Мэри

— Босс, Босс, это я, Псина. Босс, мы взяли ее, вы сами э: звякнуть просили.

Босс встряхнул головой, — ну да, черт, Сашка. В общем, поговорим завтра. А эту, как там ее, в карцер, и не бить, она в реанимации мне не нужна, привет, — Босс швырнул на телефон трубку и вскоре уснул сном без сновидений. ЧАСТЬ II. (изысканное обращение, или экзерцисты)

«Ну держись, ты же романтик», — сказал сам себе Босс и вошел в карцер, который находился в глубоком подвале здания милиции. То, что он увидел, несколько озадачило его. Полковник Псина, подтянувшись, отдал начальнику честь. В углу каменного помещения, со связанными за спиной руками, сжалась тщедушная женщина, рядом с ней стояла миска с похлебкой. Псина был в огромных резиновых перчатках, которые обычно одевают слесари-ассенизаторы. Он отбросил в сторону оловянную ложку и доложил: — «Не жрет, ведьма».

— Не надо так, мой друг! Может, она человечинку предпочитает? — Босс нагнулся и улыбчивым взглядом впился в черные, подрагивающие зрачки узницы, под левым глазом которой был внушительный кровоподтек.

— Сашка, я же предупреждал: без рук.

— Так они же у меня в перчатках, — молниеносно парировал Псина, — мы все были в таких, когда брали ее, сами же сказали: не прикасаться к ней.

— Да не про то я, — Босс махнул рукой, — ты должен усвоить два основных пункта: пункт а) Не травмировать задержанных до МОЕГО прихода; пункт б) У нас с дамами должно быть нежное и изысканное обращение.

— Тебя Оленькой звать? — ласково спросил Босс, не отводя лучезарных глаз от забившейся в угол женщины.

— Да, — прошептала та, — я, я вас очень прошу, чтоб они меня не били.

— Обещаю тебе, моя черная звездочка, что этого больше не повторится, — вдруг голос Босса перешел на более твердые ноты: — если ты нам расскажешь все что мы хотим от тебя узнать.

Не отводя глаз от задержанной, Босс величаво выпрямился. Псина отпрянул в сторону; в глазах его начальника сверкнули зеленые молнии, голос его стал ледяным:

— Ответь нам, дорогая, всего-навсего на пять вопросов. Первый: каким орденом ты заправляешь и где он находится, как часто вы справляете черные мессы? Второй: чем занимаются ваши братья? Мне также необходимо знать их имена. Третий: мне известно, что когда планеты находятся в благоприятных положениях, на ваших шабашах натираются мандрагорой, порошком папоротника, корнем танаиса, а также жиром некрещеных младенцев. А кстати, где вы добываете этих малюток: крадете на улицах, в мертвецких или вскрываете могилы? Четвертый: апофеозом у вас являются половые извращения, а также целование задницы вашему боссу, фу, черт, дьяволу. И, наконец, пятый, самый легкий и банальный вопрос: скольких человек силами черных чар вы зомбировали, лишили рассудка и, мягко говоря, отправили на тот свет? Ну, — Босс опять улыбнулся, — давай, давай, девочка, собери в узел весь свой интеллект. И...

— Господи, — прервала его несчастная, — да вы в своем уме? Я ничего не могу понять. Вы, вы, о господи!

— Не поминай имя Спасителя всуе, ведьма! — гаркнул Босс.

— Псина, — обратился он к полковнику, — крест, святую воду пробовали?

— Так точно, ничего такого.

— Чего такого?

— Никаких проявлений нечистого духа или одержимости бесом.

— На это, — хлопнув по плечу Псину, сказал Босс, — у нас имеются средства поэффективнее. Да, ты хорошо держишься, — опять наклонился Босс к забитой, тщедушной колдунье, — заклинаю тебя, де — воч — ка! Это уже моя личная к тебе просьба. Ты знакома с существом по имени Мэри?

— Нет, господи, нет! 0... о, что вы хотите со мной сделать?

Босс отлично знал психологию: он уже давно понял, что Савраскина неповинна, но как раз это и породило в ...

нем парадоксальную реакцию. (Что же, коли наломали дров, глупо было бы не развести из них костер).

— Ты какие духи предпочитаешь, лапочка?

В ответ последовало молчание.

— Что же, можешь держать это в тайне, — вздохнул Босс, — Сашенька, твой дурацкий мотоцикл не разобрали на запчасти?

— Нет, Босс, еще дышит.

— Вот и отлично, он нам сегодня пригодится. Приступаем, операция — изгнание бесов под названием «Шанель № 5». Я угадал твой вкус, шаманка? — задорно подмигнул Босс обреченной, — Псина, приготовь все необходимое, да, и мотоцикл, чтобы он был тут в карцере, а вот это включи в сеть.

Тем временем задержанная колдунья не отрываясь смотрела на включенный в розетку паяльник. Когда кривой конец его задымился, начальник и его зловещий друг подошли к Савраскиной.

— Так, моя прелесть, — многозначительно сказал Босс, — сейчас мы приступим к очень древнему методу иезуитов — очищению огнем.

Псина рукой, похожей на клешню экскаватора, схватил несчастную за волосы.

— Помогите, не надо, умоляю вас, — из глаз жертвы хлынули слезы.

— Вот, вот, — с огорчением вымолвил инквизитор соцреализма, — знаешь, Псина, никогда не мог выносить женских слез, они меня всегда обезоруживали. — Послушай, миленькая, если ты не прекратишь реветь, то мы осушим твои чистые слезки вот этой штучкой.

Псина поднес раскаленный конец паяльника к лицу жертвы.

***

Когда невинная колдунья очнулась, то заметила, что лежит на животе на узкой кушетке, зафиксированная крест-накрест кожаными ремнями. Она едва различала голоса мучителей.

— Сашка, приступай, — паяльник коснулся обнаженной спины ведьмы, и, вместе с шипением и запахом горелого мяса, послышался пронзительный визг жертвы.

— Так я и знал, — засмеялся Босс, потирая ладони, — огонь, Сашенька, вот самый верный метод, сам видишь, реакция положительная. Нарисуй-ка на ее нежной спинке вот это, — Босс что-то показал Псине.

К своему счастью, Савраскина не видела этого. Конец паяльника снова коснулся обнаженной плоти. На этот раз очкинская ведьма так завизжала, что перекрыла бы своим воплем звук военного истребителя, мир разорвался в ее глазах, и она лишилась чувств.

Тем временем три здоровенных бугая, обливаясь потом, доставили в карцер зловещий старый мотоцикл «Урал — 3». Затем они, то и дело со страхом поглядывая на то, что лежало на кушетке, с помощью Псины привинтили резиновый шланг к выхлопной трубе мотоцикла, другой конец шланга был продет в отверстие целлофанового пакета, который надели на голову узнице. Босс что-то шепнул троим перепуганным работникам, и они мгновенно испарились.

— Мы немного перестарались, Саша, она не та, за кого мы ее принимали. Придется инсценировать самоубийство на религиозной почве. Если бы она была ведьмой, мы бы ее подвергли кремации, предварительно пронзив ее сердце осиновым колом. В подобной ситуации все будет выглядеть вполне реально. Религиозные маньячки, как правило, кончают жизнь самоубийством. Ну, что заслушался? Газеты надо читать. Врубай зажигание своего чудовища.

Продолжение ...