Наложница

и интересным в ее попутчиках. Ей еще никогда не приходилось близко общаться с такими людьми — столь уверенными в себе, твердыми, резкими. Конечно, в наше время женщине непривычно наблюдать подобное, тогда как основными действующими лицами являются затюканные жизнью мужичонки с кошелками, которые толкутся в продуктовых магазинах... Или коллеги по работе — вечно выгадывающие что-то от зарплаты до зарплаты, вечно озабоченные службой, сварливой женой и сопливыми детьми, которых на казенный оклад не прокормить. Нет, не такого жаждет сердце каждой женщины... Хочется вот чего-то такого. Хочется видеть перед собой мужчину, уверенного в себе, способного на решительные поступки, сильного, гордого своей мужской силой и страстью. Вот нечто подобное ощущала сейчас Люба. Ей теперь было приятно сидеть перед этими мужчинами, приятно ощущать на себе их откровенные взгляды. А что? Ей есть что показать. Она старалась сесть как можно эффектнее, чтобы дать им получше рассмотреть свою красивую фигуру. Женщина не замечала, как постепенно восхищенные взгляды мужчин переходят в новое качество и становятся настойчиво плотоядными, циничными, оценивающими. Она не замечала и того, как сама становится развязнее, как ее юбка в какой-то момент задралась и она \"сверкает\» обнажившимися выше приличного голыми ляжками. Опьянение наступало, оно затормаживало самоконтроль, и вот Люба уже сидит перед мужчинами в задранной юбке, расставив ноги, между которыми явственно белеют трусики. Заметив, наконец, взгляды мужчин, устремленные между ее ног, женщина засмущалась, вскочила, одернула юбку. Ей стало стыдно, но при этом она, кроме того, испытала и нечто сродни удовольствию — сладкому, запретному... Когда и вторая бутылка была уже выпита, мужчины предложили пойти опять в вагон-ресторан. И Люба без всяких колебаний согласилась. За тот час-полтора, которые они провели в ресторане, отношения между женщиной и ее соседями по купе претерпели некоторые изменения. Но теперь все они уже этого не замечали. Люба не чувствовала, как отношение к ней мужчин меняется. Они становились циничнее, наглее. Когда уже все шли обратно в свой вагон, Гена вдруг, якобы случайно, прижал Любу в тамбуре, и его рук скользнула по ее бедру. Степан и Вазген остались перекурить, а Люба прошла в купе, сопровождаемая Геной. Взявшись за ручку двери, Люба повернулась своим раскрасневшимся лицом к мужчине и сказала: \"Подождите тут, пожалуйста. Мне нужно переодеться, а то я окончательно все изомну\». С этими словами Люба скрылась в купе.

Теперь она уже почувствовала, что совместное питье спиртного с мужчинами до добра не доведет, и намеревалась прекратить это. Она приложила ладони к горящим щекам и подумала: \"Ну вот, все. А теперь переоденусь в халатик и лягу. Хватит на сегодня\». Женщина сняла с себя юбку и блузку. Она стояла в одних белых шелковых трусиках и белом бюстгальтере. В этот самый момент дверь купе тихо и плавно отъехала в сторону, пропуская Гену. Люба запоздало вспомнила о том, что не сочла нужным запереться. И вот теперь огромный, распаленный страстью и спиртным мужчина стоял перед ней и до нее доносилось его горячее дыхание. \"Нет, нет — я не одета\», — вскрикнула она нервно, но на вошедшего это не произвело никакого впечатления. Да оно и понятно. Не для того он только что вошел, чтобы немедленно выйти обратно. Вскрик женщины только еще больше распалил его. Гена одним движением сильной руки повалил Любу на нижнюю полку и молниеносно сорвал с нее трусики. Теперь они белым комочком лежали на полу. А рука Гены не останавливалась. Она скользила между ляжек женщины, постепенно раздвигая их. Люба силилась сдвинуть их и не пустить руку Гены в святая святых, но тщетно. Она была пьяна, растеряна, перепугана... Какое уж тут может быть сопротивление. Нащупав волосы на лобке, Гена понял, что движется в правильном направлении. Его толстые пальцы раздвинули срамные губки и воткнулись в нежную трепещущую плоть женщины, которая при этом застонала. Пальцы мужчины проникали все глубже и глубже. По мере их погружения конвульсивные движения женского тела угасали. Люба как будто смирилась с тем, что с ней делали. Ее вагина сдано вилась с каждым мгновением все более податливой. С негодованием и отвращением к себе самой Люба отметила, что ее мысли и тело больше не связаны между собой столь тесно, как она привыкла считать. Мысленно она по-прежнему сопротивлялась проникновению в нее, нахальному поведению Гены, но тело уже смирилось с происходящим, оно не без некоторого удовольствия впускало в себя цепкие пальцы мужчины. Еще через минуту Гена вытащил свои пальцы из Любы и торжествующе поднес к ее лицу: \"Посмотри, какая рука стала мокрая\». Люба поняла, в чем дело, и содрогнулась. Это ее вагина покорно пустила сок под пальцами, нахально терзавшими ее. Она сама возбудилась против воли женщины. А Гена спокойно рассмотрел свою мокрую ладонь, после чего вытер пальцы о лицо Любы. Она застонала и закрыла глаза. Будто во сне она видела, как мужчина расстегивает штаны, а потом почувствовала, как твердая толстая головка члена тычется между ее бессильно раскинутых ног. Наконец, Гена всей своей тяжестью лег на женщину и член его заскользил вглубь покорно раздавшегося влагалища. Люба при этом дрыгала ногами и шептала: \"Нет, не надо, я прошу вас, пожалуйста, не надо\». А сама при этом понимала, что слова ее звучат глупо и фальшиво. Лучшим опровержением слов была ее собственная вагина, мокрая от возбуждения, ее покорность — то, с какой легкостью огромный толстый член входил в нее. А член оказался действительно огромным. Любе казалось, что в нее то ли заползает огромная змея, то ли входит толстая палка. Наконец, член вошел на всю свою длину, и Гена начал фрикции. Люба, закрыв глаза, беспомощно дергала тазом, а Гена \"накачивал\» ее все сильнее. Обеими руками при этом он держался за груди женщины, которые вывалились из бюстгальтера и теперь свободно свисали, едва поддерживаемые им снизу. Он мял эти белые полушария, выворачивал крупные розовые соски, и это дополнительно возбуждало его.

Люба не могла сдержаться и тихонько взвизгивала. А над ней слышалось активное сопение все больше \"заводящегося\» мужчины. Влагалище Любы наполнилось ее собственными выделениями, и теперь с каждой фрикцией в купе раздавались характерные звуки. Сначала член с чавканьем входил на всю длину во влагалище, а потом раздавался шлепок. Это тяжелые яйца мужчины шлепались о лобок женщины. \"Боже, а если кто-нибудь услышит в коридоре... \» — мелькнуло в голове у Любы, но тут же она перестала об этом думать, потому что ее начала захватывать волна первого оргазма. Член шуровал в ней с такой энергией, с такой силой, что Люба невольно отметила про себя, что подобного напора она еще никогда в жизни не испытывала. Хотя женщине было тяжело лежать под грузным Геной и больно от его постоянно терзающих рук, теплая волна возбуждения прокатила по ней. Люба вспотела, барахтаясь под мужчиной, в голове у нее все перемешалось, но теперь уже она старательно подмахивала, сильно двигая тазом навстречу движениям Гены, помогая ему иметь ее. Для полноты ощущений Люба непроизвольно согнула ноги в коленях, а потом закинула их на спину мужчине. Почувствовав это движение Любы, Гена окончательно удостоверился в том, что теперь она полностью укрощена и находится в его власти. Он перестал держать ее, придавливая к полке.

Люба получила, наконец, возможность свободно метаться под мужиком, навалившимся на нее. Оргазм не заставил себя долго ждать. За ним последовал и второй. Люба сама не могла понять, что с ней происходит. Давно уже она не испытывала удовольствия такой силы. Но вот, наконец, и Гена разрядился. Кончив в женщину, он вытащил свой член и поднялся. Застегивая штаны и удовлетворенно сопя, он взглянул на лежащую перед ним Любу. Она так и не смогла пока изменить позу, в которой он ее оставил. Ноги женщины были широко раскинуты, из мокрой вагины обильно текла жидкость. Это были ее собственные выделения, смешавшиеся теперь со спермой, приличную порцию которой ...

Продолжение следует ...

Группа Измена По принуждению Подчинение и унижение