Мэри

Он связался с командиром отчаянного спецподразделения:

— Да, да. Разумеется это я. Слушай меня внимательно, Гриша. О боже, да ты лыка не вяжешь. Мне нужны танки. Врубился? Да, черт возьми, не комбайны. Пять. Всего пять. Ну и четыре роты твоих головорезов.

— Так точно, понял, — мычал на другом конце провода генерал, — если надо, Босс, мои соколы пойдут за тобой даже в преисподнюю.

— Отлично, как раз то, что мне нужно. Если ты все понял, высылай мне своих людей. Господи, ну разумее-тся, всю ответственность беру на себя. В общем, жду твоих мальчишек. Пока, — Босс швырнул телефонную трубку.

Жители города, за последние дни и так перепуганные насмерть, с тупым ужасом смотрели, как по улицам, урча как гигантские кошки, ползли танки; вслед за ними, распевая похабные песни, в крытых брезентом грузовиках ехали военные. Их небритые и опухшие физиономии скалились, подмигивая разбегающимся редким прохожим.

У Босса к горлу подкатился комок патриотизма:

— Да, с такими рыцарями мы Америку за неделю раздавим.

В это время его подозвали к телефону. Босс побледнел, когда услышал до боли знакомый ему насмешливый, картавый голос:

— Что, мой друг, бросаешь мне вызов?

— Ты верно оценил ситуацию, горилла, — отрезал Босс.

— Между прочим, на личность переходить не тактично, — заметил Мэри, — что ж, принимаю брошенную перчатку, я буду ждать тебя через час на Музейной площади в Троицком соборе. Босс, а Босс, ты крещеный? — в трубке раздался сладенький смешок, — итак, я жду тебя, герцог земного шара. Но заметь, я люблю пунктуальность. Через час в Троицком: — связь оборвалась. ЭПИЛОГ.

Если сказать, что через полчаса церковь на Музейной была оцеплена, то это звучало бы весьма слабо. Полторы тысячи вооруженных людей, не считая пьяных солдат, сомкнулись плотным кольцом, блокировав все улицы и закоулки возле Троицкого собора. Босс стоял на танке Т-84 (Эфа) напротив центрального портала и орал в мегафон:

— К ебанной матери! Отрезать телефонную связь с городом! Телевизионщиков и журналистов расстреливать на месте! Мэри, эй, Мэри, отзовись, где ты?!

Четыре танка были размещены вокруг христианского собора, пятый стоял в резерве возле пивного ларька, в тридцати метрах.

У Босса по спине побежали мурашки, когда он услышал голос Мэри, который шел, казалось, квадрофонически, с четырех сторон, что придавало ему жуткое объемное звучание: — Я здесь, мой друг. В соборе полный порядок, на мне ряса священника, которого пришлось попросить уйти в рай. У меня в заложниках тридцать пять человек, впрочем, тебе, как и мне, наплевать на этих несчастных людей. Мы все молимся о спасении твоей души. Что же, можешь пустить в ход всю свою, необоснованную, ко мне злобу. Но учти, все это будет выглядеть как красивый спектакль.

Босс пустым взглядом обвел армаду вооруженных людей и вдруг заметил, как какой-то неказистый маленький крепыш в длинном пальто и берете, отчаянно жестикулируя руками, пытается пробиться к танку Босса. Один из солдат уже поднял над головой автомат, чтобы прикладом вышибить мозги у неизвестного человечка.

— Эй, мужик, не бить его! Да, да, пропустить его сюда ко мне.

Надо сказать, интуиция у Босса была просто завидная: по маленьким блуждающим глазкам неизвестного юнца Босс понял, что это как раз то, что нужно, чтобы поднять воинственный пыл окружавших собор людей.

— Хорошая дурь? — протягивая руку и помогая залезть на танк, улыбнулся Босс.

— У... у... убийственная.

— Отлично: Ребята, — обратился Босс к вооруженным людям, — прежде, чем мы долбанем по этой... х: — Босс замялся, — по этому памятнику древней архитектуры, я передаю свои мегафон нашей городской знаменитости — философу, поэту, короче, моему другу.

Босс наклонился к уху маленького наркоманчика и шепнул:

— Воинственнее и покороче!

Подпрыгивая на одном месте, как соло-гитарист «Эй-Си Ди-Си», местная знаменитость, обладающая мощным голосом. резко выкрикнула:

— Здорово, орлы-красноармейцы! Я тоже был в армии. Эх, времена, морды били, баб ебли, ну разве что тогда танков не было.

В рядах омоновцев и военных послышались аплодисменты.

— Америка, Япония, Англия — да кто они такие? Негров передавим танками, Японии напомним Хиросиму. Англию поделим на части!!! — вдруг на этом месте оратор неожиданно расплакался, его плач по мегафону напоминал рев быка, которого ведут на бойню, — глазки сурка задрожали от ужаса, нижняя жирная губа отвалилась, — СОЛ... ДА... ТЫ, за Кеннеди, за Марлен Монро, блядей и проституток, а также за ВСЕХ БЕРЕМЕННЫХ ЖЕНЩИН БАЛАКОВО!!!

Босс вовремя остановил остервенившегося неказистого Демосфена и, успокаивая громоподобные аплодисменты, сказал:

— ВОТ, РЕБЯТА, ЗНАТЬ ЧЕЛОВЕКА — НЕ ЗНАЧИТ ПОНИМАТЬ ЕГО!

Он утер глаза платком. Никто ничего не понял, особенно Босс. Видимо, это было самое мудрое изречение в его жизни.

— Танкисты, цель перед вами. Первая — центральные ворота церкви, — от волнения голос Босса изменил ему, он нежным колоратурным сопрано выкрикнул: — По объекту, огонь!

И мгновенно нырнул в отверстие люка.

Танк, вздрогнув, саданул по цели. Однако произошло непредвиденное иррациональное явление: пушка танка отвалилась и, подобно самоварной трубе, с грохотом покатилась по площади.

— У, бля... ! — прорычал Босс. Он приоткрыл люк танка и заревел в мегафон:

— Всем танкам по цели. Огонь! Всем! Вообще всем! Огонь!

Собор как будто подпрыгнул вверх, сквозь голубую завесу дыма бивших по цели танков, гранатометов и пулеметов было видно, как рушится церковь.

Из стрельчатых окон брызнули разноцветные стекла, слетели расписные купола, сверкая в солнечных лучах, грохнулся пятиметровый позолоченный крест.

Еще залп, еще и еще. Собор, вздрогнув, как живое существо, рухнул, рассыпая град кирпичей на Музейную площадь. В соседних зданиях полопались и повылетали стекла.

Кроме этого, испуганный наблюдатель мог видеть как обрушилась Ротонда; в едком пороховом дыму испарилось здание гостиницы «Словакия». Знаменитый саратовский мост через Волгу, словно картонный, разломился на две части. А из-под бурлящей волжской воды как пробки повыныривали сотни утопленников: В эти убийственные минуты Боссу явилось видение: со стороны Волгограда на всех парусах несется крейсер «Аврора», а на борту его стоит маленький лысый человек, посылая Боссу воздушные поцелуи:

Босс тряхнул головой, отогнав от себя бесовщину. Вылезая из люка танка, он слабым голосом произнес: «Стоп!»

Вдруг взгляд его помертвел: из-под груды кирпичей бывшего собора поднялся демон. На нем была черная, пропитанная кровью ряса священнослужителя. Оставляя на снегу кровавый след, он подошел к лежащему на земле церковному кресту, вцепился могучими руками в его перекладину. Его черная ряса стала развеваться, налетел неизвестно откуда мощный ледяной ветер, под землей раздался гул и она пошла трещинами, из которых вырвались языки фиолетового пламени. Танки закачались.

Солдаты, ОМОН и прочие покатились по дрожащей под ними почве. Небо закрыла огромная черная туча. Стало темно. Кругом слышались вопли ужаса.

В это время позолоченный крест с оседлавшим его демоном стал огненно-багровым. Взревев, подобно «Боингу», он оторвался от земли и устремился в мрачное небо, в бездну.

— ПРОЩАЙТЕ, ЖАЛКИЕ ЧЕРВИ. ВОЗМОЖНО, Я ЕЩЕ НАВЕЩУ ВАС! — были последние слова монстра.

Раскаленный крест, рассыпая огненные искры, поднимался все выше и выше, пока не превратился в огненную точку.

Разрывая на куски небо, на мир обрушился мощный звуковой каскад хриплого хохота: МЭРИ!