Ориентализм

Ориентализм изначально означал комплекс знаний о Востоке, разработанный западными исследователями, а также искусство и литературу, созданные в Европе, но связанные с темой Востока. Благодаря одноименному критическому сочинению американо-палестинского интеллектуала Эдварда Саида, ориентализм стал восприниматься как инструмент давления империалистических сил на коренное население Ближнего Востока с целью утверждения европейского превосходства и продолжения экономической и политической эксплуатации. Книга “Ориентализм” (1978) положила начало новому направлению в междисциплинарных исследованиях - постколониальной теории. 

Ориентализм создал образ Востока в том виде, в каком его увидели - или, скорее, хотели видеть - западные завоеватели. Ориентализм не изображает Восток как реальность, естественную данность, не описывает его как географический регион. Ориентализм - это исследование Востока, основывающееся на установках западного сознания. Собственно, Эдвард Саид использует в книге два слова - East для географического определения региона и Orient для культурного определения, в том виде, в каком его видели западные державы. 

“Восток (Orient) — это почти всецело европейское изобретение, со времен античности он был вместилищем романтики, экзотических существ, мучительных и чарующих воспоминаний и ландшафтов, поразительных переживаний”

Ощутимый вклад в ориентализм внесла египетская кампания Наполеона в 1798 году. Помимо солдат он привез с собой ученых и исследователей, которые в итоге выпустили 23-хтомную энциклопедию под названием “Описание Египта”. Эти люди и определили значение термина “ориентализм”, а сами стали известны как ориенталисты. 

Концепт подхватили и другие колониальные державы, а ученые, которые сопровождали Наполеона в его восточных походах, стали затем советниками колониальных правителей, которые хотели знать больше о своих владениях и вместе с тем - укрепить свое положения в них. Слово Orient стало означать территорию всего Ближнего Востока, Азии и Дальнего Востока - не делая особых различий в культурах, странах и народах. Главная черта Orient - противоположность Западу. Этот Восток был загадочным и экзотичным, в отличие от рационального Запада, здесь царили страсти, а люди руководствовались эмоциями, были не способны мыслить логически и не контролировали свою жестокость или чувственность.

С самого начала ориентализм как наука определялся экономическими и политическими целями западных завоевателей. Так, с помощью “ориенталистов” и местных египетских имамов Наполеону удалось убедить местное население в том, что присутствие французов на их земле - это великое благо для Египта. Он даже назвал себя и свою армию “истинными мусульманами” - все для того, чтобы укрепить свои позиции в регионе. Ориентализм, таким образом, был инструментом Запада для поддержания доминирования европейских империй над местным населением. 

“Ориентализм — это западный стиль доминирования, реструктурирования и осуществления власти над Востоком”.

И все же со временем стало понятно, что настоящий Восток имеет довольно мало общего с тем образом, который рисовал ориентализм. Так, французский поэт Жерард Нерваль, не выезжая за пределы Франции, написал книгу романтических стихов Voyage en Orient. Когда же он все же добрался до Востока, оказалось, что реальность весьма далека от того, что он представлял, ориентируясь на работы ориенталистов. 

Ученые-ориенталисты при этом проявили удивительную ригидность. В большинстве своем они продолжали опираться на старые документы и образы, как если бы ничего не изменилось, и Восток был статичным, неизменным объектом. Еще в 1945 году известный историк-ориенталист Гамильтон Гибб давал лекции в Университете Чикаго, используя старые ориентальные нарративы. Впрочем, через 18 лет, став директором Центра изучения Ближнего Востока в Гарварде, он прочитал лекцию о необходимости пересмотреть подход к изучению региона. 

Особую роль в развитии ориентализма играли лингвисты. По их мнению, лучший способ понять жителей Востока - это разделить их на группы в соответствии с языками. Довольно похвальная изначально идея - что сознание и культуру можно понять через изучение языка - вылилась в итоге в расистские тезисы. По мнению лингвиста Сильвестра де Саси, французский язык - воплощение логики и рационализма, а так непохожие на него семитские языки - наоборот, эмоциональные и нерациональные; носители этих зыков, естественно, наделялись теми же чертами. 

Эрнест Ренан продолжил исследования де Саси и довел их до “логического” заключения: на основе языка он вывел закономерность, что некоторые расы превосходят другие - точнее говоря, европейцы превосходят жителей востока. Согласно Ренану, язык сделал их неспособными к прогрессу, и население Ближнего Востока никогда не достигнет уровня европейцев. 

В целом, одна из главных проблем ориентализма была чрезмерная обобщенность категоризации. Ориенталисты в лучшем случае разделяли наблюдаемых на евреев, арабов, мусульман - но полностью игнорировали культурные особенности более мелких сообществ. Более того, каждое отклонение от озвученных тезисов, которое попадало в поле их зрения, объявлялось исключением. То есть, встретив араба, маслящего рационально, ориенталисты считали его чем-то выдающимся. 

В середине XIX - начале XX века на Ближнем Востоке и в Северной Африке разгорелись анти-империалистические движения и движения за независимость (например, революция в Египте 1919 года против Британии), которые изменили социо-экономический ландшафт региона и заставили европейцев принять, наконец, во внимание не только собственное видение Востока, но и то, как его население видит само себя.

В основе борьбы за независимость лежали принципы, ассоциированные с Западом - гражданские свободы, равенство и право на национальное самоопределение. Колониалисты были названы захватчиками. После двух мировых войн европейские державы больше не могли ни поддерживать свое присутствие в колониях, ни навязывать свое превосходство в том объеме, как раньше.

Тем не менее, ориентализм не умер с уходом эпохи колониализма. Саид считает, что центром мирового ориентализма сегодня стали США. Начиная со времен нефтяного кризиса 1973 года американская поп-культура использует карикатурный образ араба - нефтяного шейха с крючковатым носом, опасного “другого”. Этот образ поселяет в массовом сознании идею об арабах как менее цивилизованных, опасных врагах, легитимизируя американские вторжения на Ближнем Востоке. 

Стереотипное изображение жителей Ближнего Востока все еще встречается в американских университетах. Ориентализм уже не является серьезной научной дисциплиной, но его отголоски слышны в политических науках, на кафедрах изучения Ближнего Востока, в антропологии, истории и так далее. 

Свое влияние ориентализм оказывает и на политику. Популярный образ араба/мусульманина как врага, фундаментально чуждого западным ценностям, транслируется аналитическими центрами и группами, влияющими на принятие решений на государственном уровне. Вспомнить хотя бы работу “Столкновение цивилизаций” Бернарда Льюиса, разделяющую мир на нас и “их”. 

“Ориентализм никогда далеко не удаляется от того, что Денис Хэй назвал идеей Европы, коллективного понятия, определяющего «нас», европейцев, в противоположность всем «им», не европейцам”.