ОНО

двум часам дня. На том и порешили. Они ушли. Лал смотрел им вслед. У
дороги они встретились с женщинами и Коди. Лал узнал также и Коди.
— Итак, — сказал мистер Кин, глядя на меня блестящими глазами, —
как ты думаешь, что потом сделал Лал? Позвонил в полицию?
— Догадываюсь, что нет, — сказал я, — судя по тому, что произошло.
Что касается меня, я бы сломал ногу, пока добрался до телефона.
— Ладно, может быть, сломал, а может, и нет, — сказал мистер Кин

все с той же циничной улыбкой, блестя глазами, и я содрогнулся, потому
что знал, что он имеет в виду… и он знал, что я это знаю. Когда катится
что-то тяжелое, его невозможно остановить; оно просто будет катиться и
катиться, пока не докатится до ровной поверхности, которая замедлит его
движение. Если вы окажетесь у него на пути, оно вас расплющит, но тем не
менее не остановится.
— Может быть, сломал, а может, и нет, — повторил мистер Кин. — Но

я могу тебе сказать, что сделал Лал Мэйчен. Остаток дня и весь следующий
день, когда в магазин заходил кто-то, кого он хорошо знал, буквально
несколько человек, он говорил им, что знает, кто охотится на оленей и
куропаток в лесах у границы между Ньюпортом и Дерри. Банда Бредли.
Это точно они, потому что он узнал их. Он говорил им, что Бредли со
своими головорезами вернутся на следующий день около двух часов, чтобы

забрать остальной заказ. Он говорил, что пообещал Бредли любые патроны,
какие ему нужны и намерен сдержать свое обещание.
— Сколько? — спросил я. Он словно загипнотизировал меня своими
блестящими глазами. Неожиданно из-за сухого запаха этой комнаты, запаха
лекарств и порошков — мастерола, карболки и микстуры от кашля —
неожиданно из-за всех этих запахов я почувствовал, что задыхаюсь, но
сейчас я бы скорее умер от недостатка кислорода, чем ушел.

— Сколько человек предупредил Лал? — уточнил мистер Кин. Я
кивнул.
— Я не знаю точно, — сказал мистер Кин. — Я не стоял там и не
караулил. Я думаю, всех, кому, как он чувствовал, можно доверять.
— Кому можно доверять, — задумался я. Мой голос слегка осип.
— Ага, — сказал мистер Кин. — Кто жил в Дерри, разумеется. Не тех,
кто пас коров. — Он посмеялся старой шутке и продолжил рассказ.
— Я пришел около десяти часов на другой день после того, как банда

Бредли появилась у Дала. Он все рассказал мне и поинтересовался, чем
может мне помочь. Я только зашел посмотреть, не готовы ли пленки —
тогда Мэйчен всем пытался всучить пленки и фотоаппараты Кодак — и,
получив фотографии, я сказал, что хотел бы купить немного патронов для
своего винчестера.
«Собираешься пострелять, Норб?» — спросил Лал, передавая мне
патроны.
«Может быть, удастся подстрелить несколько лисиц», — ответил я, и

мы довольно рассмеялись. — Мистер Кин засмеялся, хлопая себя по
дряблой ляжке, как будто это была самая удачная шутка в его жизни. Он
наклонился ко мне и похлопал меня по коленке.
— Я имею в виду, сынок, что эта история дошла до тех ушей, для
которых она предназначалась. Маленькие городки, сам понимаешь.
Стоит рассказать нужным людям то, о чем хочешь, чтобы знали все
и… понимаешь, о чем я говорю? Еще лакрицу? Онемевшими пальцами я

взял еще лакрицу.
— Поправлялся, — сказал мистер Кин и захихикал. Он сразу стал
старым, бесконечно старым… очки с бифокальными линзами соскользнули
с длинного носа, тонкая кожа слишком плотно обтянула щеки.
— На другой день я принес в лавку свое ружье, а Боб Таннер, — он
был лучшим помощником из всех, кто у меня был после него, — принес
пугач. Около одиннадцати часов того же дня пришел Грегори Коул, и

попросил двуокись соды и сказал, что будь он проклят, если у него к поясу
не прицеплен кольт 45-го калибра.
«Не отстрели себе яйца, Грег», — сказал я.
«Я обошел все леса по дороге из Милфорда не для того, чтобы ты тут
скалил зубы, мать твою, — сказал Грег. — Думаю, я кое-кому отстрелю
яйца еще до захода солнца».
Около половины второго я повесил на дверь небольшую табличку с
надписью: СКОРО ВЕРНУСЬ, ПОДОЖДИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, взял ружье

и вышел на Ричард-аллей. Я спросил Боба Таннера, не хочет ли он пойти
вместе со мной, и он ответил, что ему надо закончить рецепт для миссис
Эмерсон и он подойдет попозже. «Оставьте мне одного в живых, мистер
Кин», — сказал он. И я ответил, что ничего обещать не могу.
Вряд ли можно было пробраться по Канал-стрит иначе, чем на
автомобиле или пешком. Тогда, да и сейчас тоже, там собирались

проложить дорогу для грузовиков, но дальше дело не пошло. Я заметил
переходящего через дорогу Джейка Пиннета. В каждой руке он держал по
ружью. Он встретился с Энди Криссом, и они направились к одной из
скамеек, стоявших там, где сейчас военный мемориал, ну ты знаешь, где
Канал уходит под землю.
Пети Ваннесс и Эл Нелл с Джимми Гордоном сидели на ступеньках
здания суда, ели из пакетов сандвичи и фрукты, болтали о всякой ерунде и

вообще были похожи на мальчишек на школьном дворе. Все они были
вооружены. У Джимми Гордона была с собой винтовка «Спрингфилд»,
оставшаяся еще с первой мировой войны. Она казалась больше самого
Джимми.
Повсюду были мужчины с ружьями; они стояли в дверях, сидели на
ступеньках, выглядывали из окон. Грег Коул сидел у дороги с пистолетом
45-го калибра и двумя дюжинами патронов, выложенными в ряд как

игрушечные солдатики. Брюс Ягермейер и тот швед, Олаф Терамениус,
стояли в тени под шатром кинотеатра «Бижу».
Мистер Кин посмотрел сквозь меня, словно я был стеклянный. Взгляд
его уже не был острым; глаза, затянутые дымкой воспоминаний, напоминали глаза человека, с теплотой вспоминающего лучшие годы своей
жизни: может быть свой первый побег из дома, или первую крупную
форель, или когда он впервые переспал с женщиной по ее желанию.

— Помню, как свистел ветер, сынок, — задумчиво произнес он. —
Помню, как я слушал свист ветра, и часы в суде пробили два. Боб Таннер
подошел ко мне сзади, а я был на взводе и чуть не прострелил ему голову.
Он лишь кивнул мне и направился к галантерее Ваннокса, оставляя за
собой длинную тень.
— Ты, наверное, думаешь, что когда пробило 2.10, потом 2.15, 2.20 и
ничего не произошло, люди встали и разошлись по домам? Нет, этого не

произошло. Все оставались на своих местах. Потому что…
— Потому что вы знали, что они приедут, не так ли? — спросил я. —
Иначе и быть не могло.
Он лучезарно улыбнулся мне благодарной улыбкой учителя на
правильный ответ студента.
— Совершенно верно! — сказал он. — Мы знали. Никому не надо
было ничего объяснять. Никому не надо было говорить: «Ну ладно, давайте
подождем еще минут двадцать и, если они не появятся, пойдем работать

дальше». Все было тихо, но около двадцати пяти минут третьего внизу Ап-
Майл-Хилл показались эти две машины, красная и синяя, и направились к
перекрестку. Одна из них была марки «Шевроле», а другая — «Ла Саль».
Братья Конклины, Патрик Коди и Мари Хозер сидели в «Шевроле». Оба
Бредли, Меллоу и Китти Донахью ехали в «Ла Сале».
Обе машины благополучно миновали перекресток, а потом Эл Бредли
так неожиданно затормозил, что Коди в него чуть не врезался. На улице

было слишком спокойно, и Бредли почувствовал это. Он был зверем, а для
зверя не требуется много времени, чтобы его вспугнуть, а за ним охотились
уже четыре года.
Он открыл дверцу «Ла Саля» и некоторое время постоял на подножке.
Потом осмотрелся и сделал в сторону Коди прощальный жест рукой. Коди
сказал: «Что, босс?» Я услышал его слова очень отчетливо; это были

единственные слова, которые я от них услышал в тот день. Еще я помню, как блеснул солнечный зайчик от маленького карманного зеркальца Хозер.
Она пудрила нос.
В это время Лал Мэйчен со своим помощником Бифом Марлоу
выбежали из магазина Мэйчена. «Сдавайся, Бредли, вы окружены!» —
закричал Лал, и не успел Бредли повернуть головы, как Лал выстрелил.
Сначала он промахнулся, выстрелив наугад, но следующий выстрел ранил

Бредли в плечо. Из раны сразу же хлынула кровь. Бредли ухватился за
дверцу «Ла Саля» и повалился в машину. Он включил зажигание, и вот
тогда начали стрелять все остальные.
Все произошло за четыре, может быть, за пять минут, но они всем
показались чертовски долгими. Пети, Эл и Джимми Гордон просто сидели
на ступеньках суда и поливали огнем вслед «Шевроле». Я видел, как Боб
Таннер опустился на одно колено и стрелял, дергая затвор как

сумасшедший. Ягермейер и Терамениус обстреливали «Ла Саль» справа из-
под навеса, а Грег Коул стоял в сточной канаве, держа обеими руками
автомат 45-го калибра, и быстро жал на курок.
Человек пятьдесят или шестьдесят стреляли одновременно. После
того, как все закончилось, Лал Мэйчен насчитал у кирпичной стены своего
магазина тридцать шесть пуль. И это уже через три дня, после того, как
каждый встречный и поперечный в городе считал своим долгом взять их

себе на память или выцарапать из стены ножом. В самый разгар стрельбы
пальба стояла как в сражении на Марне. От оружейного огня во всем
магазине Мэйсона вылетели стекла.
Бредли повернул «Ла Саль», и не могу сказать, что он замешкался, но
к тому времени, когда он развернулся, у его машины оказались спущены
все четыре шины. Передние фары были прострелены, а лобовое стекло
отсутствовало напрочь. Ползун Меллоу и Джордж Бредли палили из

пистолетов через заднее окно. Я увидел, как одна пуля попала Меллоу в
шею, образовав зияющую дыру. Он еще дважды выстрелил и выпал из окна
автомобиля с повисшими вниз руками.
Коди попытался развернуть «Шевроле», но лишь врезался в хвост «Ла
Саля» Бредли. Для них это был конец, сынок. Передний бампер «Шевроле»
заклинило задним бампером «Ла Саля», и они лишились последней
возможности сбежать.
Джо Конклин выбрался с заднего сиденья, встал прямо посреди

перекрестка с пистолетом в каждой руке и принялся стрелять из них. Он
стрелял в Джейка Пиннета и Энди Крисса. Эти двое упали со скамейки, на
которой до этого сидели, и растянулись на траве. Энди Крисс завопил: «Я
убит! Я убит!» хотя его только слегка задело. Ни один из них не был даже
ранен.
До того как Джо Конклина ранило, у него было время выстрелить из
обоих пистолетов. Пальто с него слетело, а брюки свалились, словно их

пыталась стащить невидимая женщина. Он носил соломенную шляпу, но и
она слетела с его головы, обнажив зачесанные на прямой пробор волосы.
Один из пистолетов он держал под мышкой, а другой пытался
перезарядить. В это время кто-то выстрелил ему по ногам, и он упал. Кенни
Бортон уверял потом, что этот выстрел сделал он, но что тут можно
сказать? Это мог сделать кто угодно.
Брат Конклина, Кэл, вылез из машины вскоре после того, как Джо

упал, и свалился с простреленной головой, как тонна кирпичей.
Вылезла из машины и Мари Хозер. Может, она пыталась сдаться, я не
знаю. Она все еще держала в правой руке карманное зеркальце, с помощью
которого недавно припудривала нос. Она, по-моему, что-то закричала, но
тогда ее трудно было услышать. Вокруг нее свистели пули. Выстрел выбил
зеркальце прямо из ее руки. Она бросилась обратно к машине, но пуля
попала ей в бедро. Каким-то чудом ей удалось снова забраться вовнутрь.

Эл Бредли включил зажигание на полную мощность, и ему удалось
сдвинуть «Ла Саль» с места. Он протащил «Шевроле» по крайней мере
футов десять, и только после этого они смогли расцепиться.
Парни так и поливали машину свинцом. Все окна в автомобиле
вылетели. Одно из крыльев осталось лежать на улице. Мертвый Меллоу
висел в окне машины, но оба брата Бредли были еще живы. Джордж

стрелял с заднего сиденья. Рядом с ним лежала его мертвая женщина с
простреленным глазом.
Эл Бредли добрался до большого перекрестка, врезался в обочину
тротуара и остановил машину. Прячась за задними колесами, он побежал
по Канал-стрит. Его изрешетили пулями.
Патрик Коди выбрался из «Шевроле», огляделся, словно вдруг решил
сдаться, но потом выхватил из подмышки пистолет 38-го калибра. До того,

как его рубашка на груди обагрилась кровью, он успел три раза выстрелить
наугад. Он сполз вниз по краю «Шевроле» и присел на подножку
автомобиля. Он еще раз выстрелил, и, насколько мне известно, это был
единственный выстрел, который кого-то ранил; пуля от чего-то
срикошетила и оцарапала руку Грега Коула. У Грега остался шрам, который
он, когда напивался, любил показывать, пока кто-то, по-моему, Эл Нелл, не

отвел его в сторону и не сказал ему, чтобы он лучше попридержал язык о
том, что случилось с бандой Бредли.
Хозер вылезла из машины, и в этот раз уже не оставалось сомнений,
что она собирается сдаться — она вышла с поднятыми руками. Может
быть, никто на самом деле и не хотел ее убивать, но в тот момент был
перекрестный огонь, и она угодила прямо под него.
Джордж Бредли убежал, но примерно около мемориала кто-то из

ружья разнес ему затылок. Он упал замертво с описанными штанами…
Я взял из банки еще лакрицу. В голове у меня стоял туман.
— Они продолжали поливать машины огнем еще минуту или больше, потом огонь стал стихать, — сказал мистер Кин. — Опьяненные кровью
люди не так просто успокаиваются. Я это понял, когда обернулся и увидел
шерифа Саливана позади Нелла и других мужчин на крыльце суда,
всаживающих пули в изувеченный «Шевроле». И не слушай никого, кто

будет тебе говорить, что его там не было; Норберт Кин сейчас сидит перед
тобой и говорит, что он там был.
К тому времени, когда кончилась пальба, эти машины уже и машинами
нельзя было назвать — просто груда старого железа и битого стекла.
Мужчины направились к ним. Никто не проронил ни слова. Был слышен
только вой ветра и хруст стекол под ногами. Вот с этого момента и началась
легенда. И ты должен знать, сынок, что, когда начинается легенда, правде
приходит конец.

Мистер Кин качнулся в кресле, его шлепанцы свалились на пол и он
спокойно посмотрел на меня.
— В «Дерри Ньюз» ничего подобного не было, — я больше не нашел,
что сказать.
— Конечно, нет, — сказал мистер Кин и удовлетворенно
рассмеялся. — Я видел, как издатель Маклофлин сам лично всадил две
пули в Джо Конклина.
— Господи, — пробормотал я.
— Еще лакрицы, сынок?
— Достаточно, — сказал я и облизал губы. — Мистер Кин, как могло

случиться, что событие… такой важности… скрыли?
— Никто ничего не скрывал, — ответил он с искренним
удивлением. — Это случилось потому, что просто никто это не обсуждал.
Действительно, кого это волнует? Разве в тот день приехал Президент
Соединенных Штатов с миссис Гувер? Все равно, что застрелить бешеных
собак, которые могут покусать до смерти, если дать им малейшую
возможность. Кроме того, это произошло в Дерри.

Я слышал эту фразу и раньше, и мне кажется, что если я буду
продолжать об этом думать, то услышу это снова… и снова. Они
произносят это так спокойно, словно разговаривают с умственно отсталым.
Они произносят это так, как бы произнесли фразу «благодаря силе
тяжести», если бы вы спросили, как мы удерживаемся на земле, когда
ходим. Они говорят об этом, словно это закон природы, понятный любому

человеку. И, конечно, хуже всего то, что я на самом деле это понимаю.
У меня был еще один вопрос к Норберту Кину.
— Не заметили ли вы еще кого-нибудь в тот день, когда началась
стрельба?
Мистер Кин ответил достаточно быстро, чтобы моя температура
успела подскочить градусов на десять.
— Ты имеешь в виду клоуна? Как ты узнал о нем, сынок?
— О, я где-то слышал о нем, — сказал я.
— Я видел его лишь мельком. Как только дело приняло крутой оборот,

я перестал что-либо замечать. Только один раз я посмотрел вокруг и увидел
его позади этих шведов под навесом кинотеатра «Бижу», — сказал мистер
Кин. — На нем не было ни клоунского костюма, ни других клоунских
атрибутов. Он был одет в штаны, какие носят фермеры, и в
хлопчатобумажную рубашку. Но лицо его было покрыто белым гримом,
который обычно накладывают клоуны и на месте рта красной краской была

нарисована широкая клоунская улыбка. У него торчали пучки накладных
волос, ну ты знаешь. Рыжие. Для смеха.
Лал Мэйчен никогда не видел этого парня, ни тогда, ни потом. Но его
видел Биф. Только Биф, должно быть перепутал, потому что ему
показалось, что он видел его в одном из окон где-то с левой стороны улицы,
а однажды, когда я спросил Джимми Гордона — он погиб в Пирл-Харборе,
ты знаешь, потонул на корабле, который, кажется, назывался «Калифорния»

— он сказал, что видел этого парня за мемориалом.
Мистер Кин покачал головой и слегка улыбнулся.
— Забавно, как люди воспринимают подобные вещи, и еще забавнее,
что они после этого вспоминают. Ты можешь услышать шестнадцать
рассказов, и ни один из них не будет похож на другой. Возьмем, к примеру,
оружие, которое было у этого клоуна…
— Оружие? — переспросил я. — Он тоже стрелял?
— Ага, — сказал мистер Кин. — Когда я мельком взглянул на него,

мне показалось, что он нажимал на курок «винчестера», но позднее я
понял, что должно быть, мне показалось, потому что «винчестер» был у
меня. Бифу Марлоу показалось, что у него «ремингтон», потому что у него
самого был «ремингтон». А когда я спросил об этом Джимми, он сказал, что этот парень стрелял из старого «спрингфялда», совсем как у него.
Забавно, а?
— Забавно, — выдавил я. — Мистер Кин… разве никого из вас не

удивило, какого черта клоун, тем более в фермерских штанах, делает там
именно в тот день и в тот час?
— Разумеется, — сказал мистер Кин. — Не очень сильно, сам
понимаешь, но удивило. Большинство из нас решили, что кто-то хотел
принять участие, но не хотел, чтобы его узнали. Может быть, он был
членом городского Совета. Норст Мюллер, может, или даже Трейс Ноглер, который тогда был мэром. Или какой-нибудь известный уважаемый

человек, который не хотел быть узнанным. Доктор или адвокат. В такой
переделке я бы и собственного отца не узнал.
Он засмеялся, и я спросил, над чем он смеется.
— Не исключено, что это был настоящий клоун, — сказал он. — В
двадцатые и тридцатые годы ярмарка на западе начиналась гораздо раньше,
чем теперь, и продолжалась всю неделю, как раз когда покончили с бандой
Бредли. На ярмарке были и клоуны. Может быть, один из них прослышал,

что мы собираемся устроить свой небольшой карнавал, и приехал, чтобы
поприсутствовать на нем. Он сдержанно улыбнулся.
— Я почти все рассказал, — сказал он. — Но хочу рассказать тебе еще
одну вещь, пока у тебя не пропал интерес. Это рассказал мне Биф Марлоу
спустя почти шестнадцать лет после того дня. Мы с ним тогда здорово
накачались пивом в Бангоре. Рассказал вдруг ни с того ни с сего. Он сказал,
что этот клоун настолько далеко высунулся из окна, что Биф глазам своим

не поверил, как он не падает. Не только голова, плечи и руки клоуна
свисали из окна; Биф сказал, что все его тело до самых колен висело
высоко в воздухе, и он, с той самой широкой красной улыбкой на лице, стрелял по машинам, на которых приехала банда Бредли. Он был похож на
страшный фонарь-тыкву с прорезанными глазами и ртом, как выразился
Биф.
— Он как будто парил, — сказал я.
— Ага, — согласился мистер Кин. — И Биф сказал, что там было еще

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь