"Мир забыл о нас": The Guardian выяснил, чем живут и чего боятся жители Донбасса
www.izmacity.com"Мир забыл о нас": The Guardian выяснил, чем живут и чего боятся жители Донбасса
События 19.11.2017 14:19 Просмотров: 26
Спустя четыре года после начала конфликта на Донбассе число погибших составляет 10 000 человек. По мере того как Запад движется дальше, миллионы чувствуют себя брошенными на произвол судьбы.
Так журналист британской газеты The Guardian Джулиан Коман описывает западным читателям то, что происходит сейчас на востоке Украины. "Вести" приводят сокращенную версию статьи:
"В июне прошлого года, во время сильной летней жары, четверо соседей Людмилы Брожик сидели на солнце и болтали. Дети оставались в помещении, в относительной прохладе, чтобы смотреть мультфильмы. Минометная бомба упала как гром среди ясного неба.
"Все взрослые были убиты мгновенно, – говорит Брожик. – После чего один из детей побежал к нам с криком по улице. Ее мать была обезглавлена".
65-летняя бабушка, Брожик живет в Авдеевке, непривлекательном промышленном городе на востоке Украины, рядом с "линией столкновения", которая разделяет участок территории, контролируемой сепаратистами, от остальной части страны. На фасаде одного из разрушенных зданий города белой краской написано заявление об отчаянии: "Мы молимся за Авдеевку". По крайней мере, хоть кто-то это делает.
В феврале будет четыре года с начала конфликта. С тех пор погибло около 10 000 человек, в том числе 3000 гражданских лиц, тогда как более 1,7 миллиона человек вынуждены были покинуть дома и переехать. Агентства по оказанию гуманитарной помощи говорят, что в результате продолжающихся боевых действий непосредственно пострадало 4,4 миллиона человек, а 3,8 миллиона нуждаются в срочной помощи.
У мира - новые заботы
Но мир переключил свое внимание на другие проблемы. Возникновение Исламского Государства и сопутствующие зверства в европейских городах захватили главное место в заботах Запада. Москва сосредоточилась на оказании влияния на войну в Сирии. Связанная с ней миграционная волна, охватившая южную Европу, вызвала народную реакцию, которая господствует в повестке дня европейской политики.
Судьба оспариваемого восточного огрызка бывшего советского государства неумолимо опустилась в порядке приоритетов. В 2015 году Киев и Москва подписали "Минское соглашение". Документ предусматривает прекращение огня и особый конституционный статус удерживаемых повстанцами территорий Донбасса, которые должны реинтегрироваться в Украину, там обещали провести выборы. Ничего из этого не сбылось, а число нарушений прекращения огня исчисляется тысячами. Таким образом, конфликт с низкой интенсивностью, запущенный, но смертельный, стал мучительным повседневным фоном для региона, который больше не видит конца своим страданиям.
В Авдеевке минометные снаряды по-прежнему летают между контролируемой государством территорией и самопровозглашенной Донецкой Народной Республикой. Злоба обостряется.
Сидя в одной из зон встреч местного общественного центра, созданного международной организацией "Спасите детей", Брожик говорит, что это одно из немногих безопасных пристанищ, где ее 10-летняя внучка, Марина, может собрать обломки ее разрушенного детства. "Марина приезжала бы сюда каждый день, если могла бы, – говорит она. – Страх очень велик. Дети все еще регулярно спят в своей одежде. Даже когда они спят, они слышат обстрелы, но это не сон. Один из наших родственников потерял ногу от минометного снаряда. Как вы объясните это ребенку? Когда мы слышим канонаду, я говорю: "Не беспокойся, это от нас, а не по нам". Это ее успокаивает".
Почему Брожик не уходит, следуя по стопам покинувших территорию юристов и врачей? "Как мы можем уйти? – отвечает она. – Никто нас не ждет. Никто нам не рад. Нам нужно было бы найти квартиру. Мы должны были бы выселить мою мать, которой 86 лет. У меня есть друзья, которые ушли, но потом вернулись, потому что для них не было реальной поддержки от государства или перспектив".
Другая женщина в центре объясняет отсутствие перспектив на западе Украины: "Люди идут на запад, а их называют сепаратистами". Это замечание затрагивает ядро этого забытого, замороженного конфликта на восточном краю Европы.
Смотрят в разные стороны
От Киева до Львова западные украинцы отчаянно хотят дальнейшей интеграции, полагая, что дисциплина ЕС нормализуют одно из самых коррумпированных обществ в мире и поднимет одну из наименее успешных экономик из всех бывших советских республик. После революции по всей стране с беспощадной эффективностью валят статуи и памятники советской эпохи. Но, как признает заместитель министра по временно оккупированным территориям и вынужденным переселенцам Георгий Тука, на востоке, где значительная часть населения является русскоязычной, очень сильно отличается перспектива, а портреты коммунистических героев войны по-прежнему занимают почетное место на школьных стенах.
В одной из мобильных медицинских клиник, управляемой «Врачами мира» по линии соприкосновения, Воля Бабакова вспоминает Советский Союз с сильной ностальгией: "Это было важное место в советское время. В больнице работало сто человек; были два окулиста, два гинеколога, два хирурга и так далее. Мы работали вместе, мы веселились вместе, мы пили и ели за общим столом. При Горбачеве это было очень хорошо. Во время перестройки. С тех пор все ухудшилось".
Отчасти Бабакова вспоминает счастливые дни, когда она была в расцвете сил. Но эти воспоминания нельзя объяснять исключительно сентиментальностью. Более четверти века после провозглашения независимости в 1991 году украинский ВВП на душу населения едва вырос после того, как страна покинула СССР, а Донбасс пострадал больше, чем большинство регионов, от боли экономического перехода.
Несмотря на решающую роль региона в старом режиме, в 1991 году подавляющее большинство избирателей из Донбасса поддержало независимость Украины от разрушающегося СССР. Но в оставшуюся часть этого десятилетия наблюдался спад промышленного производства, падение заработной платы, закрытие шахт и ожесточенные промышленные споры. Программы приватизации сконцентрировали огромное богатство в руках нового поколения местных олигархов. Коррупция и бандитизм стали обычным явлением. В 2000-х годах государственные средства вновь начали поступать в регион в ответ на растущие социальные беспорядки.
Экономически осажденная, зависящая от субсидий из Киева и торговли через границу с Россией, большая часть Донбасса увидела, что революционеры на Евромайдане приняли западную рыночную экономику и отвергли Москву как экзистенциальную экономическую угрозу. Как заявил в 2015 году один боевик, "многие шахты начали закрываться. Я потерял свою работу. А после того, что произошло [в Киеве], я решил выйти и защитить свой город".
После почти четырех лет конфликта такое опасное рвение уже не наблюдается. Российские конвои и Международный Красный Крест обеспечивают минимальную гуманитарную помощь для удерживаемых боевиками районов, где традиционная экономика более или менее разрушена. Неправительственные общественные организации, координируемые и финансируемые агентством гуманитарной помощи ЕС, поддерживают другую сторону. Но по мере того, как конфликт погружается в безвыходное положение с низкой интенсивностью, в близких к линии соприкосновения городах и деревнях теперь ощущается мрачный фатализм. Он рождается из чувства, что весь мир стал безразличным к их судьбе, в то время как остальная часть Украины списала регион как родину сепаратистов, пятой колонны или хуже того.
Биография Андрея Пашкевича свидетельствует о сложных связях, которые запутали идентичности в бывшем Советском Союзе. Пашкевич, 55 лет, белорус и женат на Светлане, родившейся в России. Сейчас он вышел на пенсию. Он был ликвидатором в Чернобыле после ядерной аварии и в результате страдает от проблем с сердцем. Прошло больше года с тех пор, как он в последний раз видел своего сына, который живет в Донецке, в 20 милях от него.
"Мир забыл о нас, – говорит Пашкевич. – Но также и люди в других городах Донбасса. Они не верят мне, когда я говорю им, что обстрелы все еще продолжаются. Начинает одна сторона, а затем другая отвечает. И здесь есть военные базы, поэтому мы находимся на линии огня".Без решения конфликта в обозримом будущем ежедневная борьба за выживание продолжается. Каждый день на контрольно-пропускном пункте Майорск, примерно в 40 милях к северу от Донецка, более 7000 человек, размахивая пропусками и удостоверениями личности, стоят в очереди для пересечения линии разграничения. Ожидание может занять до шести часов. Летом душит жара, а зимой очень холодно. Но люди, многие из которых пожилые, не имеют другого выбора, кроме как пройти через эту или одну из четырех других точек пересечения вдоль 300 миль линии соприкосновения. В этом году было зарегистрировано более шести миллионов поездок.
Среди путешественников встревоженные родственники пытаются принести жизненно важные лекарства из контролируемой государством территории членам семьи, проживающим в Донецке или Луганске, где те находятся в отчаянном состоянии. С 2015 года Киев сильно ограничил количество коммерческих продуктов и лекарств, которые можно взять через фактическую границу; украинское правительство не намерено смягчать трудности, испытываемые в самопровозглашенных народных республиках. Гуманитарные группы осудили эту частичную блокаду.
Высокая политика, нарушающая и ущемляющая эти жизни, сложна и неопределенна. Последнее предложение заключается в том, чтобы миротворческие силы ООН взяли под свой контроль неподконтрольные Киеву территории. Но согласия в отношении структуры такой силы не существует, и Россия не одобрит возвращение Украине контроля над ее восточной границей. Это требование Киева поддерживает США, но остается неясным, насколько хорошо Дональд Трамп готов подталкивать стороны к прекращению оккупации".
Source www.izmacity.com