ОНО

пристально посмотрел Генри Бауэрсу прямо в глаза и понял, что Генри
говорит чистую правду. Он убил Мистера Чипса.
Этот момент показался Майку бесконечно долгим; глядя в мутные
сумасшедшие глаза Генри и в его почерневшее от бешенства лицо, он
подумал, что за это время он понял многое, и главное, что Генри был
гораздо более сумасшедшим, чем Майк себе представлял. Кроме того, он

понял, что мир жесток, и это открытие так потрясло его, что он крикнул
ему:
— Ты, проклятый ублюдок!
Генри взревел от ярости, бросился на ограду и с бешеным упорством
по-обезьяньи полез на решетку. Это было ужасающее зрелище. Майк
молчал, он хотел проверить, прав ли тот взрослый голос, который
заговорил внутри его или нет. Да, он был прав: после минутного колебания
остальные тоже начали карабкаться наверх.

Майк перебежал через трехколейный путь, подняв теннисными
туфлями облачко золы, лежащей между путей. Перебегая через вторую
колею, он споткнулся и почувствовал, что лодыжку обожгла резкая боль.
Он поднялся и снова побежал. Позади раздался глухой стук — это Генри
спрыгнул с забора.
— Вот теперь я поймаю тебя за задницу, ниггер! — заорал Генри.
Разум подсказывал Майку, что Барренс — это единственный шанс.

Если ему удастся добраться туда, он сможет спрятаться в зарослях
кустарников, в бамбуке… или если положение будет действительно
безысходное, то заберется в одну из водосточных труб и переждет там.
Он мог это сделать, может быть… но ярость кипела у него в груди,
потому что он ничего не мог поделать с голосом разума. Он понимал, что
Генри преследует его, что у него есть шанс, но Мистер Чипс?.. убить
Мистера Чипса?

Моя СОБАКА не была ниггером, ты, вонючий ублюдок, —
думал он на бегу, и в нем росла неукротимая ярость.
Теперь он услышал другой голос, голос своего отца.
Я не хочу, чтобы ты улепетывал от него со всех ног… и из этого
следует, что тебе надо ходить осторожнее. Спроси сам себя, волнуешься
ли ты еще из-за Генри Бауэрса?..
Майк бежал через сортировочную станцию прямо к сборным домам
складов. За складами виднелась другая решетчатая ограда, отделявшая

станцию от Барренса. Сначала он собирался подняться по ней и спрыгнуть
по другую сторону ограды, но вместо этого круто изменил направление и
побежал направо, к песчаному карьеру.
Прибежав к карьеру, Майк стянул рубашку. У самого края он
обернулся. Генри бежал через рельсы, его приятели неслись рядом с ним.
Все нормально. Может быть.
Как можно быстрее Майк набрал шесть пригоршней крупных кусков

угля и набил ими рубашку. Затем он снова побежал к ограде. Вместо того,
чтобы перелезть через ограду, он развернулся к ней спиной. Он вывалил
уголь из рубашки прямо на землю, нагнулся и поднял пару кусков.
Генри не видел их; он видел только затравленного ниггера, стоящего у
забора. Улыбаясь, он бежал ему навстречу.
— Это тебе за мою собаку, ублюдок! — прокричал Майк
бессознательно срываясь на крик. Замахнувшись, он швырнул в него один

из комьев. Уголь полетел строго по прямой и попал Генри прямо в лоб —
Бум! — и рикошетом отлетел в сторону. Генри споткнулся и упал на колени,
схватившись руками за голову. Между пальцами, как по заклинанию, тут же
потекла кровь.
Остальные замедлили бег и остановились, на их лицах появилось
одинаковое недоумевающее выражение. Генри издал душераздирающий
крик и снова поднялся на ноги, продолжая держаться за голову. Майк

бросил следующий камень. Генри увернулся. Он направился прямо к
Майку, и, когда Майк швырнул третий кусок угля, Генри убрал руку от
разбитого лба и почти небрежно отбил летящий камень. Он улыбнулся.
— Тебя ждет большой сюрприз! — сказал он. — Такой… О,
ГОСПОДИ! — Генри попытался сказать еще что-то, но издал только
невнятный булькающий звук.
Майк бросил еще один кусок угля, и именно этот кусок попал Генри

прямо в рот. Генри снова свалился на колени. Питер Гордон стоял, широко
разинув рот. Лось Садлер нахмурил лоб, словно пытался решить трудную
математическую задачу.
— А вы чего ждете? — выдавил Генри. Между пальцами у него
сочилась кровь. Голос звучал хрипло и казался чужим. — Хватайте его!
Хватайте этого сосунка!
Майк не стал дожидаться, когда они бросятся выполнять приказ Генри.
Он отбросил рубашку и полез через ограду. Он начал карабкаться наверх и

тут почувствовал, как сильные руки схватили его за ногу. Он посмотрел
вниз и увидел искаженное лицо Генри Бауэрса, перепачканное кровью и
углем. Майк дернул ногой. Теннисная туфля осталась в руках у Генри. Он
лягнул Генри голой пяткой прямо в лицо и услышал как что-то хрустнуло.
Генри снова заорал и попятился, держась за расквашенный нос.
Другая рука — Белча Хаггинса — грубо вцепилась в отворот джинсов,

но Майку удалось от него отделаться. Он перекинул одну ногу через
ограду, и в это время что-то с ослепительной силой ударило в лицо и
обожгло щеку. Потом что-то ударило в бок, в предплечье и бедро. Они
обстреливали Майка его же боеприпасами.
На некоторое время он повис на руках, потом упал на землю и дважды
перевернулся через себя. Поросшая кустарником земля в этом месте шла
под уклон, и, возможно, это спасло Майку Хэнлону зрение, а может быть,

даже и жизнь: Генри снова подошел к ограде и на этот раз бросил через
забор одну из четырех М-80. Она упала и с ужасным грохотом — БАХ! —
взорвалась, образовав в траве широкую зияющую воронку.
В ушах у Майка зазвенело, и он, пошатываясь, поднялся на ноги.
Теперь его скрывала высокая трава, росшая на окраине Барренса. Он
провел рукой по правой щеке, и на руке осталась кровь. Это его не

особенно беспокоило, он не ждал, что выйдет из этой переделки без единой
царапины.
Генри бросил бомбу, но Майк увидел, как она перелетела через забор,
и легко увернулся.
— Давайте, ловите его! — прорычал Генри и полез через ограду.
Остальные начали взбираться на забор; Питер и Виктор — с некоторой
неохотой, а Белч и Лось — с прежним нетерпением.
Майк не стал ждать. Он повернулся и побежал в заросли. Генри ревел
ему вслед:
— Я найду тебя, ниггер! Я найду тебя!
8

Неудачники добрались до дальнего конца песчаного карьера, который
напоминал огромную, поросшую сорняком выбоину в земле. Последний
раз отсюда добывали песок три года назад. Когда раздался первый взрыв, они все стояли вокруг Стэна и оценивающе разглядывали упаковку «Блэк
Кэтс». Эдди подпрыгнул. Он все еще был напуган тем видением с
пираньями, которых, как ему показалось, он на самом деле видел (он точно

не знал, как выглядят настоящие пираньи, но у него не возникало никаких
сомнений, что они напоминают огромных золотых рыбок с зубами).
— Спокойна, Эдди-сан, — сказал Ричи, подражая голосу китайца. —
Эта проста другие мальтиски стрелять из петарда.
— Ппопробуй их пппередразнить, Ррричи, — заметил Билл. Все
рассмеялись.
— Я попытаюсь, Большой Билл, — сказал Ричи. — Я чувствую, что,
если у меня хорошо получится, я заслужу твою любовь. — Он послал

Биллу воздушный поцелуй. Билл выстрелил в него из пальца. Бен и Эдди
стояли рядом и улыбались.
— О, я такая молодая, а ты такой старый, — неожиданно запел Стэн
Урис, удачно подражая Полу Анке, — сказала мне любимая…
— Он умеет петь! — взвизгнул Ричи детским голоском. — Какой
холосый мальцик, какой музыкальный, умеет петь песенки! — и потом
голосом диктора за кадром. — Распишитесь здесь, мальчик, на этой
пунктирной линии.

Ричи обнял Стэна за плечи и одарил его широкой очаровательной
улыбкой.
— Мы отрастим тебе волосы, мальчик. Дадим в руки гитару. Дадим…
Билл быстро и легко дважды хлопнул Ричи по руке. Из-за предстоящей
стрельбы все были немного взволнованы.
— Открывай, Стэн, — сказала Беверли. — У меня есть спички. Они
опять собрались вокруг Стэна, который осторожно открыл коробочку с
петардами. Медленно, с благоговением он снял красную целлофановую

обертку и выложил блок картонных трубочек, голубых, красных и зеленых,
на ладонь. Шнуры петард были сплетены вместе в китайскую косичку.
— Я размотаю… — начал Стэн, и тут раздался более громкий взрыв.
Эхо медленно прокатилось по Барренсу. С восточной части свалки,
пронзительно крича, поднялась стая чаек. Все одновременно вздрогнули.
Стэн выронил петарды и наклонился, чтобы их собрать.
— Динамит? — взволнованно спросила Беверли. Она посмотрела на

Билла, стоящего с поднятой головой и широко раскрытыми глазами, и
подумала, что никогда он не был так красив, как сейчас, но в гордой
посадке его головы было что-то слишком тревожное, слишком
напряженное. Он был похож на оленя, принюхивающегося к запаху пороха.
— По-моему, это М-80, — спокойно произнес Бен. — В прошлом году
на Четвертое Июля я был в парке, и там были эти ребята из университета, и

у них была парочка этих бомб. Они положили одну в железную урну.
Грохот был такой же, как сейчас.
— А в урне пробило дыру, Соломенная Голова? — спросил Ричи.
— Нет, но ее раздуло по бокам, как будто туда кто-то забрался и
грохнул. Они убежали.
— Последний взрыв был ближе, — сказал Эдди. Он тоже посмотрел на
Билла.
— Ну что, ребята, будем стрелять или нет? — спросил Стэн. Он
развязал около дюжины петард, а остальные до поры до времени завернул

обратно в вощеную бумагу.
— Конечно, — сказал Ричи.
— Ууубери.
Все вопросительно и немного испуганно посмотрели на Билла. Его
резкий тон подействовал на них больше, чем слова.
— Ууубери, — повторил Билл, лицо его исказилось от усилия, когда
он пытался произнести слова. С губ потекла струйка слюны. — Чччто-то
ссслучилось.
Эдди облизнул губы, Ричи поправил большим пальцем сползшие на
нос очки, а Бен лишь машинально подвинулся ближе к Беверли.

Стэн открыл рот и хотел что-то сказать, но раздался еще один взрыв, потише.
— Ккамни, — сказал Билл.
— Что, Билл? — спросил Стэн.
— Ккамни. Снаряды, — Билл начал подбирать камни и класть их в
карманы, пока те не раздулись. Остальные уставились на него, словно он
сошел с ума… а Эдди почувствовал, что его прошиб пот. Неожиданно он
подумал, что так начинается приступ малярии. Однажды с ним случилось

нечто подобное, когда они с Биллом встретили Бена, и в тот день Генри
Бауэрc нечаянно расквасил ему нос. Но сейчас ощущение было еще хуже.
Было такое чувство, что в Барренсе вот-вот разразится Хиросима.
Бен принялся собирать камни, к нему присоединился Ричи. Они
подбирали быстро и молча. Очки Ричи все время сваливались и с легким
звоном падали на усыпанную песком землю. Он рассеянно сложил их и
засунул в карман.

— Зачем ты это делаешь, Ричи? — спросила Беверли. Ее голос
прозвучал тонко и слишком натянуто.
— Не знаю, детка, — сказал Ричи, продолжая собирать камни.
— Беверли, может быть, тебе лучше, э-э, на некоторое время вернуться
на свалку? — сказал Бен. В руках у него были камни.
— К чертям собачьим, — сказала она. — К чертям собачьим, Бен
Хэнском, — Она наклонилась и начала тоже собирать камни.
Стэн задумчиво посмотрел на них. Они собирали камни как фермеры-

лунатики. Губы их были сжаты в тонкую упрямую линию.
Эдди почувствовал знакомое напряжение, его горло начинало
сжиматься.
Не сейчас, черт бы тебя побрал, —
неожиданно подумал он. —
Не
сейчас, когда я нужен своим друзьям. Как сказал Бен, к чертям собачьим.
И тоже начал собирать камни.
9
Генри Бауэрc чересчур быстро стал слишком большим, чтобы при
обычных обстоятельствах быть быстрым и проворным, но сейчас

обстоятельства не были обычными. Он обезумел от боли и ярости, и они
придавали ему невероятную физическую силу. Сознательное мышление
исчезло; в его мозгу творилось нечто напоминающее пожар поздним летом,
когда наступают сумерки и все вокруг становится розово-красным и
дымчато-серым. Майк Хэнлон действовал на него как красная тряпка на
быка. Майк бежал по примитивному маршруту вдоль края карьера, так он

непременно прибежит на свалку. Но мысли Генри были слишком далеко от
траектории движения Майка; он продирался сквозь кустарник и заросли
ежевики по прямой, не чувствуя ни уколов шипов, ни ударов гибких веток,
которые хлестали его по лицу, по шее, по рукам. Единственное, что сейчас
имело для него значение, — это курчавая голова ниггера, маячащая
впереди. Одна из М-80 лежала у него в правой руке, в левой он сжимал

деревянную спичку. Когда он поймает этого ниггера, он зажжет спичку, поднесет ее к шнуру и затолкает эту пепельницу прямо ему в штаны.
Майку был открыт только один путь — вперед, и он скорее дополз,
чем добежал до края карьера. Майк скатился на дно, встал на ноги и вдруг
на полпути понял, что здесь есть еще кто-то. Шестеро ребят стояли в один
ряд и со странным выражением следили за происходящим. Только потом,

когда у него была возможность разобраться со своими мыслями, он понял,
что ему показалось странным в их взгляде: казалось, они ждали его.
— Помоги, — с трудом произнес Майк, хромая им навстречу.
Интуитивно он обратился к высокому мальчику с рыжими волосами. —
Ребята… Большие ребята…
В это время в карьер влетел Генри. Он увидел еще шестерых ребят,
забуксовал и остановился. На какое-то мгновение на его лице промелькнула

неуверенность, и он через плечо обернулся назад. Увидев своих воинов, он,
уже улыбаясь, снова посмотрел на Неудачников. Майк стоял позади Билла,
тяжело дыша.
— Я знаю тебя, парень, — сказал Генри, обращаясь к Биллу. Он
посмотрел на Ричи. — И тебя тоже знаю. Где твои очки, четырехглазый?
Не успел Ричи ответить, как Генри заметил Бена.
— И вы здесь, сукины дети! Еврей и толстяк! Это твоя подружка,
толстяк?
Бен слегка вздрогнул.

Как раз в это время рядом с Генри остановился Питер Гордон.
Подбежавший Виктор встал от Генри по другую сторону, Белч и Лось
появились последними. Они встали рядом с Виктором и Питером, и теперь
двумя аккуратными, почти симметричными рядами друг против друга
стояли два враждебных лагеря.
Когда Генри заговорил, он дышал часто и тяжело, и это придавало ему
еще большее сходство с быком:
— Я могу вас так отделать, что и костей не соберете, но сегодня я вас

отпускаю. Мне нужен только этот ниггер. А вы, мелкое дерьмо, брысь
отсюда!
— Во-во! — поддакнул Белч.
— Он убил мою собаку! — крикнул Майк пронзительным
срывающимся голосом. — Он сам сказал!
— Иди сюда, — сказал Генри, — и может быть, я не стану убивать и
тебя.
Майк задрожал, но не сдвинулся с места. Мягко и отчетливо Билл
произнес:
— Барренс наш. А вы, ррребята, убирайтесь отттсюда. У Генри
расширились глаза, как будто ему неожиданно дали пощечину.

— Ты что меня гонишь? — спросил он. — Ты, козел?
— Вввас, — сказал Билл. — Ммы ввытряхнем из вввас дддерьмо,
Бббауэрс. Убирайтесь оотсюда.
— Ты, заикающийся урод, — сказал Генри. Он нагнул голову и
бросился на Билла.
Билл набрал целую пригоршню камней. У всех, за исключением
Майка и Беверли, которая держала в руке только один камень, тоже были
полные руки. Билл, не спеша, стал бросать камни в Генри. Его броски были

сильными и достаточно точными. Первый камень пролетел мимо; второй
попал Генри в плечо. Если бы Билл промахнулся в третий раз, то Генри был
бы совсем рядом и свалил бы его на землю. Но Билл не промахнулся. Он
попал прямо в бычью голову Генри.
От неожиданной боли Генри закричал, поднял глаза… и получил еще
четыре удара: любовное послание от Ричи Тозиера попало ему в грудь; камень, брошенный Эдди, срикошетил от плеча; Стэн Урис попал ему в

подбородок; и единственный камень Беверли угодил ему в живот.
Он бросил на них ошарашенный взгляд, и тут воздух наполнился
свистом снарядов. Генри упал на спину, на его лице застыло то же самое
недоумевающие выражение.
— Ну же, ребята, — закричал он. — Помогите мне!
— За ними, — сказал Билл низким голосом и, не дожидаясь
остальных, побежал вперед.
Они бросились за ним, швыряя камнями теперь не только в Генри, но и

в остальных. Приятели Генри пытались подобрать снаряды с земли, но,
пока они успевали набрать достаточное количество, их засыпали градом
камней. Камень, брошенный Биллом, до крови рассек скулу Питеру
Гордону. Он закричал и отступил на несколько шагов, замолчал,
нерешительно бросил пару камней… и побежал. С него достаточно; такая
переделка не для мальчика с Западного Бродвея.
Генри свирепо схватил пригоршню камней, но, к счастью для

Неудачников, большинство из них оказалось галькой. Самый большой
камень он бросил в Беверли и ранил ее в руку. Она закричала.
Бен с рычанием бросился к Генри Бауэрсу, который вовремя обернулся
и заметил приближающегося Бена, но для отступления уже не осталось
времени. Генри потерял равновесие — Бен весил футов сто пятьдесят или
сто шестьдесят; результат не оставлял сомнений.
Нельзя сказать, что Генри просто неуклюже растянулся. Он полетел.

Он приземлился на спину и забуксовал. Бен снова подбежал к нему, лишь
смутно ощутив отдающую теплом боль в ухе, потому что Белч Хаггинс
оцарапал ему ухо камнем размером с шарик для гольфа.
Генри, шатаясь, встал на колени. Бен подбежал к нему и сильно ударил
ногой в левый бок. Генри грузно скатился на спину, полоснув взглядом по
Бену.
— Будешь знать, как бросать камни в девчонок! — закричал Бен. Он
не мог припомнить, чтобы когда-нибудь в жизни был в таком бешенстве. —

Будешь знать…
И тут он увидел в руке Генри пламя. Генри зажег спичку. Он поднес ее
к толстому шнуру М-80 и швырнул Бену в лицо. Совершенно
бессознательно Бен отбил бомбу ладонью, словно воланчик бадминтонной
ракеткой. М-80 полетела обратно. Генри увидел, как она приближается к
нему. С расширенными от ужаса глазами он откатился в сторону. Через
какую-то долю секунды бомба взорвалась, опалив ему рубашку на спине.

В следующее мгновение Лось Садлер ударил Бена, и тот упал на
колени. Клацнув зубами, он прикусил язык; изо рта потекла кровь. Он
изумленно сощурился. Лось приближался к нему, но не успел он дойти до
стоящего на коленях Бена, как позади него оказался Билл и запустил в него
камнем. Лось упал и взвыл.
— Ты меня ударил сзади, желтопузый, — заорал Лось. — Ты, грязный
вонючий драчун!
Он собрался броситься на него, но Ричи присоединился к Биллу, и они

вместе начали обстреливать Лося камнями. На Ричи красноречие Лося о
том, как должны и как не должны вести себя желтопузые, не произвело
никакого впечатления; он видел, как они впятером преследовали одного
испуганного мальчишку, и не собирался строить из себя короля Артура и
рыцарей Круглого стола. Один из посланных Ричи камней оцарапал Лосю
кожу над левой бровью. Лось снова взвыл.
К ним присоединились подошедшие Эдди и Стэн. Вслед за ними

подошла Беверли; ее рука кровоточила, но глаза горели решимостью.
Кругом летели камни. Один из них попал Белчу Хаггинсу в
«электрическую» косточку, и он закричал. Неуклюже приплясывая, он стал
тереть локоть. Генри поднялся на ноги, его рубашка свисала на спине
лохмотьями, но кожа под ней каким-то чудом оказалась нетронутой. Не
успел он повернуться, как Бен Хэнском запустил ему камнем в затылок, и
он снова упал на колени.

Самый большой ущерб в тот день нанес Неудачникам Виктор Крисс,
отчасти оттого, что был неплохим бейсбольным питчером, но в основном, как ни парадоксально звучит, оттого, что он единственный был взволнован
происходящим. С каждой минутой ему все больше хотелось поскорее
убраться отсюда. В драке с камнями можно серьезно пострадать: можно
размозжить кому-нибудь череп или выбить зубы или даже глаз. Но,

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь