На чьей стороне берлинская полиция?
Канал „Zeitung und Zeit“, Дмитрий Кошацкий
В начале ноября в берлинской полицейской академии разразился скандал такого масштаба, что о нём писали даже российские СМИ. Бульварная газета „Berliner Kurier“ сообщила своим читателям содержание открытого, но анонимного письма заслуженного полицейского о том, что среди курсантов полицейской академии есть агенты арабских криминальных кланов. Одновременно с этим социальных сетях появилось голосовое сообщение одного преподавателя, в котором он резко критиковал обстановку в учебном заведении.
Корреспонденты газеты „Die Zeit“ побывали в полицейской академии в районе Шпандау на самом западе города, Они подивились на стоящую у входа в здание «статую Полицейского Медведя №1 в униформе, которая ему явно мала и с поднятыми, как при капитуляции, лапами». Они посетили класс, о котором шла речь в звуковом сообщении, говорили с руководством школы, преподавателями, курсантами. Результатом стал критический, но взвешенный отчёт, опубликованный в номере 47 газеты. Сокращенный перевод этого материала мы предоставляем нашим читателям.
«Агенты криминальных арабских кланов в числе курсантов, отсутствие дисциплины, расизм — ситуация в берлинской полицейской академии абсолютно невыносима. Насколько справедливы эти обвинения?
Новое имя должно было иметь современное звучание: год назад «школа полиции Берлина» переименовалась в «полицейскую академию Берлина». Но на ум приходят ассоциации с американской серией восьмидесятых годов: толпа хаотичных типов, которые пытаются учиться полицейской службе.
Про одного курсанта стало известно, что он снимался в порнографическом фильме. Другого застали при облаве в баре, который часто посещается преступниками. При этом он умудрился устроить дискуссию с полицейскими о правильности ордера на обыск. Третий продавал недалеко от здания академии с рук видеокамеры и был задержан полицией в штатском по подозрению в сбыте краденого.
А две недели назад стало известно содержание звукового сообщения одного из преподавателей: «Помещение класса выглядит как свинарник, половина — арабы и турки, наглые как свиньи, тупые, не могут выразить свою мысль. Это не будущие коллеги, это враг, враг в наших рядах»
Дальше — больше. «Криминальные арабские кланы пытаются растлить полицию изнутри!» — сообщил в своем анонимном письме один берлинский полицейский. Кроме того, стало известно, что одна практикантка сфотографировала листовку «Разыскивается полицией» с данными об одном члена арабского клана и переслала ее через WhatsApp.
Что же происходит с берлинской полицией? Все ещё 110 или уже полностью всё по нулям?»
[...]
«Мы входим в класс— „H17 Berta“. Там учатся 19 курсантов и четыре курсантки в возрасте от 16 до 29 лет, которые с 1 сентября поступили на первый курс академии…. Примерно половина из курсантов происходит из семей мигрантов. Все хорошо говорят по-немецки, но их язык скорее был сформирован улицей, чем школой»
Установлено, что звуковое сообщение было послано 24-октября, когда класс проходил курс первой помощи. Будучи допрошенным руководством, полицейский сообщил, что это было сообщение личного характера. От разговора с корреспондентами „Die Zeit“ он отказался.
«Да мы вообще сначала не поняли, что нас речь» — рассказали курсанты. После многочисленных репортажей в классе состоялась дискуссия о том, почему курсанты произвели на преподаватели настолько плохое впечатление.
Молодые люди и девушки проявили самокритику. Да, некоторые из них опоздали. Да, некоторые болтали на уроке. Да, один курсант имел на голове бейсбольную кепку. Но в остальном урок, как урок. Все — норм!»
«Возможно, для Берлина это нормально» — делает вывод газета — «но для Германии в целом нет».
«В кабинете директора нас ожидает Маргарете Копперс (Margarete Koppers), пятидесяти шести лет, заместитель начальника берлинской полиции. Следующей ступенькой её карьеры должен стать пост генерального прокурора Берлина, что, вероятно, нравится не всем. А кто-то, вероятно, испытывает злорадство: слишком много проблем накопилось с главным проектом Копперс, преобразованием полицейской школы в полицейскую академию. Этот проект можно попытаться понять, только если оглянуться назад.
Пятнадцать лет назад тогдашний бургомистр Берлина Клаус Воверайт прописал Берлину «режим экономии пока пищать не начнет» („sparen, bis es quietscht“). Между 2003-м и 2006-м годами полицейские школы Берлина не принимали на учебу курсантов. Сейчас последствия на лицо: город растёт, многие полицейские уходят на пенсию, а смены нет. В этом году на первый курс было принято 623 курсанта вместо 200 в 2007 году, а конкурс упал с 32 до 16 человек на место. Первые недели курсантам приходится приходить на занятия в гражданской одежде, потому что мастерские не успевают сшить на всех униформу. Провал целого класса по занятиям по стрельбе, о котором писал журнал «Шпигель», носил «организационный характер». Руководство полицейской академией утверждает, что, в конечном счёте, все курсанты получили зачёт.
Но количество курсантов — это только часть проблемы. Преподаватели недовольны уровнем будущих полицейских, жалуются на турецкий национализм и антисемитские шутки в классах. Кроме того утверждалось, что в полицию принимаются лица с криминальным прошлым.
«Это не соответствует действительности!» — заявила госпожа Копперс. В конкретном случае школе пришлось подчиниться решению суда, который постановил допустить к учебе молодого человека 22-х лет, в период 2011-2012 года пять раз привлекавшегося к уголовной ответственности за воровство. Не подтвердила госпожа Копперс и сообщение о низкой дисциплине: количество нарушений внутреннего распорядка пропорционально количеству курсантов.
«В конце концов, в нашей академии такие же проблемы, как в других школах и училищах, ведь полиция – это часть общества» — аргументирует госпожа Копперс. На первый взгляд звучит логично. Но потом начинаешь задумываться: может быть от общественного института, который призван обеспечивать безопасность граждан, можно требовать немножко больше? Может быть, полиция должна быть не зеркалом общества, а образцом для подражания?
Проводимые госпожой Копперс реформы имеют четкое направление: меньше военный муштры, больше профессионально-технического обучения. Раньше были взводы и отделения, сейчас классы и учителя. Раньше курсант не имел права открывать рот без разрешения начальника, сейчас в классах устраиваются дискуссии. С сентября этого года ежедневное построение во дворе, с которого начинался каждый учебный день, отменено.
Красивый план, ничего не скажешь! Одновременно реформа поддерживает план экономии. Несмотря на рост количества курсантов, преподавательский состав остаётся прежним. «Дополнительная нагрузка негативно сказывается на учителях» — констатирует заместитель директора по учебной части Борис Мекленбург (Boris Meckelburg).
Но это не единственный вызов. Состав полиции становится более «пестрым». Количество детей мигрантов среди кадетов за последние годы увеличилось в 3 раза. У 40 процентов учащихся как минимум отец или мать родились за границей.
Руководство полиции видит в этом преимущество: каждый третий берлинец или иммигрант или потомок иммигрантов, и сотрудники полиции должны знать психологию этих людей. С другой стороны, критики утверждают, что такие полицейские могут быть более склонны к коррупции…. Руководство полиции уверяет, что не располагает конкретными доказательствами подобных утверждений. Полицейские, которые носят печально известные фамилии, чисты от подозрений. В прошлом году два выходца из известных городе преступных арабских кланов пытались завербоваться в полицию, но провалились на вступительных экзаменах.
Однако все соглашаются в том, что в новой полиции возможны и новые конфликты: например, кардинально противоположные мнения.
В сентябре в мужском туалете были обнаружены надписи „Fuck Islam“, „Refugees not welcome!“, «Немцы, остановите исламизацию!» Кто сделал эти надписи, установить не удалось. Нет даже уверенности, что это были курсанты. Но специалистов это вроде бы не особенно тревожит: преобладание скорее правых взглядов, якобы, характерно для сил охран порядка.
Приведем другой, противоположный пример. Один курсант комментирует на Фейсбуке открытие либеральной мечети: «Гомики, трансы и лесбы — мусульмане? Бурку запретить хотите? Придумайте себе новую религию, а нашу не пачкайте своим дерьмом!» Далее следовала ссылка на видео, прославляющее террористическую организацию ХАМАС. В этом видео Израиль назывался «террористическим государством».
Может ли такой человек стать полицейским? В разговоре с журналистами курсант заявил, что разместил видео, якобы, только потому, что оно начинается с благословения Аллаху, а не потому, что курсант симпатизирует ХАМАС. Поверить в это трудно, если посмотреть видео до конца и подсчитать количество вооруженных до зубов бойцов ХАМАС, которые там фигурируют.
Будучи спрошен о своем отношении к сексуальным меньшинствам, первокурсник ответил, что ничего не имеет против них, но подчеркнул, «гомосексуализму нет места в исламе». Однако это является его личным мнением, которое он никогда не посмеет высказать в полицейской форме на плечах. Сейчас запись, о которой идет речь, удалена из его публичного профиля.
Руководство академии узнало о существовании этого видео только от нас. «Мы имеем право только поверхностного контроля над политическими взглядами курсантов в их свободное от службы время» — сказала Копперс — «Кроме того, мы не можем проводить мониторинг Фейсбука, на это у нас нет правовой базы, и мы этим пока не занимаемся».
В связи с этим у нас возникает вопрос — а о чем ещё руководство полицейской академии пребывает в неведении? К тому же Копперс пытается найти оправдание своим подопечным: «Молодые люди часто болтают всякую ерунду, хотя мы, конечно, обязаны отличать болтовню от сложившихся политических убеждений. Но сейчас этот процесс функционирует не очень хорошо».
Тем не менее, Копперс обещала, что в конце приемных экзаменов с кандидатами будет проводиться специальная беседа, целью которой будет прояснить, лежат ли взгляды кандидата в пределах демократического спектра мнений. Заместитель директора по учебной части Мекленбург заверяет, что полицейская академия не имеет права навязывать ученикам политических взглядов, и «на гражданке» каждый курсант волен выражать свое мнение, если оно не противоречит Конституции ФРГ.
Господин Мекленбург исходит из того, что в течении обучения неспособные быть полицейскими отсеются сами собой. До сих пор в академии действовал принцип, что примерно из 80 процентов курсантов получаются хорошие, а иногда и образцовые полицейские. 10 процентов требуют заботы, поддержки, но и собственных усилий. Остальные 5-10 процентов не способны к несению полицейской службы. Их нужно вовремя идентифицировать — и отчислить. Шансы остаться в школе для курсанта, которого застали во время облавы в баре, и к которому бармен обращался «по кликухе» очень малы. Курсант, который торговал камерами непонятного происхождения, был уволен, но приказ ещё не вступил в силу. Что же касается порноактера, то ему разрешили остаться. По словам курсанта, ему нужны были деньги, чтобы оплатить лечение от рака для своего отца [отец живет за границей ФРГ? — примечание переводчика] и раскаивается в своём поступке. Раскаивается в своем участии в том же самом порнофильме и другой полицейский. Он недавно окончил учебу и служит в одном из городских отделений. Его коллеги им очень довольны».
Это был сокращенный перевод статьи „Dein Feind und Helfer“ («Твой враг и помощник?»). Автор – Оливер Холленштайн (Oliver Hollenstein)
Спасибо за внимание!
„Zeitung und Zeit“ ©, 2017.
Перепечатка только с согласия автора.