Однажды в Трансильвании...

Если бы у меня была шляпа, я бы её сняла перед мастерством дизайнера этой обложки, которая настраивает на правильную волну. Вот кстати про волны… Каждая книга для меня, это как новая радиоволна, приемник для которой находится в моей голове. Если удается правильно на нее настроиться, то я слышу не только чистый звук книги, но и картинку. Если в эфире появляются шумы и помехи, значит я с книгой на разных диапазонах. С Макабром было по-всякому…

Начну с того, что настраиваться на детские книги с каждым годом мне становится всё труднее. И это печально. Поэтому я пытаюсь снова и снова. Зачем? Вот тот главный вопрос, который я и сама себе задаю. Ведь разогреть воображение можно и на взрослом фэнтези. Так чтобы что? Видимо, чтобы не закостенеть в своей взрослости, ведь тогда следующая остановка - занудство, которого я боюсь, как старческой немощи. И читая подростковую литературу, я со страхом обнаруживаю в себе все симптомы брюзги. Не надо, не хочу, памагити! Как только я беру в руки детскую книгу, то на моем левом плече сидит очкастая карга, а на правом - девчонка с кривыми растрепанными хвостиками. 

Вместо трезубца и рогов у старой мымры вилка и половник. Вилкой она будет тыкать меня в бок всякий раз, как увидит какую-нибудь нелепость в тексте. А половник - это знак бесконечности домашней работы, которой я опять пожертвовала в угоду книге. Когда ей надоедает тыкать в меня вилкой, она, как в гонг, лупит половником по моему чувству долга. Вот к примеру, что она нудела мне на ухо в этот раз: “Мне вот интересно, сейчас специально подростковые книги пишут языком школьного сочинения? Сочинения прилежного, которое зачитывают в классе и вешают на доску почета, но, тем не менее, школьного. Возможно, это какой-то хитрый маркетинговый ход, чтобы бы говорить с целевой аудиторией на одном языке, показать, что ты с ней на равных, так сказать. Но с каких пор это стало называться литературой? Садитесь, Макабр. Два.”

А что же девчонка? Ей наплевать на речевые красивости, потому что она только что увидела классную историю. В мрачных сине-зеленых тонах с серебром, как в модных клипах начала нулевых, как в мультиках Тима Бёртона, как на гениальной обложке этой сказки. Попомните моё слово, именно она обеспечит высокие продажи. Эта непоседа, как и все дети, больше всего на свете любит жутковатые сказки с бледными злодеями, дерзкими и смелыми девушками, оборотнями и кладбищенскими крестами. Она сидит в пыльных босоножках и от волнения забыла про семечки в потной ладошке. Она немного влюблена в Волшебного Кобзаря и ей еще только предстоит узнать, что бессердечные парни с гитарой - это не такая уж редкость. Но это всё потом, когда-нибудь, во взрослой и скучной жизни, когда уши уже перестанут слышать голоса сказки. Она не ставит оценки, они надоели ей в школе. Её оценки - это круглые счастливые глаза. Будет о чем рассказать подружкам и помечтать перед сном.