Наложница

Трое приятелей оказались веселыми и разговорчивыми людьми. Постепенно Люба несколько успокоилась. До этого она поеживалась и нервно думала: \"Вот ведь незадача. Не везет с самого начала. С тех пор, как Женька отказалась от поездки, со мной все время происходят разные неприятности. Что за удовольствие ехать с тремя незнакомыми мужчинами. Ведь я одна женщина в купе. А вид у этих парней довольно-таки подозрительный. Но ничего нельзя сделать. Идти к проводнику и просить перевести меня в другое купе — глупо. А оставаться — не то чтобы опасно, а все-таки непривычно, а значит — тревожно\». Но постепенно такие мысли ушли. Соседи балагурили, рассказывали о том, как впервые были в Питере. Не прошло и получаса, как один из них — Степан — полез в свой кейс, который был одним на троих их единственным багажом, и достал оттуда бутылку коньяка. Следом за бутылкой на маленький столик перекочевала горсть шоколадных конфет и лимон, который Вазген тут же на салфетке нарезал перочинным ножом с перламутровой рукояткой. Закуска была готова, и попутчики предложили выпить за знакомство и начало длительного пути на юг. Сначала Люба отказывалась, но ее настойчиво уговаривали составить компанию, и она, наконец, решила, что ехать все равно еще двое суток, поэтому есть смысл согласиться на любезное приглашение. Бутылку выпили довольно быстро, достали другую. Люба немного захмелела, и у нее прошли последние страхи. Сидящие перед ней мужчины уже — казались ей вполне заслуживающими доверия. Краем сознания женщина все-таки понимала, что все они очень не похожи на ее знакомых, на приятелей мужа. Если это и коммерсанты, то совершенно особого, а лучше сказать, определенного склада. Это люди не того бизнеса, которым занимался муж Любы... Но что-то неуловимое интриговало женщину, казалось ей привлекательным ...

и интересным в ее попутчиках. Ей еще никогда не приходилось близко общаться с такими людьми — столь уверенными в себе, твердыми, резкими. Конечно, в наше время женщине непривычно наблюдать подобное, тогда как основными действующими лицами являются затюканные жизнью мужичонки с кошелками, которые толкутся в продуктовых магазинах... Или коллеги по работе — вечно выгадывающие что-то от зарплаты до зарплаты, вечно озабоченные службой, сварливой женой и сопливыми детьми, которых на казенный оклад не прокормить. Нет, не такого жаждет сердце каждой женщины... Хочется вот чего-то такого. Хочется видеть перед собой мужчину, уверенного в себе, способного на решительные поступки, сильного, гордого своей мужской силой и страстью. Вот нечто подобное ощущала сейчас Люба. Ей теперь было приятно сидеть перед этими мужчинами, приятно ощущать на себе их откровенные взгляды. А что? Ей есть что показать. Она старалась сесть как можно эффектнее, чтобы дать им получше рассмотреть свою красивую фигуру. Женщина не замечала, как постепенно восхищенные взгляды мужчин переходят в новое качество и становятся настойчиво плотоядными, циничными, оценивающими. Она не замечала и того, как сама становится развязнее, как ее юбка в какой-то момент задралась и она \"сверкает\» обнажившимися выше приличного голыми ляжками. Опьянение наступало, оно затормаживало самоконтроль, и вот Люба уже сидит перед мужчинами в задранной юбке, расставив ноги, между которыми явственно белеют трусики. Заметив, наконец, взгляды мужчин, устремленные между ее ног, женщина засмущалась, вскочила, одернула юбку. Ей стало стыдно, но при этом она, кроме того, испытала и нечто сродни удовольствию — сладкому, запретному... Когда и вторая бутылка была уже выпита, мужчины предложили пойти опять в вагон-ресторан. И Люба без всяких колебаний согласилась. За тот час-полтора, которые они провели в ресторане, отношения между женщиной и ее соседями по купе претерпели некоторые изменения. Но теперь все они уже этого не замечали. Люба не чувствовала, как отношение к ней мужчин меняется. Они становились циничнее, наглее. Когда уже все шли обратно в свой вагон, Гена вдруг, якобы случайно, прижал Любу в тамбуре, и его рук скользнула по ее бедру. Степан и Вазген остались перекурить, а Люба прошла в купе, сопровождаемая Геной. Взявшись за ручку двери, Люба повернулась своим раскрасневшимся лицом к мужчине и сказала: \"Подождите тут, пожалуйста. Мне нужно переодеться, а то я окончательно все изомну\». С этими словами Люба скрылась в купе.