Невидимый

И вдруг, перевалив за сорок, он стал невидимым для женщин (и девушек) моложе двадцати одного года. На свой день рождения он пошел на концерт в один из безликих, прокуренных ночных клубов на бульваре Заходящего солнца, поглазеть на юных, не признающих бюстгальтеры девушек, которые не сводили глаз с безголосой группы, играющей постсиэтловский грандж, но никогда не слышали ни о «Нирване», ни о «Перл джем». Паркер, наоборот, музыкантов полностью игнорировал, зато наслаждался подпрыгивающими маленькими (а иногда и немаленькими) буферами девушек, танцующих под немелодичные мелодии. И скоро от их телодвижений у него, понятное дело, все встало. Наконец он решил, что пора выбирать подругу на ночь. Пристроился к одной из симпатичных девиц, представился. Она проигнорировала его полностью, сосредоточив все внимание, Паркер в этом не сомневался, на промежности солиста группы.

«Черт знает что, — подумал Паркер, ретируясь к дальней стене шумной комнаты. — Наверное, я для нее слишком стар.

Он пожал плечами: девиц, вроде той, что откликнулась на его страсть, в клубе было, что блох на бродячем псе. Он мог продолжать поиски, пока одна не согласилась бы выйти на улицу и покурить травки. Травка была паршивая, но эти мокрощелки еще не научились в ней разбираться. Так что они обкуривались, он — нет, и мог трахать их в свое удовольствие, когда привозил к себе в Северный Голливуд.

Да только в ту ночь удача отвернулась от него. Пять или шесть девушек, которых ему удалось втянуть в разговор, попросили его отойти в сторону и не загораживать сцену. После такого отлупа ему не осталось ничего другого, как ехать домой и в одиночестве гонять шкурку. Такой вот получился праздник. * * *

Почему его так влекло к молоденьким девушкам? Этот вопрос он задавал себе всякий раз, усаживаясь в кафе на набережной Венис. Он не хотел замечать собственных недостатков. Предпочитал искать ответ в самих девушках. Об уме, разумеется, не могло быть и речи. Черт, да предложение из пяти слов становилось для них подвигом. Его влекли их тела, с которыми не могли тягаться женщины в возрасте.

И, пожалуй, стать, походка. Как они выпячивали грудь, как несли себя на длинных, стройных, загорелых ногах. Они идеальны и сей факт не составлял для них тайны.

В сексе, конечно, до идеала им было далеко. По молодости они не знали, что нужно для того, чтобы ублажить мужчину. Но все равно, лучше такой секс, чем никакого. А теперь именно к этому Паркер и приплыл: даже молодые теперь не хотели иметь с ним ничего общего. И у него сложилось впечатление, что он знал, в чем причина.

Он съел безвкусное пирожное, огляделся в поисках официантки, чтобы расплатиться. Заметил молодую официантку, которая сменила ту, что брала у него заказ. Помахал рукой, чтобы привлечь ее внимание. Но миловидная официантка и не посмотрела в его сторону. «Она ...

проделывает то же самое, — подумал Паркер. — Специально. Игнорирует меня, словно я — человек, которого нет. Невидимка».

Ну и черт с тобой, решил он, вставая. Оставил на столе неоплаченный счет, буквально толкнул официантку, направляясь к выходу, в последней попытке привлечь к себе ее внимание. Но она только ахнула, выронила из рук полный поднос, наклонилась, чтобы собрать разлетевшиеся по полу тарелки и чашки, не подняла голову, не посмотрела на него, даже не выругалась. Он торопливо выскочил из ресторана и зашагал к своему автомобилю.

Что же происходит? К чему это может привести? Выходило, что стал невидимым именно для той возрастной группы женщин, которая только и интересовала его. Он посмотрел на океан и у него возникло желание войти в воду и не возвращаться. Но тут же он увидел потрясающе красивую молодую женщину, которая лежала на животе, загорала, расстегнув лифчик, чтобы на спине не осталось белой полоски. Паркер хмыкнул, снял кроссовки и по горячему песку зашлепал к женщине. Подошел вплотную, накрыл ее своей тенью, в ожидании, что она, как минимум, поднимет голову, посмотрит на него и попросит отойти. А может, заметит бугор на шортах и сообразит, что к чему. Возьмет инициативу на себя. Надеяться-то он мог.

Он простоял целую минуту, потом откашлялся. Она даже не шевельнулась. Может, заснула? Он наклонился, заглянул в солнцезащитные очки, увидел пустые глаза и почувствовал, как спину обдало холодом. Как и другие молодые красивые женщины, она смотрела сквозь него. Паркер опустился на колено, помахал рукой перед ее лицом. Никакой реакции. А затем она выгнула спину, перевернулась, поправив бикини на груди, но уже после того, как Паркер получил возможность полюбоваться ее молочно-белыми грудями и сладострастными коричными сосками.

Он жарко дохнул ей в лицо. Она великолепна, все так, ей двадцать, и она не замечает, что он находится в каком-то футе от ее роскошного тела.

Вот тут Паркера осенило. «Если она действительно не видит меня, — он не мог поверить, что признался в этом даже самому себе, — почувствует ли она мои прикосновения?» Он осторожно протянул руку, прикоснулся пальцем к ее плечу. Она моргнула, но решительно не желала признавать его присутствия. Хмурясь, он погладил грудь, прикрытую тонкой тканью. Никакой реакции! Наконец, сквозь материю он нашел сосок и сильно сжал большим и указательным пальцами.

— Ой! — она смотрела на грудь, словно сама ущипнула себя, полностью игнорируя Паркера. Похоже, он-таки стал для нее невидимым. Очень интересно.

Он просто не мог поверить тому, что видел собственными глазами. Не знал, прыгать от радости или бежать прочь, крича от ужаса, потому что женщины своим пренебрежением свели его с ума.

— Эй, говнюк, что это ты вытворяешь?

Продолжение ...