Менты

— Вы стреляли? Соседи пожаловались, что слышали выстрелы, — объяснил причину своего визита единственный из всех милиционер в форме. В его руке почему-то был табельный «макаров».

— Мы стреляли по банкам из пневматики, — начала было Катя таким же спокойным и рассудительным тоном, но Илья Сапрыкин ее перебил и затараторил:

— А хотите, я сбегаю в машину? Я вам покажу, из чего мы стреляли. А вы знаете, что на пневматику не нужно разрешение?

Вот дебил-истеричка! Это даже ребенок знает, что пневматика без лицензии, а уж мусора и подавно. Тем, похоже, надоело ломать комедию. Я не успел моргнуть глазом, как один из «мэн ин блэк» подошел ко мне и надел наручники. Всем сказали не расходиться, быть в одной комнате.

Дима выглядел испуганным. Сидел на подоконнике молча и смотрел на меня, как бы спрашивая: что делать? Среди нас, братьев, я всегда был старшим. Хотя на самом деле Дима родился на три месяца раньше меня.

Нет, Дима не предатель. Он скорее руку себе отрежет. Он повязан со мной по всем делам. Кто-то предал нас обоих. На Диму, правда, не надели наручники. Последний раз я видел брата в отделении ГУВД Минска. Нас по одному допрашивали. Дверь случайно приоткрылась — Дима сидел в кабинете напротив. Он помахал мне рукой, мол, все будет хорошо. Я заметил, что пальцы у него в черной краске, как и у меня. У Димы точно нет никаких причин (никакого мотива) меня топить…

Или есть? От мысли, которая пришла мне в голову, стало дурно. Серый потолок камеры СИЗО поплыл, появились круги. Это что, слезы? Я попытался взять себя в руки: нельзя становиться параноиком. Другой голос внутри моего сознания возразил: «Но и никаких деталей упускать нельзя! В жизни случается и не такое, поэтому учитывай все». Я зажмурился и стал вспоминать.

Девять месяцев назад… Новый год…1 января 2004 года там же, на даче, я впервые просыпаюсь в одной постели с Катей. У нас был спонтанный секс. И теперь мне неловко. Потому что Катя много лет была девушкой моего брата. Они недавно расстались, не знаю, из-за чего. Насколько там все серьезно — тоже не знаю. Катя спит рядом голая… На трезвую голову мне с ней стыдно лежать. Я тихонько встаю, чтобы не разбудить. Наступаю на что-то… Лифчик! Вот я мудак! Что, девушек мало? Тем более в Киеве у меня есть подружка. И не одна. Я спускаюсь по лестнице вниз, мне надо побыть одному. По закону подлости встречаю Диму, который моет посуду.

— Сигареты есть? — спрашиваю я у брата.

— Закончились. Давай тебе кофе налью? Хочешь есть? Могу курицу с картошкой разогреть.

— Блин, Дима! Восемь утра. Ты моешь посуду. И тебе не лень еще разогревать мне курицу? Я, конечно, не хочу ни разу. Но скажи, ты нормальный вообще?

— Ради тебя мне никогда ничего не лень…

Он сел напротив и улыбнулся так открыто и по-доброму, что я не удержался и сказал:

— Я переспал с Катей. Что мне делать?

— С твоей Катей? Вы опять вместе?

— Нет, с твоей Катей, вчера. Я был пьяный… Да нет. Дело не в том, что я… Она мне вообще-то нравится.

— Ну, она хорошая. Ты же знаешь.

Это прозвучало как благословение. К тому же Дима снова улыбнулся. Чувство вины, висевшее камнем у меня на душе, растворилось. Вместо него возникло волнительное предвкушение любовного флирта. Я думал: как хорошо, что есть брат. И есть мужская дружба. В то утро я все-таки съел кусок курицы, выпил кофе со сгущенкой, а за плитой нашлась пачка Marlboro. Мы сидели с братом на кухне, смеялись, вспоминали наше детство, школу, как мы слушали Deep Purple… Я всегда вижу людей такими, какими хочу. А может, Диме на самом деле в то утро было больно и он это скрывал? Тогда он мог бы и еще что-нибудь скрывать от меня…

Продолжение в Telegram-канале: «Как я украл 36 000 000$: исповедь киберпреступника»