Надежды юношей седых питают

Не о том, зачем нужна такая структура и нужна ли она вообще: если Верховный решил, что надо – значит надо, без вариантов.

И не о том, насколько корректны досужие сплетники, сравнивающие амбиции представителей ведомства с поведением газа, который, как известно, стремится заполнить весь доступный ему объем.

Считают люди в соответствующих погонах, что для решения поставленных задач им нужны полномочия в Интернете, сфере ОРД и в Сирии – значит их задача все это соответствующим образом обосновать, а там уж – наверху либо утвердят, либо нет, нас точно не спросят.

Мы про другое, причем исключительно с позиций досужих наблюдателей, а никак не профильных специалистов по проблеме.

Знаете, для решения каких задач, на наш взгляд, более чем пригодилась бы мобильная, высокопрофессиональная военизированная правоохранительная структура с жесткой иерархией и централизованным управлением, ни официально, ни неформально не подконтрольная местным «центрам силы»?

Для обеспечения правопорядка в сельской местности, в удаленных районах нашей необъятной Родины, т.е. там, где до Бога высоко, до царя – далеко, а люди с собачьими головами в полнолуние воют буквально за околицей.

Для жителя крупного города сельский страж порядка – это что-то среднее между участковым Анискиным и сержантом Семеновым из «Особенностей национальной охоты», с одной стороны, и капитаном Журовым из «Груза 200» – с другой. .

Т.е. что-то такое, что, в зависимости от обстоятельств, может быть или добрым, простоватым, исконно-хитрым, или – в меру беззлобным, бесполезным, раздолбайским, или, наконец, напрочь развращенным полной бесконтрольностью своей пусть мелкой – но все же – ВЛАСТЬЮ!

Понятное дело, что здесь мы рассуждаем о художественных образах, а не о живых людях.

Но не менее понятно и другое: находясь в течение длительного времени «на выселках», не чувствуя от Системы ни непосредственной поддержки, ни жесткого контроля, обычный человек либо прислоняется к уже существующим центрам силы, либо формирует их сам.

Альтернатива здесь только одна – «машина времени» в виде доступных спиртосодержащих жидкостей.

Если повезет – то на выходе мы получим какого-нибудь русского шерифа, живущего в гармонии и с местным населением, и с местной властью и бизнесом, если не повезет – вторую (цифра условная, понятно, что ни фига на вторую, и даже не две тысячи двести двадцать вторую) станицу Кущевскую.

Можно ли вообще использовать «на селе» (в стойбище, в станице, в ауле и т.д.) те же принципы построения силовой вертикали, что и в относительно крупных населенных пунктах?

Чтобы ответить на этот вопрос, задумайтесь сперва: а с кем вы собираетесь строить эту самую вертикаль?

Каким образом должен быть мотивирован участковый, оперативник или дознаватель для того, чтобы отправиться на несколько лет в эту глухомань из крупного города?

И каким образом вы собираетесь мотивировать на равноудаленность от местных центров силы новичка-полицейского, набранного там же на селе, где он живет с детства, где все знают всех, где у него есть не только враги и друзья – но и семья?

Решением проблемы как раз и могла бы стать передача названных задач в руки Росгвардии, в составе территориальных управлений которой могли бы быть созданы высокомобильные подразделения, личный состав которых обеспечивал бы общественную безопасность на всей вверенной территории на сменной основе с использованием широкой сети опорных пунктов.

При возникновении каких-либо серьезных криминальных проявлений задействовались бы силы и средства региональных главков МВД и СК – ровно так все происходит и сейчас, в реальной жизни Анискины Фантомасов не ловят, а вызывают специалистов с центра.

По аналогичной схеме, к слову говоря, работают итальянские карабинеры и французские жандармы, хотя в наше непростое время ссылка на опыт стран НАТО вряд ли может кого-то впечатлить.

Гвардеец-«вахтовик», не имеющий ненужных «подвязок» на уровне местных «центровых», будет в максимально возможной степени независим от них при принятии служебных решений.

При этом, создание данного направления «с нуля», изначально с максимально широким задействованием современных технологий, здесь может оказаться гораздо более эффективным, чем попытки реанимировать существующие механизмы, плотно поросшие ржавчиной и мхом.

Объяснять принципиальную разницу между военнослужащим, чья подготовка изначально направлена на готовность решать задачи в любом регионе, и который мотивирован на неоднократную смену места службы в ходе карьеры, и «Анискиным», мы не будем – формат не позволяет.

Кто в теме – тот поймет, остальные до этого места все равно вряд ли дочитали.

Отсутствие «корней» здесь – явное преимущество, обеспечивающее не только возможность для всей структуры с большей легкостью маневрировать силами и средствами, но и существенно затрудняющее для потенциальных интресантов попытки оказать давление на силовика.

«А как же проникновение в среду?», - может спросить критик.

«А как оно в Кущевской – сильно помогло?», - ответим мы.

Много тамошняя милицейская агентура накопала на Цапков?

Или наоборот, фиктивное оформление местных авторитетов в качестве осведомителей использовалось для придания внешней легитимности установленным с ними глубоко неформальным отношениям сотрудничества?

При этом, наделение Росгвардии при реализации описываемого сценария пресловутыми полномочиями на ведение оперативно-розыскной деятельности будет не просто оправданно – а жизненно необходимо.

Тут, кстати, тоже есть схожий «кейс» - работа оперативников пограничных подразделений ФСБ. Ну а что в России «фронтир» проходит не только там, где граница, а вообще везде, откуда плохо видны кремлевские звезды – это, опять таки, вряд ли нуждается в дополнительных разъяснениях.

Да, наверное, устанавливать «советскую власть» там, где местные привыкли жить по своим законам – это чуть менее эффектное занятие, чем в «мультикаме» ползать по барханам, отстреливая бармалеев на пределах прицельной дальности.

И это гораздо менее грозно, чем по ночам являться в кошмарах записным псевдо-либералам, уставшим призывать новую опричнину как предвестие долгожданного конца света в одной отдельно взятой стране.

Однако, от сказанного такая работа вовсе не становится менее важной для государства, миллионы жителей которого живут в условиях, когда зло в любой момент может оказаться гораздо ближе, чем Закон.