Наказание

Я тут же отбросила эту мысль. Он не тот человек. Он захочет наказать меня, унизить, но при этом сам испытает удовольствие. От моего убийства он не получит такого удовлетворения.

Разве что... он может позволить этому...

Словно в подтверждение моих мыслей одна из твердых ладоней, державших до этого мои ноги, исчезла с лодыжки. Я держала ноги в прежнем положении, помня о том, что их тоже могут привязать.

А через секунду эта рука легла на мое бедро, чуть пониже паха. Внутри у меня похолодело. Черт, плохо дело. Муж и вправду отдаст меня этому нахалу.

— Раз уж тебе так нравятся члены, — продолжал муж, — даю тебе возможность насладиться сполна. Сегодня твой день. Получай удовольствие. Деваться тебе некуда.

Вторая рука тоже исчезла с моей лодыжки, тогда как первая стала медленно тянуться вверх, цепляясь за кожу одним пальцем. Я сжалась. Вот сейчас он прикоснется к моей киске. Сейчас.

Но рука снова пропала, и я замерла, часто дыша. Послышались какие-то звуки, но что это было, мне так и не удалось разобрать. Я лежала в полной темноте, а мою полностью обнаженную кожу охлаждал воздух помещения. Мне даже стало немного холодно, и я почувствовала, как сжались соски.

Тут же за правый сосок меня схватила чья-то рука, и я приготовилась к боли. Но боли не было. Рука принялась мять грудь, слегка жестко, но без фанатизма, не причиняя боли. Я испытывала только понятный дискомфорт ...

перед неизвестным мужчиной, голая и связанная, лишенная возможности видеть.

Я превратилась в сплошное ожидание, зная и не зная, чего ждать. Ясно было, что сейчас меня будут... насиловать? Черт, звучит страшно. Но я ведь не знаю, как это будет. Вдруг все-таки меня будут бить? До этого времени все шло не так плохо, как могло бы в этой ситуации. Да и муж был не так зол, чтобы позволить меня избивать. Иначе он сделал бы это сам.

Из раздумий меня вывели довольно эффективно. Я почувствовала, как на мою киску легла все та же жесткая рука, смазанная чем-то влажным и холодным. Несмотря на абсурдность ситуации, внутри живота что-то всколыхнулось. Однако эта волна не успела ни подняться, ни опуститься. В меня резко, сразу на всю длину, вошел твердый член, издав чавкающий звук.

Я задохнулась от неожиданности. Этот нахал забрался на меня сверху, быстро и резко двигаясь во мне. Я только и успевала хватать ртом воздух. Сначала он двигался, просто лежа на мне. Но затем он поднялся на одной руке, а второй стал шарить по моему телу, хватая за грудь, плечи, шею. Отодвигаясь от меня, он продолжал входить внутрь членом, но уже не на всю длину, а только на половину, вместе с этим добравшись свободной ладонью до моего лобка. Там он взялся за место, где входил в меня, и, не прекращая движений, стал сжимать ладонь, затрагивая и собственный член, и мои половые губы.

— Нравится, сука? — прорычал он надо мной. — Нравится тебе? Отвечай!

Мне не нравилось. Даже не учитывая того, что этот секс начался против моей воли, нахальный мужчина был слишком резким, и я поняла, чья это была идея — добавить к нашему соитию смазки. Мой муж знал, что такое не принесет мне удовольствия, а значит, и возбудиться я не смогу. Смазке взяться неоткуда. Он позаботился о том, чтобы это не доставляло мне боли.

Значит, он действительно хочет, чтобы я получила удовольствие от этого?..

Мой муж, узнав о моей измене, не стал закатывать истерик, бить меня, угрожать разводом, а привел другого мужчину, чтобы посмотреть, как тот трахает меня?..

Я не успела до конца осознать этой мысли, как в низ живота ударила горячая волна возбуждения. Черт, муж сидит рядом и смотрит, как этот тип жестко берет меня.

Но едва я ощутила возбуждение, голос моего мужа властно произнес:

— Кажется, малышке не нравится грубость. Посмотри, она совсем сухая, — услышала я голос мужа совсем рядом с собой. — Нужно нежно. Моя девочка любит нежно. Иди сюда.

Нахал слез с меня, задев напоследок бедро влажным и горячим членом.

Я, возбудившись наконец, стала с пульсирующим пахом ожидать, когда в меня войдут снова. Теперь я действительно захотела этого.

На мою киску капнула новая порция холодной смазки. Я дернулась от неожиданности и стала сводить ноги, но тут же вспомнила, что мне нельзя этого делать. На ноги мне тут же легли ладони, но в этот раз как-то мягче. Ладони развели мои бедра в сторону, прошлись по губам, раздвинули их. Одна рука по-прежнему раздвигала мои губы, а вторая стала размазывать каплю стекающей смазки по входу во влагалище, то и дело задевая клитор. Я невольно стала подаваться бедрами вперед, желая получить больше ласки. Сказал же муж, можно наслаждаться.

— Вот, другое дело. Смотри, начала заводиться, — с одобрением сказал муж. — Это уже получше. Нужно, чтобы ей нравилось. Она должна хотеть.

У меня не было времени и желания осмысливать то, что он говорил. К моему клитору уже прижимался горячий член. И муж был прав, я хотела его. Член скользил по киске вверх-вниз, поддразнивая. Я пыталась подвинуться ближе к удовольствию, но привязанные руки не позволяли, веревки больно впивались в запястья, и я, повиснув на напряженных руках, двигала только тазом. Мой нежный насильник ласково гладил мои разведенные бедра, а затем, нагнувшись, припал к моей груди. Я почувствовала его губы на соске, а потом эти губы впустили мой сосок внутрь горячего рта и стали ласкать грудь языком. У меня сносило голову от этого ощущения, а плюс к этому он не переставал скользить членом по моей промежности. Затем мужчина поднялся выше, скользнул языком вверх по моей шее, и как только у меня мелькнула мысль, а поцелует ли?... — он накрыл мои губы своими. Движение внизу не прекращалось, и если бы он не вылизывал изнутри мой рот, я бы уже просила его войти. Мы отчаянно целовались, мои руки дрожали, и я старалась подвинуться так, чтобы лечь грудью под его ладонь.

И вот наконец мужчина поднялся надо мной так, что я почувствовала, что сейчас он войдет. Не отрываясь от моих губ, он нежно скользнул внутрь, и я застонала прямо ему в рот. Он вошел до конца, упираясь своим лобком в мой, и я почувствовала, что в этот раз что-то не так. Да, поведение насильника, безусловно, изменилось. Его теперь нельзя было и насильником назвать. Но главные изменения были даже не в поведении. Его член словно изменился, стал каким-то... другим.