Обречен ли Град?

«Град обреченный» — книга, оставляющая после прочтения больше вопросов, чем ответов, и это было сделано авторами намеренно. В характере Стругацких заставлять читателя самого домысливать, зачем произошло то или другое. Своим произведениям (не раннего периода) братья не предоставляли четкой морали, порой даже едва позволяли читателю вычленить основную мысль.

«Град» зарождался как автобиографический роман «Мой брат и я», а превратился во вневременную притчу о поиске цели. Название пришло к Стругацким с картины Николая Рериха, поразившей их «своей мрачной красотой и ощущением безнадёжности, от неё исходившей».

В некотором городе, расположенном неизвестно где, проводится Эксперимент. В нем принимают участие добровольцы разных возрастов и национальностей, выходцев из разных годов двадцатого века. Цель Эксперимента не известна никому, и именно это делает его ход чистым. У каждого участника есть свой Наставник, существо нечеловеческое, один из создателей этого искусственного мира с автоматическим Солнцем. Кроме того, каждому участнику кажется,что остальные говорят на его родном языке — Эксперимент напоминает историю постройки Вавилонской башни наоборот. Град застыл в настоящем межвременье, и люди повисли «в безвоздушном идеологическом пространстве, без какой-либо опоры под ногами», остались один на один с вечными вопросами и самим собой. Но, вообще, довольно трудно определиться кто же ты сам, когда ешь, спишь, работаешь бок о бок с немецким фашистом, шведской шлюхой, американским социологом и тружеником-китайцем.

Пространство мира Града одновременно прописано до мелочей и почти не прописано: мы знаем, что все "подопытные" попадают в город-миллионник, не обладающий какими-либо отличительными чертами: просто город, в котором можно проспаться утром, ходить на работу, пить и ложиться спать. На север от него тянутся болота, а на юг — пустыня,с востока стоит Желтая Стена, а с запада — обрыв («Бесконечная Пустота к западу и бесконечная Твердь к востоку»):

«К западу — неоглядная сине-зеленая пустота — не море, не небо даже — именно пустота синевато-зеленоватого цвета. Сине-зеленое Ничто. К востоку — неоглядная, вертикально вздымающаяся желтая твердь с узкой полоской уступа, по которому тянулся Город. Желтая Стена.»

Никто не знает истории города, как долго он существует, да и где он, однако простые жители города не особенно тревожатся из-за этого: они строят теории, да рассуждают о них во время пьянок, но времени на исследования нет ни у кого (почти!), все заняты работой, полученной случайным образом от распределительной машины. Но есть те, кто пытается вникнуть в тайны города, они-то открывают и следы столетий, прошедших в этом мире, и результаты прежних Экспериментов. Чем же грозят такие открытия им самим, городу и Эксперименту? И зачем люди пытаются их совершить?

Выписано все так, как только Стругацкие умеют — родные и знакомые сцены посиделок на кухне сменяются фантасмагорические, жуткие ужасы пустыни…. Стругацкие — мастера создавать такие живые описания, что мурашки бегут, когда читаешь о Красном Здании или Пантеоне. Через серость обыденного пространства сквозит чуть ли не майринковской темной мистикой, липкой и пугающей. Но по сути, и пустыня, и Здание, и Стена — средства метафоры. И, как всегда, сказать Стругацкие хотели не об Эксперименте, проводимом в какому-то непонятном месте, сказать они хотели о нас.

Если не читали книгу, прочитайте обязательно! Дальше спойлеры!

Главный герой — Андрей Воронин попадает в мир «Града» совсем молодым, в начале романа-притчи ему двадцать три, он на всю голову идеализирован и верит, что Эксперимент заключается в том, чтобы сделать лучше, а лучше для него — это «построить социализм». Даже когда он пытается объяснить, что думает о происходящем, он выражается чужими словами: «ему очень понравилось, как он говорит - так и вспоминались выступления Леши Балдаева, комсомольского вожака факультета».

По ходу романа Андрей проходит круги испытаний, взрослеет и теряет веру во что бы то ни было.

«Что-то со мной сделалось за последние годы, подумал он. Что-то я утратил… Цель я утратил, вот что. Каких-нибудь пять лет назад я точно знал, зачем нужны те или иные мои действия. А теперь вот — не знаю.»

Вот тогда авторы и поднимают вопрос: а как быть дальше? Эта проблематика стояла в то время не только перед Стругацкими, литература шестидесятников пропитана ощущением безнадежности потери былых ориентиров и ненахождения новых. Она осталась актуальной и сейчас.

О том, что это за Экмперимент, и кто его делает, читатель никогда не узнает, и причина тут в том, что авторов «подоплека Эксперимента никогда (сама по себе) не интересовала. Это всегда был лишь фон, антураж, декорация для «приключений духа» наших персонажей. Эти вот приключения были для нас сугубо важны. Что именно герои думают о Городе – важно. А вот что НА САМОМ ДЕЛЕ есть Город – совсем не важно» - говорит сам Борис Стругацкий.

По сути мы видим медленное изменение личности или раскрытие личности, раньше непонятной самому персонажу. Начав путь в романе юношей, напичканным формальностями, социалистическими заветами и взглядами на жизнь, Андрей в конце доходит до такого состояния, «что и думать не думает броситься в объятия неизвестности», а «норовит палить из пистолета во все, что шевелится, другие варианты ему и в голову, заметьте, не приходят». И эта атмосфера разочарования и потери — путь не человека в среде эксперимента, а просто мыслящего человека в СССР, путь самих Стругацких.

«Сегодня утром Добрый и Простой прошел по улице и заглянул ко мне в окно. Это улыбка. Пора»

Самое тяжелое то, что пройдя все испытания Града, Андрей узнает, что это первый круг, самый легкий. Застрелив самого себя - свое отражение или анти-себя (по аналогии с анти-городом) - он окажется в месте и времени своей отправки, сохранив в памяти все пережитое. Распрощавшись с идеалами попадет в «сталинский ад», когда-то бывший для него раем.

Ну и с чем же оставляют нас Стругацкие? По сути, как и авторы романа, читатель стоит у разбитого корыта. Они бросают нас наедине с жизнью-пустым листом. И, как и сам Андрей, мы получаем знание двух вещей: «дальше будет только тяжелее» и «отсутпать нельзя».

Единственное, что остается человеку, чтобы не потерять человеческого облика, обреченному, окруженному обреченными — знание о том, что нельзя останавливаться, даже когда ты понимаешь все.