«Наше восприятие – это основанная на реальности галлюцинация»

 Как известный британский философ Энди Кларк объясняет работу мозга и ошибки сознания

Известный британский философ и когнитивист Энди Кларк посвятил большую часть своей карьеры изучению первобытного механизма мышления с его синапсами и электрическими импульсами. Он считает, что сознание – чисто поверхностный феномен, пользовательский интерфейс, скрывающий настоящую работу. Журнал New Yorker объясняет, на чем строится философия Кларка и почему с каждым годом она начинает казаться все более актуальной.

Расширенный разум

Тридцать лет назад Энди Кларк познакомился с работами советского психолога Льва Выготского, который писал о том, как дети обучаются с помощью «внутренних процессов развития», возможных только при взаимоотношениях с окружающими. Кларк начал размышлять о том, что даже взрослый человек развивается с помощью неких внешних факторов – процессов письма, рисования и так далее. В итоге он пришел к выводу, что все эти внешние приспособления – неотъемлемые составляющие мышления и, следовательно, продолжение разума. Совместно с молодым ученым из Университета Аризоны Дэвидом Чалмерсом он выпустил работу «Расширенный разум» (1998). В то время выводы молодых ученых сочли экстравагантными, но по мере появления новых и совершенствования старых девайсов их концепция стала более понятной.

Кларк считает, ⁠что ⁠разум имеет продолжение во внешнем мире и дополняется разветвленной сетью ⁠различных устройств. Разница в мышлении человека ⁠и животного в том, что человек способен инкорпорировать различные подпорки и инструменты ⁠и осознавать то, что иначе просто ⁠бы не пришло в голову. Многие ошибочно полагают, что ⁠разум нуждается в расширении, когда он не в состоянии функционировать нормально (например, блокнот, заменяющий память при болезни Альцгеймера, или более продвинутое в технологическом плане устройство – вживленный чип), но на самом деле мы все – киборги, уверяет Кларк. Все мы пользуемся дополнительными приспособлениями. Мозг развивается и «перепрошивает» себя на протяжении всей жизни – именно в ответ на окружающую его среду.

После публикации работы Кларку пришла в голову мысль, что у его концепции также имеются этические измерения. Если мышление человека связано с окружающим его миром, то разрушение этой обстановки может быть таким же вредоносным, как нанесение ему физических увечий. Более того, он обратил внимание на людей с физическими ограничениями – пандусы ничем не отличаются от других приспособлений, расширяющих возможности человека. Значит, разделение на здоровых и инвалидов – искусственное. При этом нет нужды становиться киборгом в прямом смысле слова: Кларка вполне устраивают съемные вспомогательные устройства. Важна инкорпорация девайса в сознание, а не тело.

Познание, запертое в теле

По мнению философа, если мы собираемся выяснить, как именно работает интеллект, нужно помнить о том, для достижения каких целей он вообще появился и развивался: спасение от хищников и поиск сородичей и еды. Другими словами, первой задачей разума была контроль над телом. Идея чистого разума была неподходящей по биологическим причинам – процесс познания всегда был связан с телом.

С самых ранних дней развития искусственного интеллекта его создатели говорили о том, чтобы обучить его вещам, которые они сами считали сложными: играть в шахматы, доказывать теоремы и так далее. Они не считали интересным обучать искусственный интеллект вещам, которые находят элементарными даже дети: как ходить, не врезаясь в стены, как отличить чучело от стола. Однако когда они приступили к созданию роботов, выяснилось, что куда сложнее запрограммировать эти детские навыки, чем обучить игре в шахматы.

В Массачусетском технологическом институте Кларк встретил австралийского инженера Родни Брукса, который задумывался над тем же самым: нужно снабжать роботов интеллектом, который развивается постепенно, как у детей. Брукс создал робота по прозвищу Аллен. Он мог перемещаться в случайном порядке, избегать препятствий и соблюдать дистанцию – то есть, по сути, он познавал мир и реагировал на него.

Робот Аллен и его предшественники воплотили для Кларка совершенно новую идею разума. Наблюдая за их действиями, он решил, что процесс познания не управляется неким высокоразвитым центром – этот центр был слишком неуклюжим и медленно реагирующим. Познание – сеть частично независимых приемов и стратегий, которые вырабатываются в ответ на различные нужды, испытываемые телом. Линия между действием и мыслью размыта.

Предсказательная обработка данных

Человек не думал для того, чтобы начать двигаться. Он двигался и открывал для себя мир, который становился содержанием его мыслей, утверждает Кларк. Мир вообще – какофония звуков, цветов и запахов, но каким-то образом они становятся трехмерными объектами, наделенными качествами, которые мы понимаем и можем запомнить. Как это происходит? Ведь мозг, запертый в черепной коробке, не может сам по себе слышать, видеть или осязать – у него есть устройства (глаза, уши и так далее), которые доносят до него информацию извне. Но эти устройства могут лишь передавать в мозг всю эту какофонию, они не умеют ее осмыслять.

Для некоторых восприятие – передача сигналов внешнего мира мозгу – казалось естественной границей между сознанием и окружающим миром. Кларк уже поставил под сомнение эту точку зрения с помощью теории расширенного разума. В начале нулевых он узнал о теории предсказательной обработки данных, которая, как ему показалось, убедительно описывала, как разум активно взаимодействует с миром.

Традиционно предполагалось, что восприятие работает снизу вверх: глаза воспринимают множество визуальных сигналов, и вся эта информация достигает все более высоких уровней понимания, пока мозг не определит, что именно перед ним – чашка или дверь. Этот подход казался вполне логичным. Но существовали различные странности, которые выбивались из этой теории – например, оптические иллюзии (помните интернет-феномен бело-золотого/сине-черного платья?).

Оказалось, что у мозга есть свои представления о том, каков мир, и они могут перевесить информацию, поступающую от органов восприятия. То есть, восприятие работает иначе – сверху вниз. То, что вы видите – комбинация сигнала, полученного глазами, и ожиданий мозга. «Опытный» мозг знает, что в тени предмет выглядит более темным, чем на солнце, поэтому он регулирует восприятие «истинного» цвета в зависимости от ситуации. Психологи даже рассуждают, что предположения мозга о цвете могут зависеть от того, проводит ли человек больше времени при дневном или искусственном освещении.

Таким образом, восприятие – не пассивный и объективный, а активный и субъективный процесс. Его даже можно назвать вызванной мозгом галлюцинацией – основанной на реальности, но все же галлюцинацией. У некоторых шизофреников и аутистов мозг работает иначе и не отклоняет информацию от органов чувств, которая, скорее всего, не соответствует действительности. С другими органами восприятия также имеются различия: когда человек трогает себя, он ощущает прикосновение не так, как когда его трогает другой человек, потому что мозг в первом случае ожидает этого. Поэтому невозможно пощекотать себя. У больных шизофренией, впрочем, это получается.

Крупная проблема восприятия, обнаружил Кларк, в том, что в мозг поступает слишком много информации от органов чувств, и разуму приходится выбирать. Напомним, что оригинальная цель познания мира заключалась в том, чтобы обеспечить себе выживание. Для этого сознанию не была нужна полная картина мира: мозгу необходимо было знать, грубо говоря, где опасность, а где – помощь. Ему нужно было все это очень быстро переварить и дать соответствующую команду телу, иначе человек погиб бы.

Что делает мозг? Концентрируется на самых срочных или сбивающих с толку фактах, отвечает философ. Вместо того, чтобы каждый раз воспринимать все с чистого листа, мозг фокусируется на чем-то новом: что изменилось. Если поступающие сигналы («на диване большая собака») противоречат предсказаниям мозга («но у тебя нет собаки»), он пытается как можно быстрее выяснить, что происходит («это не собака, а скомканное покрывало»). При поступлении сигналов об ошибке в предсказаниях мозг должен взвесить два конкурирующих фактора – само предсказание и новую информацию – на предмет того, какому из них он должен поверить.

Для Кларка предсказательная обработка данных описывала, как разум и тело постоянно взаимодействуют с окружающим миром способом, который настолько синхронизирован, что проходит незаметно в подсознании. На эту тему он написал книгу «Surfing Uncertainty». Кларк в книге сравнил мозг с путешествием налегке: мозг, по его мнению, воспринимает лишь новое, только то, что ему необходимо для следующего шага. Однако с ним не согласился философ Джейкоб Хоуи из Мельбурна. Он считает, что для обработки даже малейшего прикосновения или кратчайшего взгляда мозгу требуется очень много информации. Он предложил другую метафору: мозг – не жизнерадостный серфер, как у Кларка, а Носферату – вампир, запертый в гробу. Если для Кларка познание идеально подогнано под нужды тела, то Хоуи заметил несовершенство этой системы: «Мы забываем, как много людей в мире душевно больны. У 1% шизофрения, у 10% – депрессия. Сервер падает куда чаще, чем мы думаем», – пишет философ.

Принцип свободной энергии

В 2008 году Кларк прочитал в New Scientist статью, предлагающую единую теорию мозга. С помощью предсказательной обработки данных она объясняла не только познание и восприятие, но и действие – причем как единый механизм. Кларк узнал, что эту теорию предложил лондонский нейробиолог Карл Фристон; сам он назвал ее принципом свободной энергии. По определению Фристона свободная энергия примерно то же самое, что Кларк называл ошибкой предсказания.

Теория Фристона пришлась по душе Кларку – она соединяла предсказательную обработку данных с его предыдущими идеями о познавательном процессе, встроенном в тело (то есть, о том, что мышление развивалось вместе с телом, отвечая на его нужды). Фристон считал, что минимизация ошибок в предсказании вынуждает тело действовать.

Как это работает на деле? Например, как мозг заставляет руку двигаться? Фристон считает, что мозг предсказывает, что рука движется, проприоцептивные сенсоры активно подают сигналы мышцам о том, что рука не движется, и мышцы разрешают эту неприятную ситуацию, заставляя руку двигаться и тем самым выполняя предсказание мозга. Тут следует уточнить, что предсказание по Фристону – не буквальное предвидение будущего, а скорее проекция, гипотеза о том, что происходит, или воображаемый сценарий. Мозг вообразил движение руки, изобразил его себе и с помощью этой фантазии заставил руку двигаться. Это работает не всегда: например, если рука парализована или находится в пасти медведя. В этом случае мозгу придется иметь дело с ошибками предсказания, преодолевая свою прежнюю – благоприятную – проекцию.

Теория Фристона о свободной энергии также сводится к вопросам выживания. Минимизируя ошибки, мозг не просто снижает свою неопределенность знаний об окружающем мире – он пытается разрешить противоречия между фантазией и реальностью. Чтобы выжить, мозг должен: заставить тело получить то, что ему нужно, и создать настолько реалистичное понимание мира, чтобы ему удалось достичь первой цели.

Теперь философа интересует следующий вопрос: если познание – характеристика живого организма, настолько далеко в таком случае может зайти искусственный интеллект?

Инженер-робототехник Брукс недавно начал подвергать сомнению ключевой тезис искусственного интеллекта – что машины могут обладать сознанием. У Кларка пока нет теории на этот счет. С одной стороны, он больше не верит в то, что разум – всего лишь программа, которую можно запускать в различных «телах». С другой – он не хочет верить, что разум имеет исключительно биологическую природу. Он так долго был предан идее расширенного разума, так много мечтал о светлом будущем киборгов, что просто не может ее оставить.

«Есть нечто крайне интересное в самой жизни, – утверждает Кларк. – Кажется, мы – это система, которая состоит из систем, которые состоят из систем, и так далее. Мельчайшие системы – клетки, которые наделены разумом и вполне могут о себе позаботиться. То, что мы созданы из этих крошечных клеток, которые способны самоорганизоваться и защитить себя, говорит об огромной маневренности и гибкости нашего организма. Мне все больше нравится идея, что какие-то основные черты, фундаментальные характеристики всего живого по-настоящему важны для понимания нашего разума. Раньше я думал, что обращаться к основам не обязательно, но теперь понятно, что начав с половины пути ни к чему не прийдешь».

Что еще почитать

«Игры разума: гид по когнитивным искажениям». Ира Соломонова – о том, как особенности работы мозга мешают нам объективно мыслить и принимать рациональные решения.

Денис Шлянцев

https://republic.ru/posts/90266