Медсестра

Перебирая его яйца своими подошвами, придавливая и сжимая их друг с другом, я постепенно перешла к его члену. Вынув из кармана моего халата небольшой тюбик со смазкой, я выдавила её прямо ему на головку. Некоторое количество смазки попало мне на пальцы. Я убрала тюбик, и продолжила массировать его член уже со смазкой. Блестящий, лоснящийся, гладкий и щёлкающий от соприкосновения член, вскоре достиг своей максимальной степени напряжения. Мне нравится ощущать до предела напряжённый пенис между подошв своих стоп. Стимулируя член ногами, я воздействую пусть не так избирательно и прицельно, как при мастурбации рукой, но всё же, достаточно эффектно и обезоруживающе для того, чтобы у мужчины начинался «приступ влюблённости».

Это ещё один термин, который мы с другими медсёстрами в ШОКе используем для того, чтобы обозначить определённое событие. Это событие случается почти каждый раз тогда, когда мужчина, под влиянием своего возбуждения и желания достичь оргазм, как будто бы по настоящему влюбляется в ту женщину, которая стимулирует его половые органы. Вы сами разве не замечали этот феномен в своей жизни? Мужчине может быть даже противна та женщина, которая проводит с ним интимное время, как это иногда случается в случае с проститутками, или при лечении, как у нас тут. Но когда он приближается к своему оргазму, то даже самая некрасивая и противная для него женщина, вдруг, на пять минут, становится Королевой всех времён и народов. Конечно же, сразу после оргазма, эта королева сбрасывает свою корону, и мужчина снова воспринимает её уродливой и отталкивающей, — если он её таковой воспринимал и до начала близости.

Несколько раз почти доведя Олега до оргазма своими ногами, я наконец оставила его органы, вытерла свои ножки о его лицо, и встала с его кровати. Олег находился на грани истерики. Потому что, в который раз, ему было отказано в оргазме. Он прекрасно знал, что онанировать ему строго запрещено. И однажды, когда он всё же начал онанировать втихаря, он был сразу пойман с поличным. После этого инциндента, Ольга Павловна предписала наносить ему на головку члена специальную, очень жгучую, едкую мазь, которая ничем не смывается, и которая держится до 24-ёх часов подряд, исключая для мужчины возможность онанировать всё это время. Поэтому я вынула из своего другого кармана красный тюбик с надписью «НОТ», выдавила на салфетку немного едкой мази, и нанесла эту мазь Олегу прямо на головку члена. Головка ещё не успела полностью обмякнуть, после сеанса массажа ногами, но жгучая мазь ускорила этот процесс расслабления и успокоения только что разгорячённых мужских страстей. Попрощавшись с Олегом, я снова пошла в свой кабинет.

Немного передохнув там у себя под музыку Дэйвида Боуи, я направилась на третий этаж к Филипу. Познакомившись с ним, я поняла, что он из себя представляет, и почему он оказался в ШОКе. Испорченный деньгами своих богатых родитилей, и живущий всегда на всём готовом, Филип был примером крайне эгоистичного молодого человека, считающего, что весь мир вращается вокруг него. Даже не ответив на моё приветствие и мои вопросы, он с недовольным видом лежал на кровати, и игрался кубиком Рубика. Через пару минут он всё же заговорил со мной, и мне стало ясно, что его родителям надоело дерзкое поведение, онанизм и страсть к анальному фистингу Филипа.

После нескольких случаев прямой угрозы его жизни, в связи со своими истерично-хаотичными сексуальными стремлениями и привычками, — родители Филипа определили его в ШОК, и лично заплатили огромную взятку глав-врачу за то, чтобы он, глав-врач, излечил Филипа, и сообщил ему верное направление в жизни. У меня в компьютере, рядом с именем Филипа и номером его палаты, стояла особая отметка: «тяжёлый случай, требуется крайняя осторожность». Это для меня означало, что юноша настолько непослушный и взрывоопасный, что возможны вспышки агрессии и истерии во время терапии. У меня в прошлом уже было несколько подобных случаев, когда парни нападали на меня прямо во время терапии. Все наши медсёстры и врачи проходили инструктаж и подготовку, прежде чем приступить к работе в ШОКе, и, владея базовыми навыками кунг-фу и карате, мы можем за себя постоять, как минимум, в течение нескольких минут, прежде чем в палате появятся дежурные санитары, которые уже более конкретно успокоят нарушителя порядка и спокойствия.

В случае с Филипом, я решила не рисковать. Так что я сразу же вызвала санитаров, по нашей внутренней связи. Через две минуты вошли четыре рослых накачанных санитара, бывшие спецназовцы, и я попросила их обеспечить неподвижность и спокойствие Филипа на его кровати. Каждая кровать в ШОКе обладает множеством возможностей. Из кровати можно быстро сделать кресло, столик, или мат, лежащий на полу. Также, кровать имеет специальные крепления и ремни, которыми можно закрепить и обездвижить пацента в любом, нужном нам положении, на время проведения терапии. В центре кровати есть область в форме круга, которая, как люк, выдвигается и задвигается обратно, образуя дыру. Этот «кроватный люк» мы иногда используем, когда работаем с половыми органами пациента. Санитары ушли, и я приготовила всё, что мне надо, для взятия пункции яичек Филипа.

Неподвижный и очень злой Филип смотрел на меня диким зверем, несомненно желая уничтожить меня, так как я осмелилась применить к нему такие унизительные меры воздействия. Я не раз читала на лицах озлобленных пациентов подобную ненависть. Тем не менее, работа есть работа. И я, наконец-то, приступила к терапии. Сообщив Филипу, что его ожидают несколько месяцев интенсивного лечения и восстановления, во время которого ему будет чаще неприятно, чем приятно, я кнопками немного видоизменила его кровать, приподняв её и сложив гармошкой вдвое. Выдвинув люк, и захватив сквозь отверстие люка яички Филипа, я вытянула их на мою сторону кровати, обратную той, на которой лежал Филип. Перетянув по отдельности его яички тонкой верёвкой, и продезинфицировав его мошонку, я ввела толстую иглу для пункций вовнутрь его левого яичка. Так как я предварительно засунула кляп в рот Филипу, он не мог слишком громко орать. Но даже с тряпкой во рту, его рёв был очень неприятным для моих ушей. Я знала, что тостые иглы причиняют более острую боль во время взятия пункции. Но я выбрала именно такую толстую иглу для того, чтобы хоть немного усмирить нахального и развязного юнца. Проткнув иглой его левое яичко, я продвинула иглу чуть дальше вглубь. Потом я прикрепила к введенной игле корпус шприца, и обратным движением поршня, то есть, движением «на себя», я извлекла из его левого яичка пробу. Сразу после этого, я проделала то же самое с его правым яичком. Извлечённые обе пробы я поместила в специальную ёмкость для пункий яичек, и чуть позже отправила на анализ в лабораторию.

Предупредив Филипа о том, что он не сможет онанировать в ШОКе, потому что я буду ему ставить ежедневные уколы в головку и в яички, а также буду натирать его головку жгучей мазью, я обрадовала его тем, что вместо онанизма у него будет возможность продолжать испытывать удовольствие от анального фистинга, к которому он так привык. Но что этот фистинг я буду ему делать с каждым днём все меньше и меньше, постепенно сведя эти его ощущения к нулю. Что, время от времени, я буду страпонить его сперва большим, затем меньшим, и в конце вообще игрушечным пластиковым членом, снижая интенсивность стимуляции его простаты, и глубину его удовольствия. Он вертел головой и не соглашался ни с чем, что я ему говорила. Но лечение есть лечение. И, уже пообещав его родителям полное выздоровление Филипа, у нас просто не было другого выхода, как на самом деле полностью его вылечить. А такое окончательное выздоровление в его запущенном случае, достигалось такими вот, казалось бы, радикальными методами.

Натянув себе на правую руку резиновую перчатку, и нанеся на кисть немного смазки, я без предупреждения ...

Продолжение следует ...

Остальное Странности Фемдом