НАКРЫЛО

17 апреля

В семнадцатый день четвертого месяца я проснулся от резкого неприятного запаха, ударившего мне в нос посреди ночи. Город спал. Я лениво потянулся, зевнул, нашарил под кроватью тапочки и пошел проверять стоки. В ванной и на кухне все трубы были в порядке, мусор я выбросил ещё вчера, а в холодильнике ничего не испортилось, там и так почти нет еды. Причину вони не нашёл.
Должно быть, это соседка Степанида Михайловна опять кашеварит для кота похлёбку из кобыльих хвостов и копыт. Ух, ведьма, провалиться б ей сквозь землю!
Я открыл окно, чтобы проветрить комнату, но оттуда на меня отчетливо повеяло дерьмом, закашлялся, теперь ясно - источник смрада снаружи, плотнее закрыл окно. Видимо, прорвало городскую канализацию, скорее бы починили. Ушел дальше спать.
На утро зловонье только усилилось. Из окна я видел большую коричневую лужу, растекающуюся по двору. Позвонил Наталье, её номер не отвечал. По новостям ведущая сообщила, что в городе произошла авария, улицы затапливают сточные воды, место поломки ещё не нашли, причина выясняется, просьба всем сохранять спокойствие.
Восхитительно, подумал я, они даже не знают, где у них труба лопнула. Впервые за месяц я обрадовался, что остался без работы – можно никуда не идти и не соприкасаться с этой скверной.


18 апреля

Телефон Натальи всё ещё вне зоны действия. Средний уровень канализационных вод по городу, если верить новостям, достиг 40 сантиметров, из окна мне показалось, что там налило локтя на три-четыре. Причину продолжали искать. Вода в ванной, туалете и раковине больше не спускает. Малую нужду справляю по пустым бутылкам, большая пока терпит, заранее готовлю газеты с пакетами на случай острой необходимости. Питаюсь в основном картошкой, благо её у меня целый мешок, банки консервированного лосося тоже пришлись кстати. Запас воду во все имеющиеся свободные тары пока есть такая возможность. Не зря я почитывал на досуге инструкции выживальщиков. Больше всего раздражают мошки, их тут теперь полно и они кусаются. На коже стала проявляться сыпь, стены в доме покрывает плесень, в голову упорно лезут мысли об апокалипсисе.
Вонь уже почти не ощущается, принюхался. Человек такая скотина, ко всему привыкает. Наблюдаю с балкона, как машины колесят по воде – джипы кое-как справляются, остальные буксуют и глохнут.
Ушлый дедок из соседнего подъезда промышляет ходулями – строгает их из чего попало - лыж, шкафов, плинтусов. В любой ситуации человек с руками, головой и коммерческой жилкой найдет способ озолотиться. Жаль я не такой. Люди перемещаются на этих ходулях как цапли, путаются, теряют равновесие и шмякаются прямо в говно. Смешные. Почти средневековая Европа.

19 апреля

Причину говняного потопа всё ещё не выяснили. Задействованы все коммунальные службы, приняты все возможные меры по устранению чрезвычайной ситуации – вот и все что мы знаем на сегодня. Ничего мы не знает, собственно. Зато Наталья наконец-то ответила на мой звонок:

- Привет, Наталья, мы в дерьме.
- Ты давно в дерьме.
- Это да. Соскучился, где ты?
- Я больше не приду.
- Понятно. А как же твои вещи?
- Выбрось их.
- Ладно.

Вода достигла уровня второго этажа. Ходули уже неактуальны, теперь перемещения только на лодках. Красота, Венеция! У меня нет лодки, да и перемещаться мне некуда. Люди с нижних этажей по подъезду, из тех, кто не сбежал, покинули квартиры и обосновались прямо на лестнице. Увидел среди этих бедолг беременную женщину, пригласил перебраться к себе, жалко её всё-таки, на холодном сидит, согласилась.

Её зовут Динара, у неё запас копченых колбас. Мы отлично пообедали, при свечах, электричество вырубили часа два назад. Странно, я и она живём здесь более пяти лет, а увиделись вот впервые, отличная женщина, бойкая, немногословная, по-житейски мудрая, с такой не пропадешь. Занялись сексом с Динарой, незатейливо так, по-животному, сам не знаю, как так вышло. Наверное, просто больше нечем было заняться, или может дело в том, что в стрессовых ситуациях инстинкты всегда берут управления нами на себя. Никогда раньше не трахался с беременными, довольно необычно.




23 апреля

Город накрыло дерьмом и отчаянием. Запасы еды и воды на исходе. У Степаниды Петровны купил банку клубничного варенья за два косаря. Динара была счастлива, умяли его минут за пять. Сидим с ней на крыше, свесив ноги вниз, платье Натальи из какого-то дорогущего бутика Динаре очень к лицу, а я в костюме похож на школьника. Непрактично это всё, но хочется праздника. Под нами метров на три вниз бушует смрадное море. Не знал, что в нашем городе столько дерьма. Не знал, что во всём мире есть столько дерьма, а, поди ж ты. Будь это сон, я решил бы, что очень скоро разбогатею, но, к сожалению, я не сплю.
В массах царят упаднические настроения, бытует мнение, что мы все умрём, причём очень скоро и самым неприглядным образом – захлебнемся в дерьме.
Я смотрю на проблему философски. Честно говоря, я всю жизнь подозревал, что всё кругом - дерьмо, а сейчас, когда вижу живое, наглядное, булькающее и смердящее тому подтверждение, мне даже как-то спокойнее.
Стало ясно, что я ошибался. Источник смрада не снаружи, нет. Он внутри нас. Всё окружающее есть прямое следствие того, что внутри, а внутри мы давно погрязли в дерьме, все мы. Как там было? Велико развращение наше, помышления сердец наших одно лишь зло во всякое время, что-то типа того.
Это кара Господня. Всемилостивый бог топил своих тварей в воде, жёг огнём, подвергал испытаниям голодом и болезнями, а теперь решил, вот, что нам суждено погрязнуть в своих же нечистотах. Это мудро, справедливо и весело, не виню его, сам сделал бы также.
Прошлые дни мы всё вглядывались вниз на подступающее говно, пытаясь оценить масштабы бедствия. Но теперь ситуация набрала столь критическую массу, что смотреть вниз уже нет никакого смысла и желания– сейчас наши очи устремлены только в небо.
Небо красивое. В нем сегодня показался вертолёт. Мы уже было обрадовались, что помощь пришла, но это было преждевременно. Как мы ни махали ему, как ни кричали, он пролетел мимо нас, я думаю, сознательно. Вертолёт направился в район бизнес-квартала, к тем элитным новострйкам. Во мне взыграл праведный классовый гнев. Неужели жизнь богатых важнее наших, какого чёрта?
Я оглядел собравшихся на нашей крыше – Степанида с котиком, старики, дети, беременная на шестом месяце Динара да я. На соседних домах никого, очевидно, люди вовремя просекли, что место здесь гиблое и смотались на своих ходулях, джипах и лодках в более благополучные локации. Кажется, выбора у меня теперь не оставалась.

- Я поплыву за помощью – объявил я, стараясь звучать максимально громко и уверенно, но вышло как-то хрипловато, а вместе с тем пискляво и удручающе.

- Может, ещё подождём? Вдруг они вернутся за нами? – предложила Динара.

- Больше ждать нельзя, у нас кончается питьевая вода. Надо брать дело в свои руки. Я пошёл.

Степанида Петровна запричитала, перекрестила меня и прижала к себе поближе котика. Я собрался с духом, скинул пиджак. Не глядя вниз, чтобы не струсить, прыгнул в зловонные воды. Бездна разверзлась, я ушел под воду на несколько метров, быстро выплыл, соседи зааплодировали. Я показал вверх большой палец и погрёб в сторону новостроек, подавляя приступы рвоты.
До бизнес-квартала пешком отсюда минут пятнадцать, я неважный пловец, поэтому плыл где-то с полчаса по внутренним ощущениям. Кода уставал, ложился на спину отдыхать, жидкое разбавленное говнецо ласково держало меня на поверхности и убаюкивало. Главное тут следить, чтобы вода не попадала в рот и глаза, получаться стало не сразу.
По пути я вспоминал свою прошлую жизнь. Работу менеджером в офисе, нашу жизнь с Натальей, то, как мы праздновали вместе наш первый Новый год. Ничего этого уже не было, не было нас, всё скрыла толща воды и дерьма. Мой офис, та ёлка, наша любовь - всё это сплошное дерьмо было и есть.
Я доплыл до самого высокого и элитного здания нашего города, этот нелепый розоватый гигант всегда напоминал мне фаллос, но в народе его прозвали монолиткой.

Проплыв вокруг, я нашел наружную лестницу на крышу и вскарабкался наверх, чудом не соскользнул.
Чутье не подвело, здесь столпилось гораздо больше людей, чем на нашей крыше, вертолёт обосновался здесь же, несколько медиков в куртках с крестами и чемоданами лекарств бегали туда-сюда. Я решительно направился к вертолёту, двое крепких мужчин силой остановили меня.

- Пустите! Там люди ждут, их надо перенаправить сюда. Там женщина беременная!
- Встаньте в очередь вместе со всеми, разберемся без вас.
- Да вы все вообще того! Дайте мне лодку и воды! – беспомощно кричал я.
- В очередь! – приказным тоном выпалил бугай и оттащил меня в конец скопления людей.

На крики прибежала девушка, я сразу узнал её - Наталья. Удивительно, как в данных обстоятельствах она сумела сохранить такой опрятный и цветущий вид. Она смотрела на меня, мокрого, обтекающего дерьмом, в её глазах я читал смесь жалости и отвращения.

- Я знала, что это ты кричишь. Вот, возьми – она ласково протянула мне плед.

- Обойдусь.

- Иди за мной.

Я не хотел идти, но подчинился. Не время сейчас привередничать, пришлось плюнуть на гордость, ведь Наталья могла помочь, а во мне возрастала ответственность за покинутых людей. Наталья подошла к какому-то лысому мужику, обняла его, шепнула что-то на ухо, кивком указывая на меня. Мужик усмехнулся.


- Ты можешь встать здесь с нами в начале очереди – Обратилась она ко мне - Скоро прибудет корабль, на всех там не хватит, понимаешь, но тебе мы найдем место.

- Меня ждут люди, человек десять на нашей крыше, им нужно помочь.

- С каких пор ты помогаешь соседям? Всегда же говорил, что ненавидишь их всех. Что каждому готов под дверь навалить кучу и перфоратор засунуть в задницу?

- С тех самых пор, Наталья, как все мы оказались в одном дерьме.

Она смотрела на меня в упор, взгляд был так пуст, что я даже испугался. Всегда ли она была такой равнодушной или только с недавних пор? Мог ли я не замечать всё это время, что за человек рядом со мной? Я и сам, конечно, тот ещё циник и грубиян, но есть же что-то такое едва уловимое, базовое, человеческое в каждом из нас? Что-то, что проявляется именно в такие моменты. Или всё таки не у всех?

- Моё дело предложить, действуй, как считаешь нужным.

Она отвернулась, я так и не понял, правда ли она хотела помочь мне или только унизить? Зачем ей это? Неважно. Я решил оставаться здесь и посмотреть, что будет дальше. Корабль действительно прибыл. Люди подняли панику, но бугаи мигом всех утихомирили. Очередь ползла. Каждому на руки выдавали коробку с бутылкой воды, сухим пайком и предметами первой необходимости. Люди брали коробки и проходили на борт.

- Мне нужно несколько. Лучше десять, но хотя бы три, меня ждут люди.
- Не положено. Одна на руки. Берите и поднимайтесь на борт.
- Я не пойду, не нужен мне этот ваш Ковчег-Титаник, дайте воды и лодку.
- Если не проходите, отойдите в сторону и не мешайте.

Я взял свою коробку и поплелся назад к лестнице. Одной двухлитровой бутылки, конечно, нам всем не хватит. Ну, хоть что-то. Рядом с лестницей приметил чью-то пришвартованную резиновую лодку и присвоил её. Надеюсь, тот, кто приплыл на ней сюда уже сидит в корабле.
Отплывая, я слышал гул – тем, кому не хватило места на корабле громко возмущались, им в рупор объявили ждать. Непонятно сколько и чего. Просто ждать.

На нашей крыше меня снова встречали аплодисментами. Первый раз в жизни чувствовал себя героем, приятно. Старики, дети, Динара и Степанида с котиком кое-как по балконам и веревкам из простыней спустились ко мне в лодку. Паёк разделили справедливо, каждому досталось по печенью и глотку воды, прочее оставили на потом.

Мы плыли, сами не зная куда, но хотелось верить, что в светлое будущее. Из ассоциаций как назло, оставались только те, что про Стикс с Хароном.

Потом пошёл дождь, вернее сказать – ливень. От него нам сделалось до одури зябко и промозгло, но зато смогли набрать ещё немного чистой воды. Мы прижимались ближе друг к дружке, чтобы не околеть, Динара крепко держала меня за руку. Зловонная жижа от тяжелых ударов капель шла пузырями.

Дождь кончился, из облаков выглянуло солнце и показалась радуга, мы обрадовались как малые дети и принялись обниматься. Мимо нас гордо, как знамение, пролетел голубь. Неожиданно для всех, дерьмо стало уходить, словно отступая перед какими-то высшими силами. Мы чувствовали, как лодка вместе с уровнем воды стремительно опускается всё ниже и ниже, будто где-то вынули пробку из слива. Будто чьи-то заботливые руки осторожно возвращают нас к жизни.Новых нас к абсолютно иной жизни.

Дерьмо сошло с лица земли, никто так и не понял, откуда оно взялось и куда пропало, но знали, больше оно не возвратиться. В воздухе всё ещё витал легкий канализационный шлейф, но к нему уже примешивались нотки чего-то свежего, солнечного и цветущего. Пахло новой жизнью, весной! Божья благодать снизошла на нас!

И вышел я из лодки вместе с Динарой, бабкой Степанидой Михайловной, с котиком, с пенсионерами и ребятишками нашего подъезда. И весело заплясали мы на земле, размешивая остатки теплой жижи ногами, и разошлись мы по городу, по домам своим, убираться, налаживать быт, плодиться и размножаться. И обсохла земля, и жили мы с соседями впредь дружно, ведь только в единстве нашем людском, во взаимопомощи и есть и честь наша, и сила.

автор

Карина Графенберг