Огонь нашего безразличия

Огонь нашего безразличия

December 04, 2017December 04, 2017December 04, 2017

...Самый факт смерти близкого знакомого вызвал во всех, узнавших про неё, как всегда, чувство радости о том, что умер он, а не я.

Лев Толстой "Смерть Ивана Ильича"

O, Rus

(О, деревня)

Гораций

Данила Ткаченко, проект "Родина"

В Россию пришла зима. Почти везде лёг снег, подтаял, подёрнулся серой пеленой и окончательно слился у линии горизонта с глухим пасмурным небом. Избяное царство погрузилось было в спячку, но его потревожили некоторые трагические события. Трагически типичные.

30 ноября в селе Маркелове Томской области случилась драма, тем более ужасная, что местные жители отнеслись к ней с отвратительным фатализмом. Молодой мужчина Михаил Куц во время празднования Дня матери повздорил с женой, Александрой Быстровой, на глазах гостей сходил за бензином, облил комнату и супругу и поджёг. В итоге в пожаре погибли четыре человека: подожжённая женщина, её малолетние дочери и, по иронии судьбы, сам поджигатель. Удалось спастись только гостье и одной дочери.

Соседи при всём назойливом сельском любопытстве отозвались о случившемся удивительно нейтрально: «Пьяные были, вот и случилась неприятность. Обычное дело». Меня просто выносит слово «неприятность». При том, именно оно как нельзя точнее выражает отношение огромной сельской страны к окружающим и самим себе. Состояние апатии и фрустрации по поводу всего можно сравнить разве что с положением опиумных наркоманов в самых глухих притонах.

А ведь семью Михаила и Александры в целом нельзя было отнести к самым проблемным, хотя нарратив типичен: он – бездарный необразованный тупорылый ленивый мужик, родители которого с детства твердили ему, какой он необыкновенный и как заслуживает лишь лучшего, хотя заслуживал лишь доброго пинка; она – классическая двухжильная лошадь, которая работала, вела домашнее хозяйство и содержала, балансируя на грани нищеты, троих детей и мужа. Дети в этом браке заводились только для добычи скудных средств к существованию: за счёт материнского капитала и нескольких пособий можно было хоть как-то сводить концы с концами. Неплохая по сути концепция поддержки молодых семей выродилась в циничную и лицемерную систему подачек. Михаил вынудил Александру завести третьего ребёнка только ради очередных грошей задарма. При этом сам нигде не работал, его уволили из сельской школы с должности физрука, так как ему было банально впадлу ходить на свои же уроки.

Ну а дальше – известное дело: он запил, жалуясь на свою «тяжёлую долюшку» нянченья детей (не мужское, дескать, это дело); она вкалывала, время от времени огрызаясь на инфантильные обидки супруга-оглоеда. Вот так дело и дошло до действительно «обычного» по меркам депрессивной российской деревни финала – массового экзистенциального поражения по всем фронтам.

Данила Ткаченко, проект "Родина"

Всего через три дня после маркеловского пожара в посёлке Степном под Новосибирском заполыхал дом на три семьи. Огонь разгорелся в части, занимавшейся многодетным вдовцом Владимиром Перфильевым. Две дочери и трое сыновей погибли от отравления угарным газом, судя по всему, в самом начале пожара.

И здесь драма разыгралась не на пустом месте. Тот самый случай, когда косвенной инфы вполне достаточно, чтобы сделать довольно точные выводы: пятеро детей при минимальных доходах (видимо, созданы исключительно ради пособий); жена Перфильева умерла за год до этого от цирроза печени (как известно, самой богемной болезни); дети постоянно пропускали школу, а если и приходили, то заниматься с ними было решительно невозможно из-за полного отсутствия каких угодно знаний; по словам бабушки погибших, их отец постоянно избивал жену, а после её смерти приводил дом и отпрысков в порядок только перед визитом соцзащиты; в доме постоянно проходили шумные гулянки с большим количеством гостей; перед трагедией в злополучный дом неоднократно наведывался глава села, официально – ведя разъяснительные беседы по профилактике… пожаров, хотя думается, это были попытки хоть как-то вразумить Перфильева; когда начался пожар, отец семейства отличился – вынес из огня подружку и ещё двух собутыльников, а вот детей как-то уже и не стал; предварительно, главная причина пожара – неосторожное обращение с огнём (непотушенная сигарета в руках бухих ублюдков).

Данила Ткаченко, проект "Родина"

У нас в стране время от времени какой-нибудь государственный клерк обрушивается с критикой на ювенальную юстицию, обвиняя её в «перегибах», стремлении к «безжалостному» разделению семьи. Декриминализация бытовых побоев – шаг в ту же сторону. По факту сейчас в стране ребёнок беззащитен перед произволом гниющей семьи, если только кто-нибудь не выложит видео на YouTube, и добренькая тётенька с полномочиями из Москвы не возмутится им.

А представьте себе, что испытали дети-сироты, ставшие разменной монетой в политических игрищах РФ и США. Вот ты – сирота. Твой дом похож на тюрьму. Никому ты не нужен. Перспективы твои – туманны. Дрянное обрывочное среднее образование, нулевые шансы поступить в вуз, позорнейшая работа, ну и далее по списку бытовых неудач. А тут вдруг – о, чудо! – тебя выбрали (прямо как в собачьем приюте) приёмные родители, и не откуда-нибудь, а из Америки или Европы! А-ме-ри-ки! Ев-ро-пы! Это ведь где-то на другой планете, в параллельной реальности.

И вот, когда невероятное чувство счастья впервые за жизнь переполняет маленькое сердце, в уже сбывшуюся мечту влезает грязными ручищами циничный чиновник, выгоняет американских папу и маму, а тебе и всем остальным рассказывает про то, какие иностранцы кровопийцы и пидоры, а ещё ввели санкции за убийство журналиста Магнитского, но мы им отомстим, запретив забрать тебя из детдома…

Данила Ткаченко, проект "Родина"

Помимо вышеупомянутых трагедий за последнюю неделю произошло ещё три серьёзных сельских пожара, погибли мать с двумя детьми, четверо сожителей. Что-то подсказывает мне: эти беды – тоже «обычные дела», «неприятности», неудобные местечковые глупости. При этом важно понимать, что это симптомы глубокого нездоровья нашей страны.

Тревожные новости из глубинки весьма символично дополняет скандал вокруг набирающего популярность фотографа Данилы Ткаченко, который поджёг дома в заброшенной деревне ради своего проекта «Родина». Никого ни при каких обстоятельствах не колыхнула бы судьба сгнивших и разрушившихся халуп на краю света, но появился московский хипстер с двусмысленной идеей, а значит – на нём можно хайпануть, «запретив», «не допустив», «выразив общественное негодование». Сразу закружились какие-то "борцы за сохранение культурного наследия", "общественные активисты" - видно, культурное наследие потихоньку разлагалось под их пристальным контролем.

А вдруг фотограф посягнул на священнейшее для РФ право частной собственности?! Правда, Росгвардии, ФСБ и Вооружённым силам можно отбирать у людей их частную собственность из «стратегических соображений». Но это, конечно, совсем другое дело!

Или, быть может, он хочет показать, что наше село умирает? Буквально сгорает заживо? В алкогольном угаре унося с собой своих многочисленных нежеланных детей? Или наоборот – тихо, незаметно проседает, вростая в землю по самую крышу. Без перспектив и надежд, отданных на заклание алчной Москве. Вы. Всё. Врёти! Не было такого!

Мне эта ситуация живо напомнила резонансную историю с губером Марий Эл, который пообещал жителям деревни Шышмурги в наказание за недружелюбный приём закрыть только построенный акушерский пункт и раскопать новую дорогу. Кстати, сейчас этот возомнивший себя лендлордом подонок находится под следствием (на удивление!) за получение взятки в 235 миллионов рублей.

Как же легко эти негодяи начинают ощущать деньги налогоплательщиков своей княжеской казной, а право наказывать – главным аргументом в спорах с недовольными.

Данила Ткаченко, проект "Родина"

Но проблема эта не взялась на пустом месте. Долгие века жёсткая сословная система Руси диктовала правила игры: крестьянин пашет - барин кормит. Никакие инициативы не одобрялись, чувство собственничества и предприимчивость трактовались православием как грех алчности, стяжательства и всячески порицались.

Коммунистическая система своим трагическим приходом разрушила зарождающийся капиталистический русский мир, привязала всех к идеалу социоцентризма, объявив эгоизм жутким грехом. Тоталитарная идеология сгнобила личность, уничтожила самых талантливых и смелых, в итоге ввергнув русских людей в пучину... инфантилизма. Как малые дети, граждане России ждут милостей от власти, а она, хоть и не без греха, считает себя по праву естественной силы обязанной спускать бесчисленные подачки. Люди привыкли к пассивности и покорности, безразличию к окружающей их среде обитания и другим людям: "На то есть гос.ведомство!"

Согласно данным социологического института Гэллапа по рейтингу Всемирного индекса благотворительности (WGI) РФ занимает в среднем 129 место из 145 по качеству и размеру пожертвований относительно дохода. Несмотря на назойливые выпрашивания денег очередному больному ребёнку по федеральному тв или в соцсетях, россияне удивительно прижимисты, а скорее просто глухи к горю, пока оно не своё: "Обычное дело!"

Данила Ткаченко, проект "Родина"

Когда же беда постучится в двери, для многих единственным решением в окружении чёрствых и бессердечных соотечественников остаётся самоубийство. По количеству суицидов РФ в 2012 году занимала 14 место в мире (согласно официальным данным Всемирной организации здравоохранения): около 20 человек на каждые 100 000 идут на отчаянный шаг. Нашими соседями в скорбном списке стали Уганда и Туркмения. Мы любим тешить себя мифом, что в благополучных странах (особенно принято считать, что в Скандинавии) люди сходят с ума от комфорта и богатства. Но вот только в самой благополучной скандинавской стране Норвегии находится лишь 9 горемык на 100 000 (81 место в мире).

Когда я приносил из школы плохие оценки или гневные замечания в дневнике, мама моментально пресекала попытки оправдаться тем, «что у других ещё хуже», говоря: «Мне другие не интересны!» И пусть эта фраза чрезмерно категорична, именно она крутится в голове, если слышишь, как очередной чиновник пеняет на плохую ситуацию за рубежом или на исторически сложившиеся обстоятельства.

В нашем понимании распространённая западная модель "neighbourhood watching area" - зоны соседского наблюдения - является синонимом стукачества (что тоже, к сожалению, только предрассудок), хотя даже применение такой тривиальной практики, как добрососедство, может помочь спасти тысячи людей без постоянного "государева ока".

В стране, где на одной чаше весов лежит цинизм государства ("Когда убьют, тогда и приходите"), а на другой - цинизм общества ("Дело-то житейское, неча сор из избы выносить"), важно открыть для себя людей, а для людей - себя. Чтобы потом не было мучительно больно за очередную трагическую «неприятность».

Данила Ткаченко, проект "Родина"





Report Page