Медсестра

Видно было, что Семён с трудом сдерживался. Он резко покраснел, начал порывисто и мелко дышать, и у него на лбу выступил холодный пот.

— Прошу тебя, Семён, не волнуйся. Ты не должен ничего придумывать. Массаж — дело простое. Я от тебя ничего не ожидаю и не требую. Никакого возбуждения или оргазма. Тут вообще ничего сексуального нет. Мы с тобой устроимся вот так вальтом, чтобы тебе было удобнее массировать мои ноги. Ничего страшного, что я их не мыла после посещения спортзала?

Пока я забиралась босыми ногами на кровать, я мельком посматривала на его лицо, которое судорожно меняло своё выражение, от испуга и до удовольствия, от стыда и до блаженства, от робости и до опьянения. Улёгшись так, что мои ноги оказались у него на груди, я протянула свои руки к его паху, и приоткрыла простыню, до сих пор скрывавшую его половые органы. У Семёна оказались совершенно нормальные половые органы, судя по внешнему виду. Гладко выбритый лобок, нормального размера пенис, чуть меньше среднего размера яички. Я осторожно коснулась рукой его мошонки. Из наставлений врачей, а также по собственному опыту, я знала, что мужчинам с ослабленной сексуальностью требуется прежде всего нормальный режим, хорошая диета, физические нагрузки, и специфическая интимная стимуляция. Эта стимуляция, как и в случае с неполноценными ребятами, фокусируется в основном на яичках. Кроме того, такой избирательной стимуляции должен подвергнуться и мозг. Остальное сделает время. И если у мужчины нет каких-либо серьёзных нарушений здоровья, то, рано или поздно, его половая функция восстановится. Так было уже не раз, и я была полностью уверена в том, что Семён тоже скоро будет блестать своей крепенькой эрекцией, которую я ему обязательно укреплю до предела. А предел эрекции, в моём понимании, это когда у мужчины пенис достигает твёрдости дерева, когда его невозможно отклонить вниз или в сторону более чем на пять сантиметров, когда жилки на члене настолько набухают, что кажется, что они вот-вот лопнут от напряжения, и когда мужчина больше совсем ничего не соображает, потому что много крови покинуло мозг и перетекло вниз в пенис.

Я взяла кожицу его мошонки между своих пальчиков, и принялась перекатывать ...

её туда-сюда, пока что не трогая яички. Легонько пощипывая мошонку по всей её поверхности, я одновременно оттягивала и царапала её ногтями, не причиняя ему, однако, боли или дискомфорта. В то же самое время, Семён пока ещё не мог побороть свою застенчивость, оказавшись один на один с моими ногами у себя на груди. Подошвы моих ног смотрели ему в лицо, и я чуть шевелила своими пальцами, как бы зазывая и заманивая Семёна погладить мои ножки. Видимо он уловил специфический аромат, исходящий от моих стоп, потому что я заметила лёгкое шевеление его ноздрей. Он как будто хотел вдохнуть побольше этого аромата, как будто этот аромат был для Семёна наркотиком. От Ольги Павловны я узнала, и потом многократно проверяла это на практике, что чем более ароматны стопы у женщины, тем они сильнее воздействуют на мужскую сущность. И что в этом аромате присутствует своеобразная афродизиакальная нотка, что и объясняет такое повальное влечение мужчин к женским ножкам, не говоря, конечно же, о внешнем виде, о красоте, о грации. Чуть приподняв свою правую ножку к лицу Семёна, я дотронулась большим пальцем до его губ. От неожиданности, он весь аж передёрнулся. Я улыбнулась ему, положила ножку снова ему на грудь, и взглядом попросила его начать мне делать массаж. Он сразу понял, и, как мог, принялся массировать мои стопы.

Мне всегда очень нравится этот первый момент, первый контакт, когда мужчина, преодолев свои страхи, неуверенность, робость, растерянность, и часто, чрезмерное возбуждение, — начинает своими руками разминать мои подошвы. Обычно я помогаю мужчине голосом, или слегка двигаю ножками, поворачивая их ему так и сяк, чтобы он размял и промассировал меня в тех местах, где мне это особенно приятно, или где, к тому времени, мои ножки устали и просят внимания. Семён оказался неплохим массажистом для ног, хотя его влажные от возбуждения ладони однозначно мешали процессу. Тем временем я массировала его небольшие яички, которые ощущались в моих руках как маленькие абрикосы или сливы. Когда Семён неправильно меня массировал, или когда он отвлекался с массажа на своё собственное удовольствие от созерцания и от запаха моих ног, и от массажа яичек, — я чуть сильнее сдавливала ему яички, тем самым возвращая его к реальности и к своим обязанностям. Так прошло около полу часу. В конце сеанса такого обоюдного массажа, я начала игриво тереть его лицо своими подошвами, нарочито нахально проталкивая свои пальцы ног ему в рот, и откровенно насмехаясь над ним, и над тем, что я с ним делаю. Оказалось, что Семёну, как и всем другим мужчинам, с кем я так играла, очень понравилось это занятие, вернее, это ощущение. Несколько раз несильно ударив его пяткой по лицу, и сказав ему, что он хорошо выглядит в роли половой тряпки, я убрала от него свои ножки, и перестала трогать его яички.

Встав с кровати, и достав из своего чемоданчика шприц и ёмкость с растворами, я сообщила Семёну, что я сейчас собираюсь поставить ему в каджое яичко по укольчику. И что это необходимо для его скорейшего восстановления. Успокоив его тем, что это не сильно больно, и что все мужчины должны через это пройти, продезинфицировав ему мошонку, я поднесла шприц к его левому яичку. Ольга Павловна обычно советует мне ставить уколы всегда в одно и то же место на яичке. А именно, в самый кончик яичка, в его «передний» кончик. При ежедневных и многократных уколах в одно и то же место, микроранка на кончике яичка не успевает полностью зажить, и поэтому такие уколы воспринимаются всё более и более болезненно. Не говоря уже о том, что введённый в каждое яичко состав вызывает, в свою очередь, очень специфические и невероятно глубокие для мужчины ощущения и переживания. В случае с Семёном, я должна была ставить ему частые многократные уколы с «омолаживающе-укрепляющим» составом, — как мы это классифицируем.

Одной рукой я оттопырила его левое яичко так, чтобы оно торчало своим кончиком наружу. Другой рукой я уверенно ввела иглу вовнутрь. Когда игла шприца проткнула мошонку и вошла в кончик левого яичка Семёна, он не выдержал, и громко заорал. Выждав лёгкую паузу, я скромно улыбнулась его реакции, и продолжила своё дело, медленно продвигая иглу шприца вглубь его маленького левого яичка, и имея целью область в самом центре его яичка.

— Семён, смотри, у тебя ведь небольшие яички, хотя в целом хорошенькие. И тебе нравится, когда девушка тебя мучает и унижает, сам ведь мне рассказывал. Поэтому воспринимай эти мои уколы, как то, что я тебя мучаю и унижаю. Разве может быть что-то более мучительным для парня, чем его неспособность заниматься сексом? Разве есть более унизительное переживание, чем то, когда девушка ставит тебе болючие уколы в яички? Разве не унижает то, когда девушка тебе говорит, что у тебя маленькие яички? Поэтому будь мужчиной, Семён! Терпи эту боль. И скоро ты сам будешь удивлён тем, как твои яички увеличатся после уколов.