Молотоголовый против сарацин: Как кондотьер из Генуи покорил Святую землю

В Генуе есть целая улица роскошных дворцов - виа Гарибальди, - есть один из самых древних в Европе маяков Лантерна, есть восхитительный готический собор Сан-Лоренцо. Да и много еще чего. Но на меня самое большое впечатление произвел желто-серый, темный даже в солнечные дни, временами и местами дурно пахнущий, какой-то немного потусторонний старый город. Поверьте, очень увлекательное занятие - проснуться, проглотить в три глотка эспрессо и начать распутывать, кажется, бесконечный клубок улиц. Не бесцельно, конечно, а чтобы находить подчас настоящие жемчужины.

Ими, этими драгоценностями, могут оказаться крохотные площади, стиснутые со всех сторон долговязыми, похожими на великанов домами. Можно обнаружить какой-нибудь потемневший от времени барельеф или мраморные колонны, украшающие самую обычную - грязную и старую, изрисованную граффити, - дверь подъезда. Или же, свернув в темный проулок, пройти метров двадцать и столкнуться и плавным изгибом небольшой церкви. Задрать голову, увидеть купол и крест...

Здесь стоит вообще чаще задирать голову. Тогда можно увидеть то, что меня впечатлило в Генуе больше всего - городские башни.

Раньше, в средневековье, их было больше шести десятков, сейчас около двадцати. Но большинство настолько сильно перестроены, что только знаток поймет, что это именно городская башня, а не колокольня церкви или часть жилого дома. Одну из таких «секретных» башен можно обнаружить на миниатюрной площади Саули в глубине старого города. Башня Леккавела (по имени семейства, которое ее построило) оштукатурена и кажется, что это часть жилого дома.

Еще труднее обнаружить башню Маруффо, при том, что она находится в двух шагах от собора Сан-Лоренцо, где снуют толпы туристов. Я дважды обошел окрестности, пока ее нашел. Обычный жилой дом, точнее, два дома, стоящие напротив друг друга. И стоя возле второго, подняв голову, можно обнаружить, что первый - это не совсем дом, это как раз и есть башня Маруффо, которая среди окружающих домов как Гулливер среди лилипутов. Генуэзские краеведы пишут, что долгие годы башня была заколочена, но относительно недавно здание выкупила одна молодая особа и за определенную плату она разрешает подняться наверх по бесконечной винтовой лестнице. Виды Генуи, открывающиеся с высоты, подозреваю, захватывают.

Впрочем, сохранились и такие башни, которые и найти несложно и увидев которые, сразу определишь - башня, а ни что-то иное. Например, башня Гримальдина. Сегодня она фактически является частью дворца Дожей (палаццо Дукале) и над ней развевается белый флаг с красным крестом – крестом святого Георгия, покровителя Генуи. А в средние века Гримальдина была частью городских стен,  затем стала частью здания, в котором располагалась тюрьма, где содержали особо опасных преступников. Здесь сидели кровожадные пираты, коварные заговорщики, один патриарх и один дож. А 6 мая 1815 года в застенки Гримальдины угодил "скрипач дьявола" Никколо Паганини - по подозрению в похищении и изнасиловании одной юной особы с ангельским именем. К счастью для музыканта его оправдали через несколько дней.

Еще интереснее история башни Эмбриаки, построенной в X веке. Высота башни превышает 40 метров, и она заметно выдается на фоне окружающих отнюдь не низких зданий. Представители дома Эмбриаки - одной из влиятельных генуэзских династий - построили башню, чтобы подчеркнуть свою влиятельность, высоту своего положения над всеми остальными, а также и для обороны. Средневековая Генуя - это кроме всего прочего жаркие кровопролитные схватки между кварталами, между различными богатыми домами, которые хотели захватить власть. И в ходе этих городских боев башня могла сослужить неплохую службу - роль последнего убежища. И получалось так, что если кто-то продвинулся в общественном положении, вознесся над всеми остальными, непременно строил себе башню.

Среди всех сохранившихся башня Эмбриаки не только самая высокая, но и самая знаменитая. А всё, благодаря одной древней и потускневшей от времени истории. В 1196 году власти Генуи установили предельную высоту городских башен примерно в 20 метров, и многие башни после этого решения были заметно укорочены (некоторые почти в два раза). Исключение сделали только для башни Эмбриаки. И не потому, что семейство пролоббировало сохранение привычной для себя высоты, а из-за героической одиссеи одного из представителей своего рода. Речь идет о купце и по совместительству кондотьере, командире дружины наемников Гульельмо Эмбриако, который принял непосредственное участие в первом крестовом походе.

Когда крестоносцы подходили к Иерусалиму (это случилось в 1099 году), Гульельмо решил, что не может оставаться в стороне от такой заманчивой авантюры: он собрал друзей, нанял воинов, несколько кораблей (по одним источникам шесть, по другим - всего два) и отправился к Святой земле. В июле 1099 года он высадился неподалеку от Иерусалима и присоединился к осаде города. Часть галер он приказал вытащить на берег, и переделать их в осадные башни, лестницы и тараны, которые сыграли заметную роль в штурме города 15 июля. Гульельмо был в первых рядах тех, кто захватил крепостные стены, и сражался кондотьер так лихо, что получил прозвище Голова-молот (или - Молотоголовый). Впоследствии Эбриако неоднократно подтверждал это грозное прозвище: он участвовал еще в нескольких битвах, в том числе в сражении с сарацинами под Аскалоном 12 августа 1099 года.

В декабре этого же года Эмбриако возвратился в Геную с письмом от первого правителя Иерусалимского королевства Готфрида Бульонского, который настоятельно просил подкреплений - сарацины наседали. Консулы Генуи одиссею Гульельмо под Иерусалимом одобрили, выделили под его начало несколько воинских подразделений. И вскоре кондотьер снова отправился на Святую землю во главе эскадры из 26 кораблей, а также с несколькими тысячами воинами. И снова - ожесточенные схватки с мусульманами. Известно, что 9 мая 1101 года Гульельмо Эмбриако участвует вместе с генуэзским контингентом во взятии Арсуфа, а 17 мая - во взятии Кейсарии. В октябре того же года Гульельмо с триумфом вернулся в Геную, которая, благодаря подвигам своего кондотьера, получила ряд торговых привилегий на Святой земле, а также недвижимость, в том числе в самом Иерусалиме.

С тех пор Гульельмо Эмбриако считается одним из самых почитаемых граждан Генуи. Его изображение украшает фасад дворца Святого Георгия (палаццо Сан-Джорджо) возле Старого порта. А фамильная башня рода Эмбриаки, благодаря подвигам кондотьера, осталась такой же высокой, какой была изначально, и сегодня, можно сказать, это самая главная башня Генуи.