Новостройки или обветшание. Сможет ли Санкт-Петербург сохранить собственное наследие

Санкт-Петербург — город уникальный не только для России, но и для мира, его исторический центр — самый большой памятник всемирного наследия ЮНЕСКО. Сохранение этого наследия сопряжено с дискуссиями и даже скандалами. При всей очевидности задачи никто толком не знает, что следует беречь и как. Количество аварийных домов исчисляется сотнями. Архитектурный критик Мария Элькина считает, что если все и дальше пойдет так, как сейчас, то через тридцать лет Петербург в лучшем случае превратится в собственную копию для китайских туристов.

ПЕТЕРБУРГСКАЯ РЕНОВАЦИЯ

В Санкт-Петербурге разворачивается скандал вокруг исторических зданий в районе Коломны. Три из них рабочая группа при КГИОП (Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры) в начале октября лишила статуса вновь выявленных объектов культурного наследия. Вывод о том, что в результате произведенных в советское и постсоветское время перестроек здания утратили значение памятников, сделали эксперты компании «Ленстройуправление», а рабочая группа согласилась с ними.

История началась давно. Оценивать, достойны ли два десятка домов охранного статуса, стали в связи с общей программой реновации района Коломны и Новой Голландии, начавшейся на заре губернаторства Георгия Полтавченко. Реновация идет ни шатко, ни валко, без видимых результатов — кроме вот разве что скандала вокруг зданий.

Повода для настоящей паники сейчас нет. Во-первых, из реестра исключили только три дома, а не девять, как хотели изначально. Во-вторых, результаты заключения рабочей группы будут, вероятно, заново рассмотрены на заседании Совета по сохранению культурного наследия — и с большой долей вероятности опровергнуты. В-третьих, лишение статуса памятника не означает, что дома могут снести, а на их месте построить что-то совсем другое. Они находятся внутри охранной зоны, и закон гласит, что даже если какое-то здание разрушено, его фасад должен быть восстановлен в прежнем виде.

ЧТО И КАК СОХРАНЯТЬ

Но это повод для обстоятельного разговора о том, как вообще Петербургу сохранить наследие. Ситуация пока не кажется критической только потому, что центр Петербурга очень велик — собственно, это самый большой «старый город» в мире. Аварийных домов, только по официальным оценкам, сотни — масштаб угрозы незаметен только потому, что они визуально теряются в гигантском массиве. Стратегии, которая обеспечивала бы уменьшение их количества или хотя бы стабилизацию, не существует.

Ситуация с коломенскими зданиями заключается не вполне в том, что есть «злые» люди, которые хотят их разрушить, и «добрые», которые хотят их сохранить. В условиях действующего законодательства всякому инвестору проще снести дом и построить на его месте новый с сохранением фасада. Так и дешевле, и проще приспособить недвижимость под наиболее ликвидную функцию. Другое дело, что никаких других инвесторов у Петербурга сегодня нет. Опыт щадящей реставрации исторических памятников и приспособления их под новые нужды не за счет городского бюджета невелик. За последние годы примеров набралось ничтожно мало. Возможных результатов такого положения вещей остается всего два: или в течение пары-тройки десятков лет значительная часть города окажется подменена новоделом, или за тот же срок она окончательно разрушится.

Столь печальная дилемма создана не в последнюю очередь законодательством об охране памятников. Оно, с одной стороны, очень строгое, защищает каждый фрагмент капители. Вместе с тем оно сравнительно равнодушно к тому, остались старые камни стоять на своем месте или их заменили новыми. Оно допускает такую спорную во многих отношениях штуку, как восстановление исторического облика здания или участка.

Например, есть у вас в центре города участок. Строить на нем нельзя, так как вы находитесь в охранной зоне. Но вот если на вашем участке вдруг обнаружился старый фундамент и в каком-то музее или архиве вы нашли чертежи здания, которое на нем стояло, а заодно и его фотографии, вы вполне можете его построить. Совсем недавно на упомянутом уже Совете по сохранению культурного наследия обсуждали возможность возвращения здания Конюшенного ведомства к тому виду, в котором его оставил архитектор Гербель. Конюшенное ведомство перестраивалось дважды — Василием Стасовым в начале XIX века и еще раз во второй его половине. Казалось бы, варварство — не сохранить то, что есть, ради того, что якобы когда-то было. Тем не менее прямого законодательного запрета на такое решение не существует.

А вот например в связи с тем же Конюшенным ведомством обсуждали, что хорошо бы в квартале напротив прорубить сквозной проход. Так можно сделать пешеходные маршруты более удобными, повысить рентабельность малого бизнеса и, в конце концов, капитализацию недвижимости на всей территории и вокруг. Но вот прохода этого, может быть, и нужного, никогда не свете не было, и его появление по всем признакам стало бы нелегальным. Хотя оно и способствовало бы сохранению и даже приумножению того, что называется духом города.

ТОЧНАЯ КОПИЯ ГОРОДА

Если мы не хотим превращения Петербурга в собственную копию для китайских туристов, нужно пересмотреть и отношение к исторической застройке, и законы. Как «правильно» реставрировать здания, особенно когда мы имеем дело не с одним, а с сотнями и тысячами, — открытый вопрос. Не существует рецепта, следуя которому можно было бы точно не ошибиться. Да и что значит ошибиться? Люди выбирают методы сохранения исходя из своих ценностей. Они подсказывают, что именно хочется оставить неприкосновенным. Каждую мелкую деталь вплоть до лепнины вокруг люстры, общую пространственную структуру или то, что, в силу невозможности описать точно, можно назвать атмосферой?

Как раз структура в центре Петербурга определенно требует поправки в сторону уменьшения плотности. По меньшей мере на месте разрушенных домов надо предписывать не строить новые такие же, а разбивать скверы для прогулок. Тотальное сохранение возможно в отношении десятков, при большом усердии — сотен построек, но никак не тысяч. А вот дух города мы без нужды сейчас рискуем потерять.

Драма петербургского наследия — да и, наверное, почти любой исторической архитектуры в России — в том, что оно лишено преемственной череды владельцев. Отсюда отношение к ней выработалось хоть и очень трепетное, но дистанцированное. Исторические дома — как будто бы не совсем наши. Отсюда ревностное следование реставрационным формальностям на фоне почти полного отсутствия чутья к аутентичному. Законы о сохранении исторических памятников — сплошная «буква», лишенная духа.

СТРАТЕГИЯ ПРИВИВАНИЯ

Что объединяет защитников наследия и инвесторов, долго и мучительно противостоящих друг другу, так это любовь к новизне и свежести. Одним нравится откровенно, бескомпромиссно новое, другим — новое, которое выглядело бы как старое.

На законодательном уровне все довольно просто — нужно конкретно для Санкт-Петербурга, имея в виду беспрецедентный масштаб охраняемого памятника, серьезно смягчить требования законов, при этом многократно ужесточив наказание за их невыполнение. Но этого очень мало.

Чтобы сохранить старый город, для начала нужно его заново, по-честному полюбить. Вместе с ветхостью и бесхозностью отдельных его частей, с холодностью классицистических ансамблей, с бесконечными пристройками и надстройками во дворах, старым паркетом в бывших коммуналках, бессмысленными украшениями на фасадах доходных домов, бесперспективной монотонностью улиц. Итальянцы, в общем, гениально сформулировали стратегию созидательного соотношения между историческим и современным как «прививание».

То есть не мимикрия, а сохранение базовых свойств традиционного города в новых формах. Да, там, где возможна консервация, следует обходиться ей, а там, где приходится что-то добавлять, будь то интерьер или пристройка, нужно стараться со вкусом вписать её в город, не делая вид, будто она не новая. Петербург нужно научиться менять, не травмируя. В конце концов, если это пока не получается, можно пойти привычным путем — приглашать для сохранения нашего наследия итальянцев. Или французов. Или голландцев. Это ведь тоже вполне фундаментальное свойство Петербурга — большая доля иностранцев среди архитекторов. Благо дело, сейчас это куда как проще, чем во времена Петра I.

Текст: Мария Элькина