Нюша
Эту неделю февраля на Масельге мы проводили вне сотовой связи. один раз случилось что-то поймать, как раз в день заседания совбеза - 21 февраля, тогда будущие дни казались уже более определёнными, но ещё невозможно было в это поверить
Двадцать четвёртое февраля 2022 года - поднимаемся без лыж на Хижгору к церкви Александра Свирского, так счастлива идти без лыж, фотографирую лес - после часто буду просматривать эти фотографии леса, как последние картинки «оставшейся позади жизни». Время около двенадцати дня, война идёт уже несколько часов, но никто из нас / взрослых, детей/ этого не знает, мы все также без связи и вечером возвращаемся в Москву. Мы с детьми заходим в церковь, я не вижу Рому, ищу его, выхожу на крыльцо. Мы сталкиваемся взглядами, его другое лицо, его слова «началась война».
Оставшееся помню смутно, помню, что много плакала, стараясь скрыть слёзы от детей, помню, как стояли с Лизой на ступенях церкви, обнявшись, плакали. Помню, что сложно было успокоиться, помню все ощущения, чувства от злости до ужаса и горечи, помню ощущение боли в груди, как будто все выкорчевали изнутри, оставив страшную пустоту.
Помню, как Рома скринил всю сводку медузы к этому часу, потому что сейчас - нам спускаться с горы, а значит снова быть без связи ещё 12 часов, пока мы не приедем на вокзал Каргополя. Двенадцать часов в неведении, без возможности написать, позвонить родным, без какой-либо возможности, очень беспомощно.
Мы возвращаемся в наши домики, я все также плачу, читаю с Ромой сводку, не верю.
Помню, кто-то из детей сказал « но ведь это ненастоящая война, это не как в 41.» Я смотрела на него, но как будто сквозь, в голове страшные слова «это настоящая война и ее начала моя страна».
Помню, близился закат, но солнце было ещё высоко, помню, как оно светило, таким белым светом, вокруг снежные деревья, очень тихо, также , как было и вчера и все дни до - но теперь - иначе, ты смотришь изменившимся взглядом. Помню, что Лиза стояла на коленях в снегу, смотрела на это солнце. Я надеялась, она молится за всех нас.
Что я помню ещё? Помню, как зашла в вокзал, как заработала связь.
Помню первое прочитанное сообщение от друга «лучше бы ты оставалась дальше вне связи». Помню звонок маме, ее подавленный голос и эти механические слова - 8 лет, помню, что отказываюсь с ней разговаривать дальше, помню это ощущение одиночества, когда так нужна рядом мама, которая никогда не скажет про восемь лет.
Помню, как слежу за друзьями в социальных сетях, вижу их видео с митинга, помню свое желание быть рядом с ними, потому что кажется, что мы вместе сможем это остановить. Но до Москвы ещё ночь поезда, мы встретимся только завтра.
Приезжаем утром, я буду плакать днём, вечером пойду митинг, и на следующий, и на следующий.
Митинги закончились, как и ощущение, что мы сможем остановить ими войну.
Вместо него - новое - о важности помощи, помогать любым доступным и безопасным способом, если это в наших силах. А также сохранить себя, чтобы в будущем отстраивать заново.