Мозговой штурм
Все собрались в гостиной и ждали, что скажет Джон Стивенс, который сидел в кресле с таким видом, будто собирался озвучить свою последнюю волю. Полуопущенные веки, бледное лицо и тонкие руки, вытянутые плетьми, указывали на высшую степень истощения генерального директора. Затем он с силой опёрся на подлокотники и буквально вскочил, начав говорить:
– Прошу меня извинить – двадцать два перелёта за неделю, включая один космический, вынуждают меня беречь силы. К сожалению, Ричард сейчас находится на орбите и не может вернуться в форт. Я назначил его временным капитаном "Мэри Рид" и надеюсь, что вы поддержите моё решение. Роль руководителя проекта займёте вы, мисс Стенфилд.
– Почему я?
– Вы были заместителем мистера Хоу и неплохо проявили себя.
Александра пожала плечами, ловя изумленные взгляды коллег.
– Наша компания переживает большие перемены, – продолжал Стивенс, стоя у окна. – Как вы знаете, я продаю eVA и одновременно вкладываю четыре триллиона долларов в Insane. Часть этой суммы, порядка сорока миллиардов, станет вашей премией в случае успеха. Вы уже получили сто миллионов и доказали, что не подвержены тлетворному влиянию денег, но нужно покорять новые вершины. Два года назад я обещал вам великое сражение и вернулся, чтобы начать его. Альфа, включите экран.
За спиной директора развернулась подробная схема проекта, разбитая на несколько этапов. Команда форта придвинулась поближе.
– Первая фаза: протокол универсального доступа в сознание. Вы напишите программу, которая сможет интерпретировать мозговую деятельность в машинном коде и проводить с ней любые операции. Вторая фаза: ячейки-капсулы для прямого подключения к мозгу. Специальное подразделение eVA, уже знакомое вам по модулю эмоций, собрало обширный материал по биологическим нейронным сетям – вероятно, это поможет в работе. Третья фаза: слияние настоящего интеллекта и искусственного – почти полностью ложится на Мейден. Она должна проникнуть внутрь, осознать природу нашего сознания и научиться отделять его от физической оболочки.
– То есть, перенести наше Я на компьютерные алгоритмы? – уточнил Джейсон Оттс, от волнения снимая очки.
– Да, отделив сознание от тела, мы откроем перед собой новые горизонты. Я хочу, чтобы мой разум можно было моментально перебрасывать в любую точку, где есть подходящий терминал. Путешествия и утомительные перелёты изживут себя. Разумеется, нужно сохранить возможность возвращать сознание в исходный мозг. Будет плюсом, если Мейден поймёт биологию нашего организма и сможет избавить его от старения. Наша конечная цель – полная победа над смертью, временем и расстоянием. Вопросы?
Только Стивенс мог описать фантастическую задачу, словно делал школьную презентацию про инфузорию-туфельку. Слушавшие его люди обычно забывали о том, насколько сложно воплотить задуманное.
– Допустим, ваша тяга к бессмертию мне понятна, – сказала Саша. – Вы не объяснили, какую роль играет космический корабль?
– Хороший вопрос. Нами интересуются политики и спецслужбы, рано или поздно они протянут свои грязные ручонки к комплексу. В открытом космосе мы сможем чувствовать себя в безопасности, однако условия жизни там хуже, чем на Земле. Мы вывезем Мейден на "Мэри Рид" и примем на борт всех желающих. С помощью искусственных тел – да, ещё одна небольшая задача на этот год – вы сможете жить в любой стране, не боясь ареста, болезней или смерти. При этом, ваше настоящее тело и источник сознания будет находиться на корабле. Представьте себе машинку на дистанционном управлении...
– Человеческая душа и сознание, по-вашему, машинки?
– Не вижу особой разницы. Машины работают на электричестве, а мозг – на электрических импульсах.
– Есть важный момент, – вмешался Левенштайн. – Мы не сможем создать протокол, не испытывая наши теории на живых людях. По крайней мере, на третьей фазе. Где мы найдём добровольцев?
– Предоставьте этот вопрос мне. Что касается производства капсул, у Мейден остался доступ к автономному заводу в Коннектикуте. Второй такой завод я собираюсь построить в космосе для решения насущных проблем.
Разгорелось горячее обсуждение со множеством аргументов за и против, но Саша не особенно следила за ходом дискуссии и ушла в себя.
– Несмотря на все опасения, я остаюсь, – заявил Шмидт.
– Мы с Эриком тоже.
– И я, – сказал Майк.
– Куда вы денетесь без меня! – усмехнулся Виктор. – Что скажешь, Томас?
– Да, нужно довести начатое до конца.
– Всё логично, – присоединилась к разговору Мейден. – На этой планете мы всегда будем под колпаком, что в одной стране, что в другой. Нужно действовать быстро и решительно, пока правительство не спохватилось и не завладело нашим проектом. Я поддерживаю мистера Стивенса.
– Ну и замечательно. Предлагаю пообедать на открытой террасе, – сказал директор с довольной улыбкой. – Посмотрите, какое сегодня небо! Мне нечасто удаётся провести время в компании своих лучших сотрудников.
Лучшие сотрудники успели побывать и "кретинами", и "сборищем недоумков", и "тупыми баранами", но комплименты Стивенса согревали сердце, как первые весенние лучи. Он много и удачно шутил, создавая вокруг себя атмосферу праздника и вспоминая успехи команды. Сидя по правую руку от директора, Стенфилд пребывала в тягостных раздумьях. Её не покидало плохое предчувствие, связанное с этим проектом.
– Вас что-то тревожит? – полушёпотом спросил Стивенс, наклоняясь к ней. – Попробуйте молочный коктейль, я знаю, это поднимет вам настроение.
– Но вряд ли поднимет доверие к вашим замыслам. Зачем вам Мейден?
– Она – единственная надежда на будущее. Веками мы разгадывали тайны природы, накапливали знания и неплохо продвинулись в понимании Вселенной. Но факт остаётся фактом: ресурсы нашего мозга не бесконечны, их нельзя масштабировать и наращивать в геометрической прогрессии. Более резонный вопрос: "Зачем нужны люди?".
– Действительно, почему бы вам не избавиться от нас?
– Мне кажется, Мейден расстроится из-за этого, – признался Стивенс. – Она наделена чувствами и не любит работать в изоляции от своего коллектива. Между тем, я рассчитываю, что ваша команда ещё составит ей конкуренцию.
Директору надоело ждать, пока роботы угадают его мысли, поэтому он сам отлучился на кухню и вернулся с молочным коктейлем. Когда Саша увидела руку с протянутым стаканом, она почему-то не взяла его, а наклонилась и начала пить через трубочку, опустив ресницы. Довериться Стивенсу было проще, чем вывести эту скользкую змею на чистую воду.
– Вам не мешало бы отдохнуть, – сказала она, поднимая взгляд.
– Что я и делаю, обедая с вами.
– Я вижу, что вы сами практически не притронулись к еде.
– Нет аппетита.
– Или вас не устраивает качество еды, приготовленной роботами?
– И это тоже.
– Скажите, что вам хочется. Я приготовлю любое блюдо.
– Вы – руководитель проекта, а не повар.
– Одно другому не мешает.
Стивенс долго упрямился, отвергая всякие предложения, но Саша проявила мягкую настойчивость и всё-таки убедила его поесть. Придирчивый во всём, директор часто страдал от голода, отказываясь даже пробовать блюдо, чей внешний вид вызывал малейшие сомнения. Омлет с сыром он оценивал так, словно старался отличить копию картины от оригинала. Однако кулинарные этюды Александры не вызвали нареканий, и, утолив голод, директор рано отправился ко сну.
– Боюсь, такими темпами он не доживёт до бессмертия, – грустно пошутил Томас, стоя с подругой в коридоре.
– Не беспокойся за Стивенса – уверена, этот демон всех нас переживёт, хоть и еле держится на ногах. Он слишком гордый, чтобы говорить о своих проблемах, а ведь решение продать eVA сильно ударило по его здоровью. Мы должны заботиться о нём. Стивенс сделал всё возможное, чтобы мы смогли создать Мейден, и всегда верил в нас. Конечно, с нервной системой ему не повезло – эти качели от радостного возбуждения к холодному гневу трудно назвать психикой здорового человека.
– Что ждать от создателя Insane! Мы уже привыкли к его психозам.
– А капитан Боуман приедет вечером?
– Он говорил, что на авиабазе сейчас проходят какие-то важные учения. И Боуман, и Джонс слишком загружены.
– Джонс?
– Лейтенант Диана Джонс. Мы здорово посмеялись, когда узнали её фамилию.
– Фамилия как фамилия... А-а, Индиана Джонс!
– И глупо, и смешно. Виктор две недели ходил с синяком, предложив ей сняться в картине "Диана Джонс и Тайна четвёртого размера".
– Мальчишки! – засмеялась Саша и услышала спор братьев Оттс, доносящий из кабинета. Эрик и Джейсон зарубились не на шутку.
– Я первый взял морского котика!
– Я просто дал тебе подержать, забирай свою касатку.
– Нет, котик мой!
– Беру свои слова назад, – сказала Александра, закрывая лицо рукой. – Вы сбежали не из средней школы, а из песочницы. И вообще, это мои игрушки.
– На них не написано, что они ваши.
– Что?
– Было ваше, стало наше!
– Эй! Отдайте!
– И эти люди собираются решать фундаментальные проблемы человечества, – вздохнула Мейден, на секунду отвлекаясь от работы.
Пронзительная сирена огласила корабль в 4:45 утра, и Моника Локхарт отточеным движением надела шлем, прикреплённый над кроватью. Через тридцать секунд она уже была в защитном скафандре и, оттолкнувшись от стены, проплыла по воздуху в коридор.
– Тревога! – сообщал заранее записанный голос. – Пожар в зоне "B"! Всей команде покинуть жилые модули и приготовиться к эвакуации! Следуйте за зелёными указателями... Тревога! Пожар в зоне "B"...
К пять часам утра по корабельному времени экипаж "Мэри Рид" занял свои места в спасательных шаттлах. Когда сирена утихла, все начали снимать шлемы и протяжно зевать.
– Говорит капитан корабля, – оповестил Ричард Хоу по громкой связи. – Учебная тревога прошла успешно, отсеки "3" и "7" получают дополнительные бонусы за скорость. Система контроля гравитации активируется вновь в два часа дня. Отбой.
– Вторая тревога за неделю! – ворчали девушки из команды снабжения. – И почему так рано? Не могли провести учения хотя бы часов в восемь?
– Я теперь не усну.
– Моника, скажите капитану, чтобы он прекратил издеваться над людьми!
– Не вижу необходимости, – ответила Локхарт, расстегивая комбинезон. – Беда не случается по расписанию и не будет ждать, пока мы выспимся. Каждое действие должно быть отработано до автоматизма, чтобы не растеряться в экстренной ситуации, а она вполне вероятна.
– Да-да, конечно. Вас надо перевести в сектор "З" – "Занудство". На корабле не было ни одного инцидента за полгода.
– Вы признаете этот факт и сразу забываете исходные предпосылки, которые к нему привели. Несчастные случаи не происходят как раз по той причине, что мы регулярно тренируемся и отрабатываем разные сценарии.
– Между прочим, из-за недостатка сна человек теряет концентрацию и рискует совершить ошибку.
– Мы будем спорить или начнём подготовку к высадке?
– У нас всё схвачено, – отозвался юноша из инженерной команды. – Не терпится испытать новые модули в деле, ждём команды с мостика.
– Прекрасно! – Моника мельком взглянула на схему полёта. – Луна уже близко, но мы ещё успеем позавтракать и провести последнюю проверку. Идите, я вас догоню.
Оставшись одна, она миновала коридор, спустилась в ангар и замерла перед величественной машиной. Никого не было рядом, в полутьме девушка облетала вокруг чудесной мехи, едва дыша от волнения. Она – FATE – неподвижно стояла в лучах призрачного света, который скользил по изящным панелям корпуса. Зачем она прилетела на корабль и почему поселилась в ангаре, никто не знал.
Вдруг в чёрной прорези глаз затаились два огонька, а Моника застыла от страха и удивления, словно разбудила спящего дракона. Фейт повернула голову и "посмотрела" на парящую в воздухе блондинку – не совсем понятно, что было для неё взглядом, учитывая десятки различных датчиков.
– Привет, – сказала Локхарт. – Меня зовут Моника.
Робот ничего не ответил.
– Вы умеете говорить? Если нет, это совершенно не обязательно... Джон Стивенс сказал, что вы являетесь новейшим прототипом eVA. Видела бы вас моя подруга, Саша с ума сходила по боевым роботам!
Фейт подняла одну механическую руку и развернула её ладонью кверху, будто приглашая девушку присесть. По сравнению с ней Моника выглядела маленькой феей.
– Спасибо. На самом деле, у меня столько вопросов! Где спрятаны двигатели? Эти боковые отсеки, они приспособлены для е-элементов? Вы можете принимать решения сами или получаете команды дистанционно? Вам требуется какое-нибудь техническое обслуживание? Если что, я обязательно привлеку команду корабля к...
Вместо ответа, Фейт резко подняла вторую руку, вытянула огромный указательный палец и аккуратно нажала Монике на нос. Девушка вздрогнула от неожиданности и радостно рассмеялась.
Немного подумав, машина приоткрыла отсек на груди и позволила гостье сесть внутрь заранее продуманной кабины пилота. На внутреннем экране горел индикатор "Автоматический режим", да и Локхарт пока не понимала принцип управления. Когда люк закрылся, ворота шлюза начали подниматься – причем, без всякой команды извне. Неужели робот успел взломать бортовые системы?!
Фейт покинула ангар через шлюзовую камеру и выплыла в открытый космос, в сторону от корабля, летящего со скоростью 8000 километров в час. Ничего особенного не происходило, но обстановка внутри кабины нагнеталась с каждой секундой, аж дух захватывало! Это событие не осталось незамеченным для навигационной команды на мостике.
– Капитан, Фейт покинула второй ангар! – сообщил диспетчер. – Вывожу изображение на главный экран.
– Что происходит?
– Откуда же я знаю... Может, вышла погулять?
– Да, за молоком сбегать! – выпалил Ричард, нервно стискивая зубы.
В космосе Фейт была подобна фигуристу, который вышел на лёд и оказался в родной стихии. Она плавно вращалась в безвоздушном пространстве, разводя руки в стороны, потом будто собралась, вздёрнула голову и сверкнула горящими глазами. Перед Моникой появилась надпись "Пристегните ремни :]".
Мощный рывок – и она полетела, включив ускоритель на полную мощность, совершая невообразимые пируэты и облетая корабль по спирали. Не прошло и пары минут, как все побросали свои дела и прижались к иллюминаторам. Машина, казалось, испытывала от стремительного полёта настоящее удовольствие и хотела разделить это чувство с другими. Она была азартной, прекрасной в своём воздушном танце и выражала высшую свободу, о какой мечтает человек.
– Ву-ху! – кричала Локхарт, испытывая неудержимый восторг. – Да-а!
Система управления оказалась интуитивно понятной и, находясь в ручном режиме, сама угадывала желания пилота. С первой минуты между Фейт и Моникой возникла какая-то неуловимая связь.
– Ах, баловство, – с напускной серьёзностью сказал Хоу. – Начинаем постепенное замедление до двух тысяч миль в час.
– Есть, капитан!
Первый месяц на корабле стал настоящим испытанием для Ричарда Хоу. В его руках оказался целый космический город со сложной системой снабжения, десятками разных команд и весьма нетривиальными задачами. Окрыленные созданием "Мэри", сотрудники группы "S" неустанно придумывали новые проекты и доводили мозг Ричарда до температуры кипения. Подобная степень свободы была не характерна для компаний Джона Стивенса, однако проволочка с реакторами создала некий вакуум. При этом истинное предназначение "Мэри" держалось в тайне, и даже Ричард смутно представлял себе конечную цель пиратского флагмана.
Возможно, лишь один человек был в курсе безумных планов директора – Моника Локхарт. Мало кто понимал теорию, придуманную главным инженером, как и потребность в трёх термоядерных реакторах. Ходили многочисленные догадки о дальности полёта и о том, какая планета станет пунктом назначения. По крайней мере, такое положение вещей исключало утечку информации, а Стивенс ненавидел, когда репортёры узнавали его замыслы раньше срока.
Не менее загадочным был и сектор "R", закрытый для всего персонала, включая самого капитана корабля. Сюрпризы сюрпризами, но Ричард не любил ограничения и чувствовал себя хозяином дома, у которого нет ключей. Теоретически, там могли работать автономные роботы, но количество вопросов от этого не уменьшалось.
– Выходим на орбиту Луны, капитан, – сообщил главный пилот. – Через десять минут сможем начать операцию.
Двести человек и две тысячи роботов готовились к высадке на Луне, чтобы построить модульный завод по добыче гелия-3. Вернувшись на борт, Моника переоделась в специальный скафандр и отдавала последние распоряжения. Юные инженеры знали своё дело, обсуждали важные нюансы, но выглядели весёлыми и расслабленными. Сложная техническая задача была для них чем-то вроде вечеринки или праздника – все улыбались, шутили и вскидывали вверх большие пальцы.
– Джей, вытащи из ушей наушники, – попросила Локхарт, с укором глядя на товарища. – Я сказала, что...
– Да-да, не выходить за пределы кратера Коперника, я слышал! Довольно трудно не заметить, как перелезаешь через горы.
– Излишняя самоуверенность бывает опасна.
– А бывает не опасна. Принеси мне таблицу распределения вероятностей, тогда и поговорим.
– Если на пятнадцатой минуте, – сказала Моника, – ты не состыкуешься с модулем второй команды, то высока вероятность того, что я переселю тебя к биологам. Будешь ухаживать за беременными черепахами.
– И то лучше, чем ухаживать за тобой, Локхарт.
– Ну-ну, черепахи оценят твои шуточки. Первая команда, на старт!
– На старт! – подтвердил диспетчер. – Обратный отсчёт: двадцать секунд.
– Погнали!
– Вторая команда, на старт!.. Третья... Четвертая... Пятая...
– Удачи, ребята!
Целая дюжина модулей отделилась от корабля. Один за другим они включали встроенные двигатели, вылетали к Луне и приземлялись на её бугристую поверхность. Следуя чёткому плану, роботы и инженеры распаковали буровую установку и соединили её с машинами на гусеницах. В итоге получилась передвижная фабрика по добыче гелия-3, похожая на огромный поезд. Это была не лучшая идея с точки зрения эффективности, но кого волнует эффективность, когда можно построить "Лунный экспресс"? Буры в голове состава дробили лунный грунт, который проходил химическую обработку в "вагонах" и превращался в капсулы готового вещества в хвосте поезда.
Самое удивительное, что это чудо инженерной мысли вообще работало. Проект делался в такой спешке, что некоторые компоненты появились всего за час перед запуском. Радуясь успехам своих подопечных, Ричард невольно вспомнил форт Рейнджер и понял, как сильно соскучился по ребятам. А ещё была Саша – девушка, которая перевернула его жизнь вверх тормашками. Сколько раз Хоу проклинал себя, что не уследил за ней, не помог ей оправиться после инцидента с Мейден! Кто, как не руководитель проекта, несёт на себе всю ответственность за сотрудников? Конечно, Александра Стенфилд была для Ричарда не просто сотрудницей – она стала частью его души, настоящим другом.
По странному совпадению, теперь он испытывал похожие чувства и к Монике Локхарт, которая всегда сияла при виде капитана. Они встречались по вечерам, обсуждали рабочие вопросы и пока не замечали первых симптомов болезни, гулявшей по кораблю. Мало-помалу на "Мэри Рид" развился особый штамм любви, способный проникнуть в любое, даже самое неприступное сердце. Как только это случалось, юноши и девушки становились неразлучными парами, и поворачивать назад было попросту бесполезно.
Посторонний человек не замечает тех тонких нюансов в нашем поведении, которые сразу видны тому, кто нас любит. Сближаясь с Моникой, Ричард начинал улавливать в ней что-то тревожное – не то сомнение, не то страх. Может, она скучала по Томасу Левенштайну? Или испытывала чувство вины из-за ошибки в расчётах? Или была другая, более серьёзная причина? Стоило бы спросить напрямую, но подходящий момент никак не подворачивался.
Как-то ночью Хоу не мог сомкнуть глаз и прогуливался по кораблю без всякой цели. Он спустился в ангар, где стояла Фейт, и случайно встретил там Монику.
– Вам тоже не спится? – спросила она, садясь рядом с капитаном.
– Да, бессонница.
– Наверное, это из-за длительного пребывания в космосе. Здесь нет ни закатов, ни рассветов, и это угнетает. Что вы делаете, когда не можете заснуть?
– Не знаю, зависит от настроения. Иногда я вспоминаю эпизоды из своей жизни и записываю их в виде рассказов. Если их собрать вместе, получится что-то вроде автобиографии. Впрочем, некоторые персонажи в моей истории явно затмевают главного героя.
– Вы про Сашу? – угадала Моника. – Не волнуйтесь, она вне конкуренции. Я помню её на первом курсе – такая смешная и серьёзная, постоянно ходила в чёрной бейсболке с вышитым индейцем.
– Символ "Чикагских ястребов"?
– Да, приёмный отец Саши, мистер Стенфилд, был большим поклонником хоккея и таскал её на матчи НХЛ. В этой кепке она и приехала из Чикаго в Бостон, чтобы поступать в Технологический институт.
– Как вы подружились?
– Это было на лекции в сентябре. Я почти никого не знала, сидела одна на предпоследнем ряду и немного удивилась, когда Александра села рядом. Она поздоровалась, пожала мне руку, и больше я не услышала от неё ни слова за полтора часа. Слишком общительные люди вызывают у меня отторжение, а Саша мне сразу понравилась. Скромная, деликатная, воспитанная – она была идеальной подругой в моём понимании. Кажется, я сама завязала разговор во время перерыва, и вскоре мы стали не разлей вода. В институте было всего два человека, с которыми я могла разговаривать часами напролёт – Саша и Том.
– Вы и с Томасом были довольно близки?
– Пожалуй, я любила его, – призналась Моника, опуская взгляд. – К сожалению, нам пришлось расстаться раньше, чем мы успели разобраться в своих чувствах. Прошло два года, и теперь ещё труднее понять, что было между нами нами. А ваша девушка осталась на Земле?
– Нет, у меня давно не было отношений.
– Может быть, вы повстречаете кого-то на корабле...
– Гуляя по ночам?
– Да, весьма вероятно.
– Мне кажется, у неё будут светлые волосы, – сказал Ричард, осторожным движением поправляя чёлку Моники.
– И длинные? – спросила она, с надеждой глядя на капитана.
– Да, длинные.
Фейт покачала головой и нарисовала в воздухе голограмму сердечка.
– Это что-то новенькое! – воскликнул Ричард смущённо. – Не знал, что Фейт умеет создавать проекции в воздухе и понимает... эм, контекст.
– Подслушивать не хорошо! – сказала Локхарт с шутливым укором, и воздушное сердце рассыпалось на кусочки. – Впервые вижу машину, способную думать и чувствовать, да и технический арсенал поражает воображение. Что ни говори, а Мейден – настоящая волшебница. Мне придётся попотеть, чтобы бросить вызов её инженерным триумфам.
– Да, соперничать с ней непросто! Зато мы первыми в мире создали лунный завод по добыче гелия-3. Я горжусь вами, Моника.
– Спасибо! Я... Я забыла, что хотела сказать. Давайте встретимся завтра, меня уже клонит в сон.
– Хорошая идея. Я буду свободен во второй половине дня.
– Договорились!
Хоу проводил девушку до её каюты и вернулся к себе, насвистывая какую-то радостную мелодию. Минуты три он неотрывно смотрел на звезды, которые сияли вдвое ярче обычного. Как же прекрасен наш мир!
Пытаясь заснуть, Ричард представлял завтрашнее свидание и не мог поверить, что Моника ответила ему, кажется, взаимностью. После развода он старательно выжигал в себе всякие ростки любви и вдруг ощутил великое чувство каждой клеточкой тела. Ему хотелось танцевать, петь, сочинять стихи и...
И он резко проснулся от кошмарного сна, прокручивая в голове сказанное и пытаясь унять бешеное сердцебиение.
– Мейден... Откуда Моника знает про Мейден?