Музей моих тайн

— Похоже, у него был сердечный приступ, — громко говорю я, обращаясь к Банти и пытаясь пробить окутавшую ее дымку алкоголя. — Ты можешь вызвать «скорую»?
— Уже поздно, — откровенно говорит официантка, и Банти, ахнув, ковыляет по направлению к Джорджу.
— Вы его знали? — сочувственно спрашивает официантка, уже немного освоившись в ситуации.
— Это мой муж, — отвечает Банти, падая на колени рядом с нами, и официантке приходится подавить очередной тихий вскрик.

— Я вызову «скорую», — торопливо говорит она и спешно убирается из телевизионной.
— Надо что-нибудь сделать, — возбужденно говорит Банти, набирает полную грудь воздуху, наклоняется и начинает делать Джорджу искусственное дыхание.
Где она этому научилась? Видимо, у доктора Кильдара.
[58]

Мне очень странно смотреть, как Банти пытается проделать с Джорджем «поцелуй жизни». Когда он был жив, я ни разу не видела, чтобы Банти его целовала, но стоило ему умереть, как вот она, целует его страстно, будто невеста жениха. Но тщетно. В конце концов она садится на пятки и бессмысленно смотрит на телеэкран, где сейчас колышется океан торжествующих британских флагов.
* * *

Похороны проходят в следующую пятницу и в каком-то смысле отражают свадьбу, как негатив — снимок: гости почти все те же самые, еда почти такая же, но, к счастью, другая церковь и другой отель. Мероприятие очень формальное. Дежурный священник в крематории сообщает нам, каким выдающимся членом общества, любящим отцом и преданным мужем был Джордж. Банти, которая отныне может переизобретать прошлое как ей угодно, трепещет в согласии с этими словами. Но я, плохая дочь до самого конца, смотрю сухими глазами, оцепенев, как гроб уходит под занавесочки и Джордж исчезает навсегда. Тут у меня появляется неприятная сухость во рту и перед глазами начинают плясать тысячи точек. Сердце стучит, как сваебойный копер, и я собираю все силы, чтобы придушить поднимающуюся во мне адреналиновую панику. В конце концов, это день моего отца, и нечего мне портить его собственной драмой. Но без толку — меня окатывает волна чистого ужаса, и я даже не успеваю добраться до конца ряда стульев, как теряю сознание.

В последующие дни я проживаю эту погребальную церемонию снова и снова. Меня преследует видение — гроб, уходящий за дверцы, словно корабль, который отходит от пристани в пустоту. Мне хочется побежать за ним и притащить его обратно. Поднять крышку и потребовать у отца ответов — на вопросы, которые я даже не знаю как задать.
* * *
В ночь похорон Джорджа мы с Банти легли поздно. Она была на кухне, разводила овалтайн,
[59]
когда зазвонил телефон, и я сказала:
— Я возьму.

— Уже за полночь, это наверняка мистер Никто.
Но, поднимая трубку телефона в прихожей, я знала, что это Джордж; я села на ступеньку лестницы, зажав трубку между ухом и плечом, и стала ждать, пока он скажет все, чего так и не успел сказать. Я еще никогда не ждала так долго у молчащего телефона.
— Кто это? — спросила Банти, выключила свет в кухне и дала мне чашку овалтайна.
Я беспомощно покачала головой и повесила трубку.
— Всего лишь опять мистер Никто.
* * *

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь