Остров

Я попыталась сказать что-нибудь, но вместо членораздельной речи услышала тихое мычание. Скорее всего, рот мне заткнули основательно. Я попыталась вытолкнуть языком кляп, но он уперся во что-то жесткое, и все мои попытки закончились ничем. Тогда я начала отчаянно мычать, надеясь привлечь к себе внимание. Тот же результат.

Продолжая свои исследования, я пришла к выводу, что крепко связана, но не веревками и не цепями, а широкими ремнями по рукам и ногам. Кроме этого, помимо кожаного мешка на голове, меня переодели в другую одежду. Вернее, раздели догола и засунули в узкий мешок, вероятно, из того же латекса. И, напоследок, крепко привязали к какой-то фигурной лежанке, утопив связанные за спиной руки в специальное углубление.

А если я вдруг захочу в туалет? Тут я почувствовала, что и эту проблему мои похитители успешно решили. Они просто надели на меня памперсы.

Находившееся в неподвижности тело, начало понемногу деревенеть. Я попробовала изменить позу, но ничего не вышло. Тогда я стала напрягать и расслаблять мышцы. Стало легче, но лишь не надолго. Тогда я попробовала отвлечься.

«Интересно, — стала размышлять я, — А эта дура Джина тоже здесь? И в таком же виде? Или для неё придумали что-нибудь особенное?» Но предаваться таким размышления долго мне не дали. Я вдруг почувствовала небольшую тряску и даже услышала слабый шум, похожий на скрип катящихся колес.

Через некоторое время шум и потряхивания прекратились, и вокруг меня началась какая-то непонятная возня. Я почувствовала, что с меня снимают ремни и отстегивают от лежанки. Я заерзала и замычала, но сразу же получила несильный шлепок по щеке и услашала строгий женский голос: «Тихо ты, рабыня! Очухалась, мать твою! Лежи и жди!»

Ничего другого не оставалось. Я притихла и стала ждать. Но ждать пришлось недолго. Вскоре я почувствовала, как чьи-то руки подняли меня за плечи и усадили на лежанку, при этом развернув и свесив мои ноги вниз. Задеревеневшее от долгой неподвижности тело стало наливаться кровью, и я почувствовала облегчение. Та пара рук, что усадила меня и продолжала поддерживать за плечи, чтобы я не упала, постепенно переместилась немного вниз и стала поглаживать мою грудь, обтянутую тонким латексом.

Эти руки нежно скользили по полушариям моих грудей, а пальцы, нащупав соски, аккуратно начали сжимать их и слегка теребить. Неожиданно для меня по телу пробежала горячая волна, и я тихо застонала. При этом, я почувствовала, что мои памперсы слегка намокли. Я попыталась расслабиться, но всё испортил голос.

— Хватит её тискать! Помоги мне! Еще успеешь наласкаться.

Руки, гладившие меня по груди, переместились снова на плечи, а оттуда — к шее и стали копаться с ошейником, а вторая пара в это время что-то стаскивала с моих щиколоток. Это «что-то» поскрипывало и чавкало, как будто с меня стягивали узкий резиновый мешок.

— Распакуй ей голову! — приказал голос.

Тут я почувствовала, что мне расстегивают ворот. Руки, снявшие ошейник, стали аккуратно стаскивать с моей головы мешок, стараясь при этом не дергать за волосы.

В глаза ударил яркий свет, на мгновение ослепив меня и лишив ориентации. Передо мной возникла белая пелена, в которой еле уловимо проглядывались какие-то силуэты. Я стала энергично моргать, пытаясь разогнать это молоко, и услышала ...

уже надоевший мне грубый голос:

— Поставь её на ноги! У нас еще возни с этой девкой.

— Да подожди ты! — ответил второй голос, до сих пор молчавший, — Дай ей в себя-то придти.

Второй голос тоже был женским, но, в отличие от первого, он был мягким и спокойным. Скорее всего, этому голосу и принадлежали руки, которые меня ласкали. Интересно, кто это? «А какая разница, кто? — неожиданно для себя подумала я, — Если такой человек есть, может быть, он мне облегчит жизнь».

— Добрая, да? — прогнусавил первый голос, — Ну, ладно. Давай немного подождем.

— Моргай, моргай, девушка! — посоветовал второй голос, погладив меня по голове, — Сейчас привыкнешь.

И действительно, через пару минут молочная пелена стала растворяться, и я смогла различать предметы. Я сидела на узкой доске, к которой прикрепили длинные тонкие ножки с колесиками, как у медицинской каталки. Рядом со мной в том месте, где раньше лежала моя спина, было небольшое углубление, в котором, видимо, и помещались мои руки, связанные за спиной, кстати, традиционным для БДСМ способом — ладонь одной руки к локтю другой, только без привязывания к телу. На мне был надет узкий мешок из тонкого латекса, обтягивавший всё тело от шеи до пяток, а рядом со мной лежал еще один маленький мешочек, который, наверное, и сняли с моих ног. Рот у меня был заткнут чем-то большим и плотным, но не материей, и зажат кожаной, как я определила по запаху, широкой накладкой, упиравшейся мне в нос и затянутой ремешком на затылке. Кстати, увидела я свою экипировку в зеркале, висевшем на противоположной стене.

А происходило всё это в небольшой ярко освещенной комнате, пол которой, а так же стены и потолок были облицованы нежно голубым кафелем. В углу этой комнаты, похожей на процедурную, я разглядела большое кресло, напоминающее гинекологическое, а рядом с ним — унитаз. У стены стоял невысокий металлический шкаф со стеклянными дверцами, за которыми виднелись различные баночки, пузырьки и голбочки.

— Ну, хватит глазеть! — раздался голос.

Тут я увидела обладательниц этих голосов. Передо мной стояли две высокие девушки в обтягивающих комбинезонах из черного блестящего латекса, с точностью повторявшего все изгибы их крепких молодых тел. Эти комбинезоны доходили им до подбородка, плотно обхватив горло. Ноги были обуты в высокие черные сапоги на широком каблуке, и доставали до половины бедра. Кисти рук были затянуты в перчатки из того же латекса. На талии каждой девицы выделялся широкий ремень, проклепанный серебряными накладками, и застегнутый на большую квадратную металлическую пряжку.

Лица у обеих девушек были бронзовые от загара, но ухоженные и даже в меру накрашенные. Отличие заключалось в их волосах. У той, что всё время грубила, была огромная рыжая копна волос, рассыпавшаяся по плечам, а у напарницы я увидела прекрасную прическу из совершенно черных волос, едва достававших до плеч.