3 августа

32 года (и один день) назад я стояла перед стеклянными дверями у входа на физфак КГУ - там располагалась приемная комиссия  юридического факультета. Стояла и искала себя в списке поступивших, вывешенном на дверях (начав с конца, фамилии ж были в алфавитном порядке).

Списки эти должны были вывесить, как нам сказали, 4 августа, но не терпелось.

Я вообще ни на что не надеялась, даже скажем так, с воспитанной во мне неуверенностью в себе, я была совершенно убеждена, что меня в этих списках нет.

Это было советское время, платных отделений не существовало. Университетов было в Украине 9 штук (и я даже не скажу, во всех ли были юрфаки), а Киевский, был, несомненно, самый престижный (и никаких там вам "Шев", КГУ - волшебная аббревиатура). Юристов в тот год набирали – аж 150 человек (и это уже был увеличенный набор).

Да-да, возможно, коррупции тогда действительно не существовало, но существовал Его Величество Блат, который, как мы знаем из старой поговорки, «в Киеве важнее Совнаркома». Несколькими годами позже, волей случая я узнала достоверно, что практически каждое место на юридическом рассматривалось индивидуально, и случайности не были предусмотрены. Все было расписано практически до последнего будущего студента, и вся система вступительных экзаменов была выверена точно и тонко, с самого первого и до самого последнего (четвертого) экзамена.

В Киеве, как и сейчас, были и министерство юстиции, и Верховный суд, и Высший арбитражный, был горисполком, горком и обком КПУ (и это, надо вам сказать, были ооочень важные органы), были министры и замминистры, а у них были дети, и они имели право по факту рождения пойти по стопами своих родителей, и это светлой памяти наш декан обеспечивал чотко.

Отдельной группой шли 30 демобилизованных ребят,  отдавшие «интернациональный долг» в Демократической республике Афганистан, и в обмен на молодую кровь, пролитую там, получившие право стать юристами (и льготы на это).  Сельским громадам (это тогда колхозы называлось) тоже нужны были юристы, за что они платили Универу, а их абитуриенты получали при зачислении небольшое, но послабление - 1 балл.

И, наконец, большую часть претендентов составляли ребята, что, казалось бы, честнее некуда заработали свое место среди студентов-юристов, отпахав перед этим секретарями судебных заседаний, архивариусами и суд.исполнителями - от года и до бесконечности (были у нас и тридцатилетние), и тем не менее,  не потерявшие интереса к юридической профессии. Они тоже более или менее честно пытали счастья в этой лотерее: за кого-то «хлопотали», кто-то продолжал снова и снова (уже не первый, и не второй год подряд) пытаться поступить самостоятельно.

Резюме: для простых, 17-летних девочек «с Урала» (или, скажем, «с Волги»), шанс был микроскопический.

И тем не менее. Я себя - там, в этом списке, нашла. Потом перечитала его название (а вдруг это – список НЕ-поступивших). Потом повернулась – за мной стояла куча людей, все смотрели поверх моей головы – и тоже пытались найти свои фамилии. Помню это чувство – восторга, что ли, от осознания, что случилось невозможное. И еще - разочарования. Серьезно: поделиться с распирающей меня радостью было не с кем. Папа, который привез меня на экзамены, и ждал у входа первые два из них, пристроил меня и уехал, т.к. отпуск его закончился. Друзей здесь у меня тогда еще не было...

А потом – началась жизнь... так и идет.

С благодарностью- всем друзьям, с которыми я могла разделить радость все эти 32 года – в любимом городе, давно ставшим мне родным. Спасибо всем, что вы у меня есть. Я – с вами.