Особый случай
- Надька, Надька, я два лимона выиграл – я стоял и тряс лотерейным билетом у нее за спиной.
- Да ну тебя со своими шуточками – Надька даже не повернулась в мою сторону, а все также продолжала орудовать утюгом по гладильной доске.
Мы с Надькой вместе уже четвертый год. Живем вдвоем, детей у нас нет. Пока. Работает Надька продавцом в продуктовой сети, недалеко от нашего дома. А я работаю в автосервисе слесарем.
- Да ты, че? Не поняла, что ли? – я вытянул руку и теперь уже продолжал трясти красно-желтой бумажкой перед самым ее лицом - На вон, смотри - все цифры в билете совпадают.
А потом схватил ее за запястье и стал тянуть за собой в комнату, где стоял компьютер.
- Да пусти ты, больно же – она с усилием выдернула свою руку из моей, но все же пошла. Видимо, почувствовала какие-то особенные нотки в моем голосе, позволяющие понять, что я ее не разыгрываю.
- Вот! Смотри – и я принялся тыкать пальцем в экран – Видишь? Все совпадает – тираж, цифры - все сходится. Видишь???
- Да не тряси ты меня – заорала Надька, ее даже передернуло.
Я и не заметил, что от возбуждения снова схватил ее за руку и трясу из стороны в сторону.
- Не слепая я – уже спокойнее продолжила она - Вижу.
Ты, чего, все еще не веришь? – изумился я: Вот же цифры, всё полностью совпадает!
- Да, успокойся ты, орешь прямо в ухо! – она склонилась у экрана и принялась сверять цифры, попеременно переводя взгляд с билета на экран и обратно.
Потом выпрямилась, постояла - поразмышляла и, наконец, выдала:
- Ну, да. Совпадают. И что дальше?
- Как это что? – не понял я – Выиграл я, понимаешь? Денег у нас теперь с тобой за вычетом налога два миллиона с лишним, вот что.
Для убедительности я схватил со стола калькулятор, и набрав цифру два с шестью нолями, показал ей.
- Вот. Два ми-лли-она – теперь уже по слогам, повторил я: Дошло?
- Ну, не знаю – Надька была непробиваема: Как-то странно все это.
- Что странно-то? – возмутился я – Что выиграл, странно? Так сколько я уже эти билеты покупаю! Года два, а то и больше. Каждый раз в месяц по тысяче, а то и по две выкидываю. Вот и сработало наконец. И потом – другие тоже выигрывают. Иногда и больше. Чем я других хуже?
- Ой, Паша – вздохнула Надька – Да ничем ты не хуже. Но ведь то другие. Нам с тобой на деньги еще ни разу не везло.
И заключила: Не к добру все это.
Не к добр-у-у – передразнил я ее - Ты что, совсем что ли? Тебе деньги с неба на голову валятся, а ты «не добру»!
- Вот-вот, валятся! Деньги обычно просто так не валятся – подытожила Надька.
Вообще, она была женщина рассудительная, я в этом убеждался не раз, но в данном случае, с моей точки зрения, была не права.
- Да ну тебя – уже запсиховал я - Нет денег – плохо. Появились – тоже плохо. Тебя не поймешь.
- Паш, ну Паш – принялась она меня успокаивать - Ну не злись. Я же как лучше хочу.
- Что не злись? Как лучше? – я строго посмотрел на нее - А? Может, откажемся? Или просто билет выкину сейчас и все – для убедительности я потряс этим самым билетом в воздухе.
- Паша, ну чего ты сразу – она сделала паузу, а потом выдала - Да может вообще развод это все, или ошибка какая. Ты об этом не подумал? Надо сначала все по-хорошему перепроверить, уточнить. А то начнем с тобой сейчас планы строить, а это все розыгрышем окажется. Опозоримся - да и только. Ведь такое бывало. Вон, даже программа «Розыгрыш» была по телевизору, помнишь?
- Да какой розыгрыш? – и я снова принялся трясти билетом перед ее лицом - Не видишь что ли, совпадает все. И по телевизору уже показали, объявили. Чего еще тебя не устраивает?
- Знаешь что? – вдруг резко оборвала меня Надька - Во-первых, ты на меня голос не повышай. А во-вторых, в наше время всякое может быть. Выиграли, так выиграли, ладно. Но проверить по-хорошему - надо. Чтоб потом не расстраиваться и жалеть.
- Ну, хорошо, проверить, так проверить – не стал возражать я – С завтрашнего дня и займусь. Только знаешь - давай пока об этом никому ни слова, хорошо? Пока не убедились сами. Да если вдруг и получится все, лишним тоже знать ни к чему.
- Конечно – согласилась Надька - Ты сам, главное, не проболтайся.
- Я-то не проболтаюсь. Будь спокойна. Главное, чтобы ты помалкивала – ухмыльнулся я.
-Ну, ну – кивнула Надька и ушла доглаживать белье.
Описанные выше события и наш диалог с Надькой произошел в выходной день, а на следующей неделе, с понедельника, я приступил к проверке.
Для начала я написал организатору лотереи и получил от него ответ с телефонами менеджеров, занимающихся оформлением документов победителей, потом позвонил этим самым менеджерам по указанным телефонам. Далее, уже по их приглашению, съездил за четыреста километров в офис лотерейного центра, где заполнил необходимые бумаги: анкету, заявление и кучу других разных документов.
На этом, как мне пояснили в офисе, первичная процедура по оформлению документов для получения выигрыша завершена и я могу ехать домой, а в ближайшее время со мной свяжутся.
И, действительно, спустя два дня после этой поездки, когда я ехал с обеда на работу, раздался звонок и на экране мобилы высветился номер этого самого лотерейного офиса.
Вежливый мужской голос уведомил меня о том, что да, действительно, я являюсь победителем прошедшего розыгрыша, и теперь им необходимо будет утрясти кое-какие формальности, а также провести дополнительную проверку, в том числе, моей личности и копий предоставленных документов и билета.
- К сожалению, все это – продолжил менеджер - Включая формальности и проверку, может занять от двух до двух с половиной месяцев. Однако после соблюдения всех процедур организатор лотереи незамедлительно оповестит меня и после подписания договора переведет выигрыш уже за вычетом налога на банковский счет, указанный в моем заявлении.
Также бодрым голосом менеджер уверил меня, что в порядочности организатора я могу нисколько не сомневаться и пожелав мне всего наилучшего, распрощался.
Я тут же набрал Надьку и пересказал весь разговор.
Что сказать - она была довольна. Похоже, наконец, поверила, что везение может быть и у нас.
Вечером, возвращаясь с работы, я заскочил в винный магазин и прикупил бутылку итальянского красного вина к ужину, чтобы это событие отпраздновать. Не часто Вам сообщают, что Вы выиграли два миллиона.
- Надь, а Надь! - начал я, смакуя вино из бокала – Вот думаю, может мне машину поменять, а? Как ты на это смотришь?
- Ну, да. Давно пора – подтвердила Надька - Вон, соседи все давно на иномарках ездят, одни мы с тобой на развалюхе.
- Ну, уж скажешь тоже – я даже немного обиделся, услышав такое про свою ласточку - Да моя тачка любую иномарку сделает в два счета. Да она знаешь у меня какая!
- Ну, ладно, ладно, не кипятись, это я так, к слову – Надька положила свою руку на мою - Хорошая у тебя машина, согласна. Но ведь и не новая уже. Ты, вон, с ней опять все прошлые выходные провозился – вечно что-то ломается. И денег сколько на запчасти потратил – ползарплаты! А новенькую купим – ни забот, ни хлопот - Надька заулыбалась.
Заулыбался и я, представив, как сижу в новом авто за рулем. Чистота, тишина. А главное - запах!
Запах – это в новой машине что-то! Меня, лично, он пьянит. Когда мне в сервис пригоняют новые машины на обслуживание, я люблю просто посидеть в них за рулем и подышать…
- Паш, а Паш – Надька посмотрела на меня – А машина новая сколько стоит? Ты же не все деньги на нее потратишь?
- Да ты что! Конечно, нет – ответил я - А что?
- Ну, как что? Машина-то, она ведь тебе, так? - И не дожидаясь моего подтверждения, продолжила: А мне купим что-нибудь?
- Конечно купим - при мысли о новом автомобиле я разомлел и был готов на все: А ты чего хочешь?
- Знаешь, Пашенька, все мои знакомые давно уже в норках ходят, одна я в драповом пальто – пожаловалась Надька - Даже стыдно уже на улицу выйти.
Я сделал глоток вина и махнул рукой - Так давай купим. Сколько она стоит-то, норка твоя?
Надька тут же полезла в интернет и забила то, что ей надо, в поиск. Спустя минуту она уже назвала точную стоимость той шубы, которую ей следует носить, чтобы, как она выразилась, «не было стыдно за себя на людях».
- Да у тебя таких шуб не одна будет – заверил я ее.
Услышав это, Надька засветилась от счастья и захлопала в ладоши.
– Слушай, Паша, а в отпуск мы тоже поедем? Как Петровы?
Петровы – это наши соседи по лестничной площадке. Летом они отдыхали в Турции - ездили туда по путевке на десять дней всех семьей, сами, дети и теща. Впечатлений навезли столько, что весь подъезд, включая нас с Надькой, обзавидовался донельзя и теперь эту Турцию во сне видел.
- Конечно поедем – подтвердил я - Что мы – не люди, что ли?
- Паш, а в Турции же холодно скоро будет – вдруг расстроилась Надька - Не получится.
- Какая Турция, Надюша? Ты о чем? Мы с тобой в Арабские Эмираты полетим – я почувствовал, что вино ударило в голову, но даже был рад этому и продолжил бодро - Экономить на себе я не собираюсь. Один раз живем!
И добавил далее: Вот как только деньги получим, так сразу путевку и закажу.
- Пашка! – Надька вскочила с табурета, подошла ко мне и обняла - Неужели это не сон, а?
- Конечно, не сон – невозмутимо сказал я - Вот только ты в это не верила!
- А я и сейчас не верю – засмеялась она - Вот когда деньги получим, тогда и поверю!
И, чмокнув меня в щеку, выбежала из кухни.
Спустя два месяца, дело было в понедельник, мне снова позвонили из лотерейного центра.
Я как раз закончил менять на машине клиента ступичный подшипник и, вытерев руки в лежащее на верстаке полотенце, взял в руки телефон.
На том конце зазвучал уже до боли знакомый мне по предыдущим созвонам голос менеджера.
Поздоровавшись, он бойко отрапортавал, что все формальности наконец-то соблюдены и от лица всего коллектива лотерейного центра поздравил меня с выигрышем. Также он сообщил, что в течение десяти дней причитающиеся мне деньги в полном объеме поступят на указанный в заявлении счет, единственное условие для этого – я должен буду приехать по их звонку для подписания договора. После чего он пожелал мне удачного дня и распрощался.
Сунув мобилу в карман брюк, я поднялся на второй этаж, в офис к нашему заму и попросил отпустить меня пораньше, сославшись на кое-какие срочные дела.
Затем быстренько умылся, переоделся и, напевая «эх, палочки да елочки» порулил домой. Надьке я звонить не стал, решив сообщить о звонке менеджера лично.
- Надька, а Надька! Кажись всё. Сбылось! – я, пританцовывая, вошел на кухню, где Надька чистила купленного накануне у местных рыбаков свежего леща.
Ловко орудуя большим кухонным ножом, она скребла рыбьи бока, и ни на секунду не прекратила своего занятия, как будто и не слышала, о чем я говорю.
- Ты, что? Не слышишь? – уже громко повторил я: Сбыло-о-ось. Деньги в течение десяти дней поступят на счет.
- Аха – кивнула на этот раз она. Причем так спокойно, как будто я сказал, что пойду покурю.
- Надь, ты чего? – удивился я и подумал: Странно. Что-то тут не то.
- Да поняла я, поняла – и она повторила, не оборачиваясь, мои слова: Деньги скоро поступят на твой счет.
И давай еще сильнее скрести ножом, так, что чешуя от рыбы полетела во все стороны.
Ладно – поняв, что Надька разговаривать не хочет, я решил подождать с расспросами до ужина и вышел из кухни.
Спустя некоторое время, за столом, когда мы вместе ковыряли вилками жаренного леща и запивали пивом, я вернулся к начатому ранее разговору: - Надя, что все-таки случилось?
- С чего ты взял, что что-то случилось? – не поднимая глаз, ответила Надька: Просто настроение плохое, и все.
- А от чего? – не отставал я: Давай, рассказывай.
И уставился на нее, не отводя глаз.
Она помолчала недолго, раздумывая, и наконец, тщательно отделяя друг от друга каждое слово, произнесла: Веркиной Люське окончательный диагноз поставили, им надо пройти курс лечения в стационаре в Москве. И чем быстрее, тем лучше.
Верка – это подруга Надьки. Она старше Надьки на пять лет, а Люська – это Веркина дочь, ей сейчас десять лет. Люська болеет уже года два непонятно чем, приступы слабости у нее случаются какие-то. За эти два года Верка дочку по каким только врачам не водила, начиная с терапевта и заканчивая психиатром, и чего только они не обследовали. А лекарств сколько всяких попили…
Но все безрезультатно. Приступы за последние полгода только сильнее и чаще стали.
- А когда, где поставили? – спросил я.
- Да там же, в Москве. Они оттуда вчера вечером приехали. Верка сегодня звонила, рассказывала.
- Понятно – я наполнил бокал пивом: Ну? И когда они едут?
- Когда деньги будут – ответила Надька и тоже потянулась за пивом.
- Деньги? – не понял я: Лечение что ли платное?
- Платное – покивала Надька.
- Мм. И как дорого?
Надька, хмурясь, ответила: Около двух миллионов.
- О-го – протянул я, не найдя другого варианта для ответа.
Верка воспитывала Люську одна. С мужем она давно была в разводе, чуть не с самого рождения Люськи. Днем, пять дней в неделю, работала в швейной мастерской швеей. Зарплата там, судя по рассказам Надьки, была не ахти какая. Поэтому вечерами Верка подрабатывала на дому. Кому занавески сошьет, кому брюки укоротит. Пусть и небольшой, но тоже доход. Этим доходом, по Надькиным сведениям, Верка четвертый год оплачивала ипотеку, взятую на покупку квартиры, в которой они с Люськой сейчас жили. Поэтому, несмотря даже на Веркины подработки, лишних денег у них с Люськой никогда не было.
Еще труднее стало с того времени, когда Люська заболела. Немалая часть Веркиной зарплаты стала уходить на врачей и лекарства. И ладно бы с пользой! Да вот только до последнего времени, как я уже говорил, результатов от лечения не было. И вот теперь еще платный курс!
- Да-а – снова протянул я: Сумма немаленькая. И что она думает делать?
- Ничего. Плачет только, да причитает, где такие деньги возьмет.
- Да уж – почесав затылок, я снова принялся за леща.
Жевал и ждал.
Я был готов, что Надька сейчас произнесет нечто важное. То, что с моей точки зрения, неминуемо напрашивалось, вписывалось, так сказать, в данную ситуацию. Логическим продолжением нашего диалога должна была стать тема выигрыша.
Но Надька почему-то молчала. И я тоже. Почему молчала она, я не знал.
Так, в тишине, мы доковыряли леща, допили пиво и затем перекочевали в гостиную, к телевизору. Там вот-вот должен был начаться новый сериал про майора Черкасова.
Неплохой, кстати, сериал. Смоляков в нем играет. Про советские времена и МУР. Нам с Надькой очень нравится.
Но, едва зайдя в гостиную, Надька заявила: Знаешь, Паш, что-то не хочу я сегодня кино смотреть, пойду, лучше почитаю. Ты смотри один. Ладно?
И не дожидаясь ответа, вышла.
Один, так один. Я включил телик и вытянулся на диване. Как раз шли титры. Я полежал несколько минут, посмотрел начало серии и понял: тоже не хочу.
Ну, не чувствовал я себя комфортно. И чего лукавить - прекрасно понимал, почему.
Видимо, то же самое происходило сейчас и с Надькой. Не до кино ей было. Потому и ушла к себе. И неловко, видимо, было ей сейчас находиться со мной.
Ни Надьке, ни мне не давало покоя знание о проблеме с Веркиной дочерью.
- Вот же черт!
Мысли в голове крутились, путались, перескакивали с одной на другую.
- Почему так? Ведь больше двух месяцев ждали, планы строили…
Я даже покупателя на машину уже нашел. Если сейчас не продам, потом куда ее опять пристраивать? А как же путевка на юг? А шуба Надькина? А все остальное?
Интересно, она Верке про выигрыш сказала? А если сказала, то что? Что, что? Потому и молчит – боится признаться. Или все-таки не говорила?
Тогда можно подождать, потянуть немного… Поменяется что-то… Сумма там, или лечение отложат…»
Фу ты, гадость какая! – выругал я себя.
- Или вот что: сделаю так - получу деньги и отдаем Верке. А что? И хрен с ними. Не жили богато… Вот пойду сейчас и скажу, мол решил все окончательно, так и так… Эх.
Я присел на диване и прислушался. Из Надькиной комнаты не доносилось ни звука.
- Не, не пойду, подожду, пожалуй. Чего ее дергать лишний раз. Денег-то все равно пока нет. Когда они еще поступят?
С такими вот мыслями я и закончил этот день. Когда лег спать, то долго ворочался, не мог заснуть. Все думал, думал…
Ночью мне снилось, видимо, что-то очень неприятное, поскольку утром, хотя я и не смог вспомнить что именно, настроение было отвратительное.
Без сомнения, на настроение повлияли также и вечерние раздумья, которые, как оказалось, утром никуда не делись. И как ни старался я отвлечься, ничего не получалось. Целый день мысли о платном лечении, о выигрыше и наших планах потратить его не вылезали из головы.
К вечеру я понял, что они сами по себе не уйдут и поэтому за ужином начал разговор с Надькой.
Надька, как будто, была уже готова к этому. Хотя, что значит «как будто». Она сама, понятное дело, думала о том же целые сутки. Не знаю только, насколько сильно она это переживала.
- Ну. Так что делать-то будем? – и я с надеждой смотрел на Надьку. Мне казалось, что вот сейчас она скажет, как надо, все объяснит почему так, а не иначе, отметет все мои сомнения и сразу все встанет на свои места. А главное, мне станет легче.
Но Надька промолчала. Только пожала плечами и продолжила есть приготовленную на ужин яичницу с ветчиной.
- А Верка не говорила, когда деньги нужны? – я попытался зайти с другой стороны.
- Нет. Я же уже тебе сказала – занервничала Надька - Говорила только, что чем быстрее, тем лучше. И все.
- Ага – кивнул я.
И снова воцарилось молчание.
Больше этот день мы не разговаривали.
На следующий день Надька позвонила мне около двенадцати дня на работу и сказала, что ее срочно отправляют в командировку на три дня, уезжает она с обеда на поезде, а вернется только в пятницу к вечеру, или, если вдруг задержится и не успеет на дневной поезд, в субботу утром.
- Еда вся в холодильнике. Если не хватит, в морозилке есть две пачки пельменей. На крайний случай, можешь сходить в столовую – предложила она - Пока. И повесила трубку.
- «Целую» не сказала – заметил я – Видимо забегалась.
Эх, иногда, когда жена уезжает - это хорошо. Можно задержаться вечерком с друзьями и слегка расслабиться – пропустить, например, стаканчик, два. Причем без последствий. Никто тебя воспитывать и пилить за это не будет.
Так я и поступил. Позвонил приятелю Сане, он в отличие от меня в свободном плавании, и мы договорились, что вечером после работы Саня возьмет такси и приедет ко мне.
Саню я знаю восемь лет. Мы познакомились с ним в училище, на первом курсе. Умный и рассудительный, он всегда вызывал уважение среди своих и моих знакомых. К его мнению прислушивались нередко даже те, кто был значительно старше его по возрасту.
Когда мы с Саней выпили по третьей, алкоголь начал делать свое дело.
То, что меня мучило два дня, стало проситься наружу. Да и любой другой в моей ситуации начал бы искать совет. Кроме того, чего скрывать, приглашая Саню в гости, я уже думал о том, чтобы каким-то образом поделиться своей проблемой и услышать от него если не совет, то хотя бы мнение. Знаете ведь, как это иногда бывает нужно – услышать чье-либо мнение.
Особенно, если слышишь то, что хочешь услышать.
Конечно, я не сказал Сане главного - то, что деньги выиграл именно я, и то, что лечение нужно дочке Надькиной подруги. Я навставлял в свой рассказ вымышленных героев.
Но Саня и не придал этому значения. Для него главное было – рассудить.
Но когда он стал рассуждать, постепенно и сам запутался.
- С одной стороны – говорил он – Помочь ребенку – это святое дело. А если еще и родителей знаешь, то тут… Но с другой! – он поднял вверх указательный палец - Что тогда будет делать государство? Пусть-ка сами ищут, пусть договариваются, причем тут простой народ? Мало ли кому деньги нужны. Так все выигрыши можно раздавать, себе ничего не оставляя. Зачем тогда и лотереи проводятся?
- А вообще, не нравится мне эта тема – и показывая, как не нравится, он сморщил нос – Давай оставим ее в покое. Скользкая она какая-то, неприятная – дети, деньги. Ффу!
- И потом. Оно тебе надо? Пусть они сами там разбираются, твои знакомые – сделал выводы он: У тебя что – своих проблем нет?
- Есть, конечно – покивал я.
На этом, собственно, все рассуждение и закончилось.
А в подтверждение того, что тема закрыта, Саня наполнил стопки и мы чокнулись.
- Ну, спасибо, Павел, но мне пора – сказал он, когда часы показывали без десяти десять. Вызвал такси и был таков.
В субботу, когда утром приехала Надька, я встретил ее, как ни в чем ни бывало и про Саню, естественно, говорить не стал.
Мы перебросились парой слов, и она ушла в спальню разбирать сумку. Мне показалось, что она какая-то немного странная, но это было объяснимо. Человек только что приехал из командировки, устал.
И уйдя в гостиную, я прилег на диван.
И снова меня начали одолевать мысли о выигрыше и лечении.
Окончательное решение я до сих пор так и не принял, но все еще теплил себя надеждой, что вот-вот, и приму. Подождем еще чуть-чуть, день-два, время-то есть…
Но если признаться честно, я попросту тянул.
Я прекрасно понимал одну вещь: то, чего требовала моя совесть, несовместимо с моим разумом и моими желаниями.
- Будь она после этого проклята! – в который раз выругался я.
Эта совесть не давала мне покоя уже несколько дней. Из-за нее я ходил хмурый и нервный, плохо спал и видел дурные сны.
- И черт бы побрал этот несчастный билет и всю эту лотерею!!! Не будь ее…
- Надя – произнес я, когда она переоделась и вошла с гостиную – Что ты думаешь по поводу денег?
Как оказалось, ответ у нее был готов.
- Паша, это твой билет, тебе и решать.
- Вот как? – этого я услышать не ожидал – А ты, значит, и не причем? Что ж ты тогда мне про шубы, да про путевки заговаривала?
- Паша, давай не будем – отрезала она – Про шубы, да про путевки я говорила, когда… Ну, ты сам понимаешь. Сейчас другая ситуация.
- Значит, в стороне остаться хочешь, да? – налегал я.
- Ничего я не хочу. Ты же прекрасно все понимаешь. Верка – моя подруга и я для нее… Но и на тебя давить тоже не хочу и не вправе. Потому и говорю: реши, пожалуйста, сам. Как поступишь, так и поступишь. Я любое решение приму.
И, давая понять, что разговор окончен, развернулась и вышла из комнаты.
В последующие дни мы с Надькой почти не разговаривали. Мне даже показалось, что между нами не то непонимание какое-то появилось, не то отчужденность.
А в четверг, вернувшись с работы домой и едва зайдя в прихожую, я услышал женские голоса и смех.
С удивлением я прошел на кухню.
Там, за столом сидела Надька, а напротив нее Верка. На столе стояла открытая бутылка вина и два пустых бокала. Обе улыбались.
- Здра-а-сьте! – не скрывая удивления, произнес я – По какому поводу веселье?
Увиденное показалось мне весьма странным, учитывая Веркины проблемы с Люськой.
- Да, вот, Верка проставляется – весело ответила Надька – Деньги Люське на операцию нашлись! Представляешь?
- Паша, да ты садись, посиди с нами – предложила Верка и радостно добавила – Я так рада, так рада.
То, что она была рада, было видно и без ее слов. Она прямо светилась от счастья.
И не дожидаясь, пока я спрошу что-нибудь сам, затараторила без умолку и рассказала во всех подробностях о том, что произошло.
Ей сегодня утром позвонил доктор, тот, который поставил им диагноз и сказал, что они с Люськой должны в понедельник быть в клинике. Весь курс лечения уже оплачен каким-то спонсором, она от волнения даже не поняла, каким. Но это сейчас и не важно. Важно только то, что теперь Люську точно вылечат. Доктор, который звонил, и другие доктора в клинике в этом ничуть не сомневаются.
- Вот Паша, представляешь? – Верка улыбаясь смотрела на меня - Мир не без добрых людей!
И маленькая слезинка скатилась по ее лицу.
Не без добрых – кивая, по инерции повторил я и осекся.
Надька тоже улыбалась, глядя на меня. Улыбалась своей обычной улыбкой, к которой я так привык за эти годы и в которой ничего странного вроде бы и не было, но почему-то стало мне как-то не по себе, а на душе сделалось неприятно и скверно.
- Спасибо. Очень рад за тебя, Вера и за Люську – я с усилием выдавил улыбку, стараясь выглядеть подобающе моменту – Только устал я сегодня что-то. Так что Вы уж тут без меня как-нибудь.
И вышел. Прошел в гостиную на свой любимый диван.
Спустя пять дней мне снова позвонил менеджер из центра проведения лотерей. Он попросил, чтобы я приехал к ним для подписания договора на перевод денег. Тех денег, на которые мы с Надькой строили наши планы, которые ждали два с лишним месяца, и в существование которых она никак не хотела верить.
Я не стал медлить, взял на работе два дня за свой счет и поехал.
Домой вернулся на следующий день поздно вечером. Когда подъезжал к дому, увидел, что свет в окнах нашей квартиры не горит.
Войдя в квартиру и пройдя на кухню, я нашел на столе Надькину записку:
- Мне жаль, но я не смогла принять твое решение. Прости и не звони. Не вернусь.
Надька ушла. Как я позже узнал, переехала на съемную квартиру.
P.S.
С того времени прошло уже с лишним два года. Надька вышла замуж и родила девочку. У Веркиной Люськи тоже все закончилось хорошо. Поставленный диагноз оказался точным, а лечение успешным и Люська полностью выздоровела.
Я продолжаю работать там же, в автосервисе, но теперь я уже не простой автослесарь, а мастер цеха. Ласточку свою я так и не продал.
А мои два миллиона лежат в банке нетронутые – наверное, ждут особого случая…