«Опиумная война» Ребекка Куанг

Мне ли рассуждать про правду и неправду? Я так много вру себе и окружающим, что этого вранья хватило бы, чтобы поступить в университет и окончить его с отличием. Но вот в чем дело: кто-то сказал (возможно, как раз Харлан Эллисон), что писатели величайшие позеры, лжецы и подлизы, хуже актеров и политиков. Они выбирают меру условности, а затем балансируют в выбранной точке между «это нереально, но правда» и «вампир сверкает под лучами солнца». И как самый большой лжец из нас двоих, я больше всего ценю момент, когда книжная история заставляет меня верить в нее. Так как знаю чего это стоило.

«Опиумная война» Ребекки Куанг. Одни сплошные премии. Восторженные вздохи и низкие поклоны на goodreads, reddit и амазон.  За мифологию, фольклор и эстетику Древнего Китая; за освещение истоков японо-китайского конфликта, и, в частности,  воспроизведение резни в Нанкине и опытов отряда 731*; за динамику голливудского боевика и политические интриги «Карточного домика»; за развитие персонажей и их яркую палитру характеров; за главную героиню, которая по словам многих рецензентов «вышла за рамки фэнтэзийных клише»; за серьезные моральные вопросы о насилии и войне; за вдохновение родом из «Аватар: Легенда об Аанге», «Игры Эндера», «Игры Престолов», «Гарри Поттера» и, конечно, «Имени ветра».

И читая «Опиумную войну» легко поверить, что все это правда.

А верить легко потому что правдивые, искренние строчки о необходимых потерях и тупиковом пути ненависти, перекликаются с уже знакомыми фэнтэзийными паттернами о героях и злодеях. И в момент, когда фэнтэзийная условность почти заставляет произнести «Это же клиииишееееееее...», самобытность Древнего Китая и историческая подложка 20 века дают новый глоток свежего воздуха. На таком искусственом дыхании книга и живет.

Это и делает ее исключительной. Это и дает ей кредит на старте, подталкивая вперед за развязкой, которая не разочарует и не оставит в голодном ожидании второй и третьей книги. Как ни странно, это же позволяет почти верить маркетинговой кампании, которая изо всех сил подчеркивает, что «Опиумная война» - это НЕ ОЧЕРЕДНОЕ YOUNG ADULT. Хотя чем больше меня пытаются в этом убедить, тем больше я сомневаюсь.

*длинная не обзятельная историческая справка о зле, Японии и двух женщинах:

Япония и Китай имеют долгую историю конфликтов, которые обусловлены геополитикой(«мой кусок земли!»), религией(«у нас тут свой буддизм!»), спецификой развития этих стран и их отношениями с Западом. «Опиумная война» в основе сюжета содержит скелет японо-китайской войны 1937-1945. В ходе военных действий, город Нанкин фактически был сдан китайским правительством японской армии, которая продвигалась вглубь страны. Они оставили в городе сравнительно небольшое количество солдат, большей частью неподготовленных к боевым действиям. Японская армия, нуждавшаяся в ресурсах остановилась там на две недели, в течение которых убивала, насиловала и грабила, в том числе и гражданское население с особой жестокостью. Это было зафиксировано несколькими иностранными журналистами и миссионерами, а также впоследствии были выпущены воспоминания выживщих гражданских. Нанкинская резня участвует в современной политической полемике японо-китайских отношений для манипуляций с обеих сторон. Что просто, ведь Япония очень неохотно ведет про нее диалог. Нечто подобное происходило почти во всех странах в периоды войны. Однако, Нанкинская резня отличилась ультражестокостью японских солдат и большим количеством жертв среди мирного населения.

Наиболее известной книгой о событиях в Нанкине стала книга «Изнасилование Нанкина» Айрис Чэнг. Ей, кстати, и посвящена «Опиумная война». Ребекка Куанг и Айрис Чэнг имеют общие черты (семьи эмигрантов, исторический факультет, западное образование) и фактически в «Опиумной войне» излагается художественная интерпретация книги «Изнасилования Нанкина». За прокитайскую позицию Чэнг не раз упрекали в предвзятости и исторической недостоверности, но табуированость этого эпизода в Японии усложняет его историческое исследование. В «Опиумной войне» действия японских солдат (здесь они называются Федерация), также как и в «Изнасиловании Нанкина» не находят морального оправдания у автора и объясняются менталитетом, муштрой солдат и национальной предрасположенностью.

Известно, что в ходе этого военного столкновения Япония применяла химическое оружие и занималась разработкой биологического оружия (отряд 731). Но документы об этих события засекречены ровно настолько, чтобы было понятно, что дела обстояли не лучше, чем в нацисткой Германии.

Почему я вообще написала об этом? Ведь историчность в художественной литературе нечто вроде нормы.

Потому что, Куанг воспроизводит японо-китайские отношения, Нанкинскую резню и пр., делая на этом существенный акцент, как в книге, так и в своих интервью. В какой-то степени эта историческая подоплека со всеми аспектами: правители, причины, опиум, манипулирование фактами и китайская рефлексия – часть книги.