть не лишилась чувств. Передо мной, уперев руки в бока, стоял господин Шеер. Я вдруг почувствовала, как у меня начинает кружиться голова, и подкашиваются ноги. Привалившись к стене, я стала медленно оседать на пол.

— Маленькой леди стало дурно? — услышала я голос Шеера, — Да, это зрелище не для слабонервных.

— Это вы во всём виноваты, — выдавила я, — Это вы хотите её смерти.

— Больно нужна мне её смерть, — буркнул Шеер по-немецки и быстро ушел в сопровождении своих телохранителей.

Энди наклонился и как пушинку поднял меня на руки. Прижав к своей мощной груди, он вынес меня на свежий воздух. Нес он меня бережно и нежно, заботливо предохраняя от того, чтобы я ненароком не ударилась об угол или выступ.

Я вдруг вспомнила, как в детстве, гуляя с отцом в парке, мы попали под сильный ливень. Мы побежали под какой-то навес, но я подвернула ногу. Тогда отец подхватил меня на руки, завернув в свой пиджак, и понес домой. Дождь всё усиливался, а отец нес меня, прижимая к груди. Он был совсем мокрый, уже начинал чихать, но упрямо шел вперед.

Я обхватила мускулистую шею Энди обеими руками и прижалась к нему, как тогда в детстве прижималась к своему отцу.

— Как вы себя чувствуете, госпожа? — спросил он, когда мы выбрались наверх.

— Уже лучше, — ответила я, — А куда мы идем?

— Я тут подумал, — сказал Энди, — Что вам не помешает немного подыщать свежим морским воздухом. Я тут одно местечко знаю. Там есть лавочка. Вы посидите, А потом мы пойдем домой.

— А нам не влетит? — испугалась я, — Тебя не будут ругать?

— Меня будут ругать, — с усмешеой ответил охранник, — Если вы будете плохо себя чувствовать. А так мне только спасибо скажут.

Энди вынес меня на край карниза, где действительно под густой кроной огромного дерева стояла небольшая лавочка со спинкой....

Усадив меня, он сам, скрестив ноги, уселся, как верный пес, у моих ног. Я, конечно, предложила ему сесть рядом, но Энди объяснил, что с этого положения он быстрее встанет в случае опасности.

Под воздействием морского воздуха я быстро пришла в себя, головокружения исчезли, силы постепенно возвращались ко мне. Я смотрела на чернокожего здоровяка и удивлялась, как в таком человеке могут так гармонично сочетаться сила и нежность. А Энди тем временем внимательно оглядывался по сторонам и прислушивался к самым незначительным шорохам. Он был на службе. Он охранял меня.

— Энди, — прервала я затянувшуюся паузу.

— Да, мисс, — мягко улыбаясь, ответил он.

— Расскажи мне о себе.

— Вы полагаете, вам будет интересно? — усмехнулся охранник.

— А ты расскажи, — не унималась я.

— Ладно, — Энди вздохнул, — Слушайте, госпожа Саманта.

Я оперлась локтем о спинку, а Энди, не спеша, начал свой рассказ:

— Я жил в Канзасе с матерью и двумя старшими сестрами. Отец ушел от нас, когда мне было семь лет, сестрам — девять и одиннадцать. Мать крутилась, как белка в колесе, работала день и ночь, а вся забота по доиу легла на меня, как на единственного мужчину в семье. Но как она не старалась, денег всё равно не хватало. И вот однажды в нашей хибаре появился человек, который предложил матери выйти за него замуж. Он долго упрашивал, часто приходил к нам, приносил разные подарки, сладости, одежлу. В конце концов, мать согласилась. Мы переехали к нему в большой дом на окраине. Сначала всё было нормально. Я пошел в школу, сестры были тоже определены на учебу. Мы были сыты, одеты, обуты. Но как-то раз наш отчим пришел домой и сказал иатери, что нас нужно отдать в интернат. Никаких объяснений он не давал. Сколько мать не просила его не делать этого, отчим настаивал на своем, а один раз даже избил её. Это было ужасное зрелище. Я попытался вступиться, но меня схватили за шиворот и просто вышвырнули на улицу.

Конечно, никакого интерната не было. Этот мерзавец попросту продал нас другому негодяю. Что стало с моими сестрами, я не знаю. Скорее всего, они попали в порно-бизнес. Детская порнография всегда востребована. А меня пытались втянуть в наркомафию. Несколько раз избивали, морили голодом. Но мне удалось вырваться.

Однажды, это было зимой, я сидел в разбитом сарае возле заброшенной фермы. Вечером туда пришли двое: парень и девушка. Сперва они просто болтали, а потом парень стал приставать к девушке. Она сопротивлялась, тогда парень стал её бить, потом связал, сорвал с неё всю одежду и уже готов был изнасиловать. Я схватил какой-то прут и несколько раз огрел его по голове. Парень повалился на землю. Он был весь в крови. Через пару минут он затих, и я понял, что убил его. Я хотел убежать, но там оставалась девушка. Я помог ей освободиться. Ничего не объясняя, она взяла меня за руку и отвела в свой дом.

Эту девушку звали Кендра. Она жила вместе с отцом в маленьком доме с садом. Её отец когда-то был военным, но по состояния здоровья вышел в отставку. Кендра работала секрктаршей в одной солидной фирме, а её отец получал приличную пенсию. Я видел несколько раз, как к нему приезжали люди в форме, и они долго сидели на веранде, что-то обсуждая.

А в один прекрасный день лтец Кендры позвал меня к себе, когда у него были гости, и предложил мне без предисловий стать военным.