Обратная связь

Давясь от смеха, Лена только со второй попытки попала ключом в замочную скважину. — Заходи, сейчас чай поставлю. Оставшись один, Женя начал осматривать довольно большую квартиру. В большом зале вся стена была увешана фотографиями. На многих из них Лена позировала с милой девушкой, лет шестнадцати. «А кто это?» — спросил он у вошедшей с большим подносом Лены. Не поднимая на него глаза, она поставила кружки на столик и, смутившись, ответила: «Моя дочь». — Она не живет больше со мой. Два года назад уехала жить к отцу в Лондон. «Извини», — покраснев от неловкости, ответил он. Повисла тяжелая пауза. — Давай чай пить. Ты молоко будешь? — Эмм, да, давай. Взяв кружку с ароматным напитком и сделав глоток, Женя почувствовал странный привкус, немного напоминавший дух аптеки или больницы. — Садись, расскажи мне о своем отце. — Ну, он военный, все время в отъезде, мы же из-за него и переезжает постоянно. — Тебе наверно и поговорить иногда бывает не с кем? Она поставила чашку на стол и придвинулась к нему. — У меня много интернет друзей и брат есть. Сделав еще один глоток, он почувствовал легкое головокружение. — Чай у тебя какой-то странный. Зевок. — Спать хочу. Пустая кружка выпала из ослабевших пальцев, и он начал заваливаться набок. Подхватив, Лена прижала его голову к груди и сказала: « — По-другому ты бы не понял меня».

Спальня, зеркало на потолке, большая кровать на которой, привязанный по рукам и ногам, лежит раздетый до трусов и с завязанными глазами Женя. В кресле, закинув ногу на ногу, сидит Лена. В белых кружевных трусиках она, молча, наблюдала за кроватью. И как только Женя начал шевелиться, Лена подошла и положила ему на голую грудь руку. «Просыпааайся!», тормоша за плечо, сказала она. — Где я? Почему темно? Включите свет!!! Я боюсь темноты, включите! Он задергался, и длинные стальные цепочки начали звенеть. — Тише, тише. Успокойся. Все хорошо. — Лена? Это ты? Где я? Почему темно так? Я связан? Развяжите меня! — Женя, тише, все хорошо. Послушай, я люблю тебя Женя. С этими словами она прильнула к его губам и настойчиво начала проникать языком в его рот. Замотав голой, Женя попытался сопротивляться, но цепочки и сильные руки, схватившие голову, не давали этого. «Нет, пусти, мы же просто друзья. Я не хочу, пусти!» — чуть ли не плача прошептал он.

— Женя, Женя послушай же, я люблю тебя. Прости меня, по-другому ты не стал бы меня слушать. Разве тебе не понравился мой поцелуй? Я докажу тебе, но пока вот. Взяв со столика кляп, она завязала ему рот и, придавив к кровати, начала целовать его шею, спускаясь на грудь, ласково проведя языком по соску, одновременно массируя рукой второй, и каждое прикосновение отзывалось дрожью в его теле. И хоть он все еще сопротивлялся, каждая следующая попытка была тише предыдущей. «Разрешишь?» — тихо и лукаво спросила она, положив руку на пах. От этого его тело выгнулось, и даже сквозь шарик кляпа послышался стон. Положив на него голову, она глубоко вдохнула запах тела Жени. И так, прижавшись лицом к его трусам и обхватив руками бедра, поцеловала в проступающую сквозь ткань головку уже возбужденного члена. Буквально помучив его этим, да так что сам Женя извивался и стонал, уже не стесняясь, Лена, наконец, стянула с него белье и взяла член в рот, и, проведя языком от основания к головке, он не выдержал запульсировал и выстрелил несколько раз ей в глотку. А Женя выгнулся еще сильнее, замычал и резко рухнул на кровать, весь раскрасневшийся и в испаринах пота. Дрожащими от возбуждения руками Лена сняла кляп и повязку с его головы.

Он посмотрел на нее мокрыми от слез глазами и тихо сказал: «Развяжешь меня?» «Да, если захочешь, можешь уйти, но я прошу тебя остаться со мной. И хоть ты ребенок по сравнению со мной, я хочу, что бы ты был моим. Ведь многие юные девушки выходят замуж за достаточно взрослых мужчин, а почему не может быть наоборот? Нам ведь хорошо вместе, это и есть любовь!» — почти что прокричала она. «Но я не буду тебя держать», — уже прошептала Лена. Подойдя к изголовью, она начала расстегивать наручники. «Не... не надо», — отводя взгляд в сторону, и краснея еще больше, пролепетал Женя. — Ты мне тоже нравишься. Вся ее жуткая тревога испарилась в одно мгновение, после его слов. Вот уж действительно камень с души. Защелкнув замок обратно, она села рядом с ним и, еще раз проведя пальцами по груди, поцеловала его, но на этот раз, Женя ответил ей.