Наложница

Войдя в этот отсек, женщина остановилась. Она не знала, зачем Степан втолкнул ее сюда, что он хотел сделать с ней. Ответы на все вопросы пришли сразу, как только Степан опустил руки вниз и стал расстегивать свои штаны. При этом он сказал Любе: \"Ну, что стоишь и смотришь? Не поняла, что ли? Сюда пока никто не зайдет. А у меня застоялось. Давай, шевелись\». Сказанного было довольно, чтобы Люба прекрасно поняла, чего от нее хотят. Гнев и возмущение, вспыхнувшие было в ней на одно мгновение, сразу потухли и уступили место безвольной покорности, с которой до этого женщина безропотно снесла все, что только пожелал сделать с ней в купе Гена. Она опустилась на колени прямо на грохочущий металлический пол. Стоять там было неудобно, ведь пол под ногами все время мотало в разные стороны. Но тем не менее Люба сразу увидела перед собой торчащий вперед, прямо перед ее лицом, член Степана уже вполне готовый к действиям. Он был такой же большой, как и у Гены. Про себя Люба тотчас же отметила, что впервые за всю свою жизнь ей довелось изменять мужу. И при этом за один день увидеть сразу два нацеленных на нее члена. Поистине, это было удивительно. Но член Степана, при этом требовательно торчал прямо перед раскрытым ротиком женщины, и ей не оставалось ничего другого, как раздвинуть накрашенные губки пошире и впустить его в себя. Член был очень длинным. Он сразу стал делать попытки войти поглубже Люба начала задыхаться, не понимая, как можно заглотить такой огромный член. Ей пришла в голову мысль, как этого добиться. Женщина попыталась взять член за щеку, но и тут ее постигла неудача. Член все равно не влезал. Тогда пришлось смириться с судьбой. Член начал влезать глубже, в самое горло. От подступившего удушья Люба попыталась откинуться назад. Но не тут то было, тяжелая рука Степана легла на затылок женщины. Таким образом он намеревался придерживать ее голову, регулировать телодвижения. Мужчине так было удобнее пользовать ее. Он двигал своей рукой, заставляя Любу поглубже насаживаться ротиком на член. Женщина хрипела и не смела сопротивляться. Толстая округлая головка члена входила глубоко и доставала до самого горла. Рука, лежавшая на затылке, не позволяла ни распрямиться, ни прекратить фрикции ртом. В голове у Любы при этом царил полный сумбур. Дело в том, что, встав на колени ...

и приняв в ротик, женщина внезапно почувствовала сильный прилив возбуждения. Она не могла понять природу этого. Ведь одно дело покоряться и подчиняться, а совсем другое — получать от этого удовольствие. Такого женщина от себя не ожидала. Степан использовал ее рот довольно долго.

Стараясь из последних сил стоять на коленях ровно и сохранять равновесие, Люба моментально стерла себе коленки на холодном металлическом полу. Она елозила под мужчиной и уже успела устать. Наконец, он кончил, и женщина почувствовала, что целый фонтан залил ее. Кончив, Степан быстро вытащил свой член из ее рта и застегнул штаны. Женщина так и осталась стоять на коленях, не в силах подняться от охвативших ее эмоций. Теперь, когда она приняла в себя всю без остатка сперму двух мужчин, с ней случился какой-то странный перелом. Сперма первого затопила ее влагалище, сперма второго — рот и горло. А для самой женщины теперь первостепенным делом стало кончить самой. Ею владело сексуальное возбуждение такой силы, что только мощный оргазм мог его удовлетворить. При всем этом ум Любы оставался в полном порядке. Она прекрасно понимала свое жалкое положение, остро и болезненно переживала свой неожиданный позор. Люба отдавала себе отчет, что вот она — замужняя и, в общем-то, приличная до недавнего времени женщина — стоит полуобнаженная на коленях перед мужчиной, трахнувшим ее в рот прямо в открытом тамбуре между вагонами, и думает, как бы кончить самой. И этот грубый похотливый самец теперь застегивает брюки и удовлетворенно треплет ее по щеке. \"Какой ужас, — думала при этом Люба. — Я даже не смею поднять на него глаза. Не смею, потому что прекрасно знаю, что увижу. В его глазах будет презрение ко мне. Теперь он считает меня совершенно презренной грязной сучкой... И что же, конечно, он прав. Неужели я когда-нибудь могла себе представить, что вот так буду покорно и униженно стоять в тамбуре на коленях перед пьяной скотиной и облизывать губы после того, как он изволил спустить мне в рот...

\"Вставай, — сказал Степан, — хватит тут ползать. Теперь иди в купе. Мы потом тобой еще займемся\».