Море.

Я родилась и выросла в тихом портовом городке, где есть все условия для формирования созерцающего типа личности.

Мне кажется, человек, выросший у моря, уже никогда не сможет жить в мегаполисе. По крайней мере, жизнь его превратится в череду попыток накопить на отпуск и вновь слиться душой с неукротимой стихией, утопить глаза в изумрудном отблеске волн. Либо же он будет тешить себя, что жизнь в бетонных джунглях – лишь временные трудности, как путь к приобретению собственного домика у моря, где-то ближе к последней декаде жизни, когда останутся силы лишь на раскачивание в кресле-качалке на собственной террасе и отрешенное вглядывание в морскую даль.

Никогда не замечали, как легко стирается граница между морем и небом в восприятии нашего зрительного анализатора? Существует такая оптическая иллюзия – фата-моргана. Судна вздымаются над водной гладью, бороздя килем небесные пространства. Отсюда и родилась легенда о Летучем Голландце. Объяснение простое – перепад температур превращает атмосферу в слоеный пирог из прослоек разной плотности, отсюда и возникают зеркальные преломления. Мой детский разум был далек от элементарных законов физики, поэтому в голове всплывали самые сказочные объяснения.

Когда мне стукнуло 12, папа исполнил мечту своего детства – получил права на управление маломерными судами и пересел с сухогруза на собственный катер. Это были одни из самых светлых воспоминаний нашего совместного времяпрепровождения. Как моряку со стажем, ему не представляло труда управлять лодкой даже в шторм, как ребенку с бурной фантазией, мне не представляло сложности мечтать о том, что когда-нибудь мы уплывем из акватории Черного моря в кругосветное путешествие и поймаем своего марлина, прямо как Сантьяго.

Смотреть на море с берега и быть в его эпицентре – совершенно разные вещи. Папа любил бросать вызов стихии и выплывать в ненастную погоду. Тучи над Новороссийском, как мне казалось, отливались небесной канцелярией из самых тяжелых металлов. Иссиня-черные, свинцовые, они окутывали город, быстро поглощая весь солнечный свет, поступающий на земную поверхность. Но всегда оставался островок света, эдакая проплешина, через которую лучи все-таки пробивались и стелились солнечной дорожкой на хмурую водную гладь. Мы с папой сразу плыли туда и оказывались прямиком в столпе мягкого, обнимающего света. В такие моменты я поднимала голову и зажмуривалась, рефлекторно улыбаясь.  

Уже тогда мой город будто бы приспосабливал меня к жизни в России – вокруг тьма, но где-то посреди бушующего моря таится островок света, главное до него доплыть.