ОНО

них, его рот скривился немного в их сторону. — Их
хвосты…
Они все
спутаны, Билл. Связаны вместе, — он сделал гримасу. — Как змеи.
Они посмотрели на дверцу буфета. Мяуканье было приглушенное, но
все-таки слышимое.
Крысы, —
подумал Бен, глядя на бледное лицо Билла и
через его плечо на пепельно-серое лицо Майка. —
Все боятся, крыс. Оно
это тоже знает.
— Пппошли, — сказал Билл. — Здесь на, Нннейболт-стрит, вввеселье
никогда не пппрекращается.

Они спустились в прихожую. Здесь смешалась вонь сгнившей
штукатурки и старой застоялой мочи. Они могли выглянуть на улицу через
грязные оконные стекла и увидеть свои велосипеды. Велосипеды Бев и
Бена были перевернуты рулем вниз. Велосипед Билла прислонился к
чахлому клену. Бену велосипеды показались удаленными за тысячу миль —
как будто видимые через другой конец телескопа. Пустынная улица с
вздутыми полосками асфальта, полинявшее мокрое небо, постоянное «чух-

чух-чух» бегущего локомотива… эти вещи казались ему грезами,
галлюцинациями. Что было реальностью, так это убогая прихожая с ее
вонью и гнездившимися в ней тенями.
Осколки коричневого стекла в одном углу — разбитые бутылки
«Рейнголда».
В другом углу, насквозь промокшем, валялся эротический журнал
размером с дайджест. Женщина на обложке склонилась к стулу, юбка сзади
поднята, демонстрируя верх ее чулок в сеточку и черные трусики. Бена

картинка не возбуждала; не смущало его и то, что Беверли тоже видела ее.
Сырость сделала кожу женщины желтой и сморщила обложку так, что на
лице женщины появились морщины. Ее похотливый взгляд сделался
оскалом мертвой шлюхи.
(Годы спустя, когда Бен снова прокручивал это, Бев вдруг вскрикнула,
испугав их всех, — они не столько слушали историю, сколько переживали
ее заново. «Это была
она! —
закричала Бев. — Миссис Керш».) Пока Бен

смотрел, молодая, но одновременно старая шлюха на обложке подмигнула
ему. Она непристойным призывным жестом вильнула задом.
Как облитый ушатом воды, все еще в поту, Бен отвел взгляд.
Билл толкнул дверь слева, и они прошли за ним в сводчатую комнату,
которая могла быть когда-то гостиной. Мятая пара зеленых штанов свисала
с лампы под потолком. Как и подвал, эта комната показалась Бену очень
большой и почти такой же длинной, как грузовой автомобиль. Слишком

длинной для такого маленького дома… каким они видели его снаружи.
О, но
это было снаружи, —
говорил внутри его мозга новый голос.
Это был карикатурный, визгливый голос, и Бен понял с внезапной
определенностью, что он слышит самого Пеннивайза. Пеннивайз
разговаривал с ним по какому-то безумному внутреннему радио. —
Снаружи вещи всегда кажутся меньше, чем они на самом деле, не правда
ли, Бен?
— Уходи, — прошептал Бен.

Ричи повернулся и увидел его бледное, напряженное лицо.
— Ты что-то сказал?
Бен покачал головой. Голос пропал. Это было хорошо. Все-таки
(снаружи)
он понял. Этот дом был особым местом, своего рода станцией, одним
из мест в Дерри, наверное, одним из многих, откуда Оно могло выбраться
наружу. Этот вонючий прогнивший дом, где все было как-то не так. Не
потому, что он казался слишком большим, — не те углы, не та перспектива

Бен стоял в дверях между передней и гостиной, а другие шли от него через
пространство, которое выглядело сейчас почти таким же большим, как
Бассей-парк… но когда они уходили, они, казалось,
увеличивались,
а не
уменьшались. Казалось, пол накренился и…
Майк повернулся.
— Бен! — позвал он, и Бен увидел тревогу на его лице. — Догоняй! А
то отстанешь! — Он едва мог услышать последнее слово. Оно ускользнуло,
как будто заглушенное быстро идущим поездом. Внезапно испугавшись, он

побежал. Дверь позади него захлопнулась с приглушенным звуком. Он
закричал… и, казалось, что-то пронеслось в воздухе прямо за ним, вздымая
его рубашку и волосы. Он оглянулся назад, но там никого не было От этого
ему, однако, не стало легче.
Бен догнал остальных Он тяжело дышал, почти задыхался, и поклялся
бы, что пробежал по крайней мере полмили… но когда он посмотрел назад,
дальняя стена гостиной была всего лишь в десяти футах. Майк больно сжал

его плечо — Ты напугал меня, приятель, — сказал он. Ричи, Стэн и Эдди
вопросительно смотрели на Майка. — Он выглядел
маленьким, —
сказал
Майк. — Как будто он был в миле отсюда.
— Билл!
Билл оглянулся.
— Мы должны держаться близко друг к другу, — задыхаясь сказал
Бен. — Это место… оно растягивается или что-то в этом роде. Мы
заблудимся. Мне кажется, Оно
хочет,
чтобы мы заблудились. Чтобы мы
разъединились.

Мгновение Билл смотрел на него, плотно сжав губы.
— Хорошо, — сказал он. — Давайте додержаться ппплотнее. Нне
отставать.
Они испуганно кивнули, сбившись кучей за дверью прихожей. Рука
Стэна нащупала книгу о птицах в заднем кармане. Эдди в одной руке
держал ингалятор, сжимая его, разжимая и снова сжимая, как стофунтовый
хиляк, пытающийся накачать свои мускулы теннисным мячом.
Билл открыл дверь, и открылся еще один, более узкий проход —

передняя. Обои, изображающие гирлянды роз и эльфов в зеленых
шапочках, ниспадали с вздувшейся штукатурки безобразными лохмотьями.
На потолке кругами разошлись желтые водяные пятна. Ядовито-бледный
свет проникал через грязное окно в конце прихожей.
Внезапно коридор, казалось, вырос в длину. Потолок поднялся и затем
начал стягиваться, как какая-то таинственная ракета. Двери срослись с
потолком, вытянувшись, как тянучка. Лица эльфов удлинились и стали

злобными, их глаза кровоточили черными дырами.
Стэн пронзительно закричал и схватился руками за глаза.
— Эээпго ннне ннннастоящее! —
закричал Билл.
— Настоящее! —
закричал Стэн в ответ, закрывая глаза сжатыми
кулаками. — Это
настоящее.
Ты
знаешь,
что это настоящее. Господи, я
схожу с ума, это сумасшествие, сумасшествие.
— Ссссссмотри! —
закричал Билл Стэну, всем им, и Бен, у которого

голова шла кругом, увидел, как Билл наклонился, пригнулся и ринулся
вверх. Его сжатый кулак ни обо что не ударился, абсолютно ни обо что, но
раздался тяжелый стук. Куски штукатурки обвалились с того места, где
больше не было никакого потолка… а затем он появился. Проход стал
опять проходом — узким, с низким потолком, но стены больше не уходили
в бесконечность. Был только Билл, который смотрел на них и поглаживал

свою кровоточащую руку, покрытую пылью от штукатурки. Вверху
виднелась четкая метка, которую его кулак оставил в мягкой штукатурке
потолка.
— Ннннне настоящее, — сказал он Стэну, всем им. — Ппросто
фффальшивка. Как ммммаска на Хэллуин.
— Для
тебя
может быть, — сказал без выражения Стэн. Его лицо
оставалось испуганным, он явно был в шоке. — Но если бы я попробовал
сделать это, может быть, ничего бы не получилось. Потому что… у тебя

брат, Билл, а у меня нет никого.
Он посмотрел вокруг — сначала назад, в сторону гостиной, которая
теперь как бы скрылась в плотной бурой дымке, такой густой, что они едва
могли видеть дверь, через которую они входили в эту прихожую,
освещенную, но все равно пугающую, все равно безумную. Эльфы
кривлялись на рваных обоях под гирляндами роз. Солнце смотрело из
стекол окон в конце прихожей, и Бен знал, что если они спустятся, они

увидят мертвых мух… еще разбитые стаканы… а дальше что? Доски пола
разойдутся, сбрасывая их в мертвую темноту, где пальцы-крючья ждут,
чтобы схватить их? Стэн был прав, Боже, зачем они пришли в Его
логовище без ничего, кроме двух глупых серебряных шариков и рогатки?
Он видел, что паника Стэна передается от одного к другому, как огонь
по траве, раздуваемой порывом ветра; паника росла в глазах Эдди, она

скривила рот Бев в гримасу боли, заставила Ричи держать очки обеими
руками и озираться вокруг, как будто где-то рядом прячется сам дьявол.
Они были на грани бегства; просьба Билла держаться вместе была
почти позабыта. Они слышали, как паника стучится им в уши. Как будто
Бен слышал мисс Дэвис, помощника библиотекаря, читающую малышам:
«Кто это топ-топает по моему месту?»

И он увидел их, малышей, детишек, наклонившихся вперед, их лица, спокойные и серьезные, их глаза,
отражающие вечное очарование сказки: будет ли чудовище побеждено…
или оно сожрет свои жертвы?
— У меня ничего нет! — всхлипывал Стэн Урис, и он казался очень
маленьким — таким маленьким, что мог проскользнуть через одну из
трещин в дощатом полу прихожей, проскользнуть, как письмо. — У тебя
есть брат, а у меня нет
ничего!
»
— У тебя есть! —

закричал в ответ Билл. Он схватил Стэна, и Бен
подумал вдруг, что он ударит его, и взмолился про себя:
«Нет, Билл,
пожалуйста, ты ведь не Генри; если ты сделаешь это. Оно убьет нас всех
прямо сейчас!»
Но Билл не ударил Стэна. Он грубо повернул его и вырвал книжку из
заднего кармана джинсов.
— Не лапай! — закричал Стэн, начиная плакать. Другие стояли
ошарашенные, прижавшись друг к другу, подальше от Билла, чьи глаза,

казалось, по-настоящему горят. Его лоб светился, как лампа, и он держал
книгу и протягивал ее Стэну, как священник протягивает крест, чтобы
изгнать вампира.
—
У тебя ееесть твои пппти…
Он поднял голову вверх, сухожилия на шее вытянулись, кадык, как
наконечник стрелы, вонзился в его горло. Бена наполнили страх и жалость
к своему другу Биллу Денбро, но одновременно и чувство удивительного
облегчения. Сомневался ли он в Билле? Разве они сомневались? Кто-нибудь

из них?
Билл, скажи, правда?
И так или иначе, Билл сказал.
— У тебя еесть тттвои ппптицы! Твои ппптицы!
Он решительно
протянул книгу Стэну. Стэн взял ее и посмотрел на Билла, не говоря ни
слова. На его щеках блестели слезы. Он так сильно сжал книгу, что пальцы
побелели. Билл посмотрел на него, потом на остальных.
— Ппппошли, — сказал он снова.
— Разве птицы подействуют? — спросил Стэн. Его голос был низким
и хриплым.

— В водонапорной башне они же сработали, правда? — спросила его
Бев, Стэн неуверенно посмотрел на нее. Ричи ударил его по плечу.
— Давай, Стэн, — сказал он. — Ты мужик или мышь?
— Я, должно быть, мужик, — с дрожью в голосе сказал Стэн и вытер
слезы с лица тыльной стороной ладони. — Насколько я знаю, мыши не
гадят в штаны.
Они засмеялись, и Бен мог бы поклясться, что он почувствовал, как
дом отступает от них, от этого их дружного смеха. Майк повернулся.

— Та большая комната. Комната, через которую мы только что
прошли. Смотрите!
Они посмотрели. Гостиная была теперь почти черной. Не было дыма
или какого-либо газа; была просто чернота, сплошная чернота. Воздух
лишился своего света. Чернота, казалось, накатывает и окутывает их, когда
они смотрят в нее, соединяется, липнет к их лицам.
— Пппошли.
Они отвернулись от темноты и прошли в переднюю. Из нее

открывались три двери, две — с грязными белыми фарфоровыми ручками,
в третьей на месте ручки осталась лишь дыра. Билл взялся за первую ручку,
повернул ее и распахнул дверь. Бев шла за ним по пятам, подняв рогатку.
Бен отступил, уверенный, что остальные делают то же самое,
столпившись за Биллом, как напуганная стайка. Это оказалась спальня, в
которой не было ничего, кроме запачканного матраса. Из него торчали

ржавые воспоминания о былых пружинах. За единственным окном
комнаты кланялись и качались подсолнухи.
— Ничего нет… — начал Билл, а затем матрас начал раздуваться и
ритмично дышать. Внезапно он треснул прямо посередине. Из него стала
сочиться черная липкая жидкость; пачкая матрас, она лилась по полу по
направлению к дверному проему. Она извивалась, как веревка.
— Закрой ее, Билл! — закричал Ричи. — Закрой эту чертову дверь!

Билл с силой захлопнул ее, посмотрел на них и кивнул.
— Пошли.
Он едва дотронулся до ручки второй двери — двери на другой стороне
узкого прохода, — как за ее деревянной панелью послышалось мощное
жужжание.
9
Даже Билл отпрянул от этого все усиливающегося нечеловеческого
звука. Бен почувствовал, что звук может свети его с ума; он вообразил
гигантского сверчка за дверью — как из фильма, где радиация создала

насекомых огромных размеров, — «Начало конца», что ли, или «Черный
скорпион», или фильм с насекомыми в канализационных стоках Лос-
Анджелеса. Он не смог бы убежать, даже если бы этот жужжащий жуткий
ужас расщепил панели двери и начал ощупывать его своими огромными
волосатыми лапами. Он смутно слышал, как рядом с ним хрипит и
задыхается в кашле Эдди.
Звук нарастал толчками, хоть и оставался жужжащим. Билл сделал

еще один шаг назад, теперь уже у него в лице не было ни кровинки, глаза
вытаращились, губы казались пурпурным шрамом под носом.
— Стреляй в него, Беверли! — услышал Бен свой крик. — Стреляй в
него через дверь, стреляй до того, как он схватит нас!
К грязному окну в конце коридора тяжелой давящей массой прилипло
солнце.
Беверли поднимала рогатку, словно во сне, по мере того, как вопль-
жужжание становился громче, громче…

Но перед тем, как она смогла оттянуть резинку рогатки назад, Майк
закричал:
— Нет! Нет! Не надо, Бев! О, Боже! Подожди! — и он, нервно
рассмеявшись, рванулся вперед, схватился за ручку, повернул ее и
распахнул дверь. Она свободно раскрылась с коротким скрежещущим
звуком. — Это трещотка! Простая трещотка, вот и все, — то, чем пугают
ворон!
Комната была пуста. На полу лежала коробка «Стерно» с пробитыми

концами. В середине была плотно привязана навощенная веревка,
завязанная узлом поверх отверстий, пробитых на концах коробки. Хотя в
комнате не было никакого жужжания — одно окно было закрыто и наглухо
забито досками, впуская только узкие полосы света, — не могло быть
никакого сомнения, что жужжание исходило из коробки.
Майк подошел к ней и сильно пнул ее ногой. Жужжание прекратилось,
когда коробка отлетела в дальний угол.

— Просто трещотка, — сказал он остальным, как бы извиняясь. — Мы
такой пугали ворон. Ничего. Просто дешевая хитрость. Но я не ворона, —
он посмотрел на Билла, больше не смеясь, но спокойно улыбаясь. — Я все
еще боюсь Оно, думаю, мы все боимся, но Оно боится нас тоже. По правде
говоря, Оно, я думаю, очень здорово боится.
Билл кивнул:
— Я ттоже ттак ддумаю, — сказал он.
Они подошли к двери в конце прихожей, и, когда Бен увидел, как Билл

засовывает свой палец в дырку, где была когда-то ручка двери, он понял, что сейчас наступит конец; за дверью не будет уже никакой хитрости, никаких шуток. Запах был теперь пугающим, и грозное ощущение
противоборства двух сил, витающее вокруг них, стало намного сильнее. Он
посмотрел на Эдди, одна рука у того была на перевязи, здоровой рукой он
держал аспиратор. Он посмотрел на Бев, она стояла с другой стороны, лицо

у нее было белое, она держала рогатку, похожую на грудную косточку
птицы, и подумал:
Если нам придется бежать, я постараюсь защитить
тебя, Беверли. Клянусь, я постараюсь.
Она, может быть, почувствовала его мысли, потому что повернулась к
нему и наградила его напряженной улыбкой. Бен улыбнулся в ответ.
Билл распахнул дверь. Ее петли издали тупой скрип и затем затихли.
Это была ванная комната… но что-то в ней было не то.
Кто-то что-то
здесь разбил, —

было все, что Бен мог уяснить вначале. —
Не бутылку… а
что?
Повсюду валялись, зловеще мерцая, белые черепки. Потом он понял.
Это было как безумие, ударяющее в голову. Он засмеялся. Ричи
присоединился к нему.
— Да, здорово дедуля напердел, — сказал Эдди, и Майк начал
хихикать и кивать головой. Стэн слегка улыбался. Только Билл и Беверли
оставались мрачными.
Белые куски, разбросанные по полу, были черепками фаянса. Унитаз

взорвался. Бачок, как пьяный, накренился в луже воды, и его спасло от
падения только то, что унитаз стоял в углу комнаты и бачок был у самой
стенки.
Они сгрудились за Биллом и Беверли, их ноги скрипели на кусках
фаянса.
Что бы это ни было, —
подумал Бен, —
оно к черту разнесло
этот несчастный туалет.
Он сразу увидел Генри Бауэрса, бросающего в
него гранатой, а потом удирающего.

Его только занимало, сколько же понадобилось динамита для такого
дела. Крупных кусков уцелело чертовски мало, в основном остались только
малюсенькие острые осколки, похожие на дротики. Обои (гирлянды роз и
резвящиеся эльфы, как в прихожей) повсюду были усеяны дырками. Это
было похоже на взрыв, но Бен знал, что взрыв вогнал бы в стены гораздо
больше осколков.
Рядом на когтистых ножках стояла ванна. Бен посмотрел внутрь и

увидел на дне накипь, осадки и песок. Сверху смотрела ржавая головка
душа. Здесь был таз и аптечка с неплотно закрытой дверцей,
показывающей пустые полочки. На полках, там, где раньше были
лекарства, стояли ржавые кружки.
— Я бы не подходил слишком близко к этому, Большой Билл! —
сказал резко Ричи, и Бен оглянулся.
Билл приближался к устью канализационной трубы в полу, над
которой когда-то был унитаз. Он наклонился вперед… и затем повернулся к

остальным.
— Я сслышу, как работает ннассос… такой же, как в Барренсе! Бев
подошла к Биллу. За ней подошел Бен, и да, он тоже мог это слышать: непрерывный гудящий шум. За исключением эха в трубах, это вовсе не
звучало механически. Это звучало, как нечто живое.
— Ввот оттткуда Оно ппприходило, — сказал Билл. Его лицо было
мертвенно бледным, глаза горели от возбуждения. — Ввот откккуда Оно
пришло ввв тттот день, и ввот оттткуда Оно приходит

всегда!
Канализация!
Ричи кивнул.
— Мы были в подвале, но Оно было не там. Оно приходило снизу,
потому что только отсюда Оно могло выйти.
— И это
сделало
Оно? — спросила Беверли.
— Я ддумаю, Оно сспешило, — серьезно ответил Билл. Бен посмотрел
в трубу. Она была трех футов в диаметре и темная, как шахта. Внутренняя
керамическая поверхность была покрыта чем-то, о чем он не хотел думать.
Гудящий шум гипнотически уплывал… и вдруг он увидел что-то. Он

увидел это не физическими глазами, а глазом, глубоко заключенным в его
мозгу.
Оно мчалось к ним, развивая скорость экспресса, заполняя горловину
этой темной трубы; Оно было сейчас в своей собственной форме, какой
бы она ни была; Обычно Оно принимало какую-либо форму, знакомую им;
Оно приближалось, приближалось из своих отвратительных пещер и
черных катакомб под землей. Его глаза мерцали могильным желтовато-
зеленым огнем, Оно приближалось.

И затем он увидел Его глаза внизу, в той темноте, горящие искры,
злобные и беспощадные. За гудением механизмов Бен теперь мог слышать
новый звук:
«Хсссс…»
Из пасти канализационной трубы доносилось
зловоние, и он отступил назад, кашляя и задыхаясь.
— Оно идет! — закричал он. — Билл, я увидел Его, Оно идет! Беверли
подняла рогатку.
— Хорошо, — сказала она.
Что-то взорвалось в канализационной трубе. Бен, пытаясь потом

припомнить, что случилось, мог вспомнить только серебристо-оранжевую
льющуюся субстанцию. Она не была призрачной, она была твердой, и он
ощущал другую форму, какую-то истинную сущность формы, за ним… но
глаза Бена не могли охватить то, что он видел, это было слишком ужасно.
Ричи, спотыкаясь, отступил назад, лицо его исказилось от ужаса, он
кричал и кричал:
Оборотень! Билл! Это оборотень! Оборотень!
И вдруг форма переросла в реальность — для Бена, для них всех.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь