Мольер

Жан-Бати́ст Покле́н ([фр.] Jean-Baptiste Poquelin), театральный псевдоним — Молье́р[4] ([фр.] Molière; [15 января] [1622], [Париж] — [17 февраля] [1673], там же) — [французский] комедиограф XVII века, создатель классической [комедии], по профессии актёр и директор театра, более известного как [труппа] Мольера (Troupe de Molière, 1643—1680).

Биография

Ранние годы

Жан-Батист Поклен происходил из старинной буржуазной семьи, в течение нескольких веков занимавшейся ремеслом обойщиков-драпировщиков. Мать Жана-Батиста, Мария Поклен-Крессé (ум.11 мая 1632), умерла от туберкулёза, отец, Жан Поклен (1595—1669), был придворным обойщиком и [камердинером] [Людовика XIII] и отдал сына в престижную иезуитскую школу — Клермонский колле́ж (ныне [лицей Людовика Великого] в Париже), где Жан-Батист основательно изучил [латынь], поэтому свободно читал в подлиннике римских авторов и даже, по преданию, перевёл на французский язык философскую поэму Лукреция [«О природе вещей»] (перевод утерян). По окончании колле́жа в [1639 году] Жан-Батист выдержал в [Орлеане] экзамен на звание [лиценциата] прав.

Начало актёрской карьеры

Юридическая карьера привлекала его не больше отцовского ремесла, и Жан-Батист избрал профессию актёра, взяв театральный псевдоним Мольер. После встречи с комедиантами Жозефом и [Мадленой] Бежар, в возрасте 21 года Мольер стал во главе «Блистательного театра» (Illustre Théâtre), новой парижской труппы из 10 актёров, зарегистрированной столичным нотариусом 30 июня 1643 года. Вступив в жестокую конкуренцию с уже популярными в Париже труппами [Бургундского отеля] и [Марэ], «Блистательный театр» проигрывает в 1645 году. Мольер с друзьями-актёрами решают искать счастья в провинции, примкнув к труппе бродячих комедиантов, возглавляемой [Дюфреном].

Труппа Мольера в провинции. Первые пьесы

Скитания Мольера по французской провинции на протяжении 13 лет ([1645]—[1658]) в годы гражданской войны ([фронды]) обогатили его житейским и театральным опытом.

С [1645 года] Мольер с друзьями заступают к [Дюфрену], и в [1650 году] он возглавляет труппу. Репертуарный голод труппы Мольера и явился стимулом к началу его драматургической деятельности. Так годы театральной учёбы Мольера стали годами и его авторских работ. Множество [фарсовых] сценариев, сочинённых им в провинции, исчезло. Сохранились только пьески «[Ревность Барбулье]» (La jalousie du Barbouillé) и «[Летающий лекарь]» (Le médécin volant), принадлежность которых Мольеру не вполне достоверна. Известны ещё заглавия ряда аналогичных пьес, игранных Мольером в Париже после его возвращения из провинции («Гро-Рене школьник», «Доктор-педант», «Горжибюс в мешке», «План-план», «Три доктора», «Казакин», «Притворный увалень», «Вязальщик хвороста»), причём заглавия эти перекликаются с ситуациями позднейших фарсов Мольера (напр. «Горжибюс в мешке» и «[Проделки Скапена]», д. III, сц. II). Эти пьесы свидетельствуют, что традиция старинного фарса оказала влияние на основные комедии его зрелого возраста.

Фарсовый репертуар, исполняемый труппой Мольера под его руководством и с его участием в качестве актёра, способствовал упрочению её репутации. Ещё больше возросла она после сочинения Мольером двух больших комедий в стихах — «[Шалый, или Всё невпопад]» (L’Étourdi ou les Contretemps, [1655]) и «[Любовная досада]» (Le dépit amoureux, [1656]), написанных в манере итальянской литературной комедии. На основную фабулу, представляющую вольное подражание итальянским авторам, наслаиваются здесь заимствования из различных старых и новых комедий, соответственно приписываемому Мольеру принципу «брать своё добро всюду, где он его находит»[5]. Интерес обеих пьес сводится к разработке комических положений и интриги; характеры в них разработаны ещё весьма поверхностно.

Труппа Мольера постепенно добилась успеха и славы, и в 1658 году, по приглашению 18-летнего [Месье], младшего брата короля, она вернулась в Париж.

Парижский период

В Париже труппа Мольера дебютировала [24 октября] [1658 года] в [Луврском дворце] в присутствии [Людовика XIV]. Утерянный [фарс] «Влюблённый доктор» имел громадный успех и решил судьбу труппы: [король] предоставил ей придворный театр [Пти-Бурбон], в котором она играла до [1661], пока не перешла в театр [Пале-Рояль], где уже оставалась до смерти Мольера. С момента водворения Мольера в Париже начинается период его лихорадочной драматургической работы, напряжённость которой не ослабевала до самой его смерти. За те 15 лет с 1658 по 1673 Мольер создал все свои лучшие пьесы, вызывавшие, за немногими исключениями, ожесточённые нападки со стороны враждебных ему общественных групп.

Ранние фарсы

Парижский период деятельности Мольера открывается одноактной комедией «[Смешные жеманницы]» ([фр.] Les précieuses ridicules, [1659]). В этой первой, вполне оригинальной, пьесе Мольер сделал смелый выпад против господствовавшей в аристократических салонах вычурности и манерности речи, тона и обхождения, получившей большое отражение в литературе () и оказывавшей сильное влияние на молодёжь (преимущественно женскую её часть). Комедия больно уязвила виднейших жеманниц. Враги Мольера добились двухнедельного запрещения комедии, после отмены которого она шла с удвоенным успехом.

При всей своей крупной литературно-общественной ценности «Жеманницы» — типичный фарс, воспроизводящий все традиционные приёмы этого жанра. Та же фарсовая стихия, придававшая юмору Мольера площадную яркость и сочность, пропитывает также следующую пьесу Мольера «[Сганарель, или Мнимый рогоносец]» (Sganarelle, ou Le cocu imaginaire, [1660]). Здесь на смену ловкому слуге-плуту первых комедий — Маскарилю — приходит придурковатый тяжеловесный [Сганарель], впоследствии введённый Мольером в целый ряд его комедий.

Брак

23 января 1662 года Мольер подписал брачный контракт с [Армандой Бежар], младшей сестрой [Мадлены]. Ему 40 лет, Арманде 20. Против всех тогдашних приличий, на свадьбу пригласили лишь самых близких. Церемония венчания состоялась 20 февраля 1662 года в парижской церкви [Сен-Жермен-л’Осеруа].

Комедии воспитания

Комедия «[Школа мужей]» (L’école des maris, [1661]), которая тесно связана с последовавшей за ней ещё более зрелой комедией «[Школой жён]» (L’école des femmes, 1662), знаменует поворот Мольера от фарса к социально-психологической комедии воспитания. Здесь Мольер ставит вопросы любви, брака, отношения к женщине и устроения семьи. Отсутствие односложности в характерах и поступках персонажей делает «Школу мужей» и особенно «Школу жён» крупнейшим шагом вперед в сторону создания комедии характеров, преодолевающей примитивный схематизм фарса. При этом «Школа жён» несравненно глубже и тоньше «Школы мужей», которая по отношению к ней — как бы набросок, лёгкий эскиз.

Столь сатирически заострённые комедии не могли не вызвать ожесточённых нападок со стороны врагов драматурга. Мольер ответил им полемической пьеской «[Критика „Школы жён“]» (La critique de «L’École des femmes», [1663]). Защищаясь от упрёков в гаерстве, он с большим достоинством излагал здесь своё кредо комического поэта («вникать как следует в смешную сторону человеческой природы и забавно изображать на сцене недостатки общества») и высмеивал суеверное преклонение перед «правилами» Аристотеля. Этот протест против педантической фетишизации «правил» вскрывает независимую позицию Мольера по отношению к французскому [классицизму], к которому он примыкал однако в своей драматургической практике.

Другим проявлением той же независимости Мольера является и его попытка доказать, что комедия не только не ниже, но даже «выше» трагедии, этого основного жанра классической поэзии. В «Критике „Школы жён“» он устами Доранта даёт критику классической трагедии с точки зрения несоответствия её «натуре» (сц. VII), то есть с позиций реализма. Критика эта направлена против тематики классической трагедии, против ориентации её на придворные и великосветские условности.

Новые удары врагов Мольер отпарировал в пьесе «[Версальский экспромт]» (L’impromptu de Versailles, 1663). Оригинальная по замыслу и построению (действие её происходит на подмостках театра), комедия эта даёт ценнейшие сведения о работе Мольера с актёрами и дальнейшее развитие его взглядов на сущность театра и задачи комедии. Подвергая уничтожающей критике своих конкурентов — актёров [Бургундского отеля], отвергая их метод условно-напыщенной трагической игры, Мольер вместе с тем отводит упрёк в том, что он выводит на сцену определённых лиц. Главное же — он с невиданной дотоле смелостью издевается над придворными шаркунами-маркизами, бросая знаменитую фразу: «Нынешний маркиз всех смешит в пьесе; и как в древних комедиях всегда изображается простак-слуга, заставляющий хохотать публику, точно так же и нам необходим уморительный маркиз, потешающий зрителей».