Медсестра

Моя куратор, очень опытная и внимательная врач Ольга Павловна, не раз обращала моё внимание на то, что на мужчин гораздо сильнее и глубже действует отказ в оргазме, невозможность его достичь и испытать, — чем сам оргазм. И особенно это касается таких вот случаев, как Ахмет. Поэтому я довела его до этой точки необратимости, точнее, почти довела его до неё, и потом оставила его наедине с этими, для него новыми, яркими, необычными, и очень глубоко задевающими его мужскую сущность, ощущениями. Я вскоре убрала свои руки с его огнедышащих яиц, и поднесла свою правую ладонь к его лицу. Он тут же начал её лизать, работая своим языком как верная собака. Ольга Павловна советовала мне, что для того, чтобы помочь мужчине преодолеть не совсем приятные ощущения после того, как организму не дали получить сексуальную разрядку, часто помогает один очень простой приём. Этот приём со временем оказался моим самым любимым и часто применяемым приёмом, как в ШОКе, так и за его пределами. Суть его состоит в том, что я без предупреждения кладу свои голые ножки мужчине на лицо. Или одну ножку на лицо, а вторую на грудь. Если мужчина лысый, то тогда на голову. А если у мужчины к моменту выполнения приёма открыт рот, то можно положить ему одну ножку прямо в рот. Я не одну сотню раз убеждалась, и ловила себя на мысли о том, что вот что значит опыт, и что всё гениальное ...

— просто. Поэтому я очень благодарна Ольге Павловне и другим врачам, которые, время от времени, делятся со мной такими вот, казалось бы, простыми премудростями.

Как только пальцы моей ноги оказались между губ Ахмета, он застонал, засопел, и принялся их судорожно сосать. Хорошо понимая, что он был лишён такой возможности все свои 24 года, я улыбалсь ему и его рвению, про себя сопоставляя свои собственные ощущения, по сравнению с теми, когда мои ноги оказывались в рту у других пациентов. Должна признаться, что Ахмет очень достойно и тщательно обсасывал мои пальчики, совсем не брезгуя промежутками между ними. Через минуту он так увлёкся, что, придерживая мою ножку обеими своими руками, он уже массировал мне всю подошву своим языком, как будто пытаясь слизать с неё весь внешний слой кожи. Таким было его усердие. Я мельком взглянула на его пенис. Моё чутьё не обмануло меня. Член снова пульсировал и дёргался, а его большие яйца медленно «танцевали» в мошонке, перемещаясь по ней на миллиметр влево, вправо, вверх и вниз. Мне было немного жаль этого парня, и, чисто по-человечески, мне хотелось облегчить его страдания тем, что дать ему эякулировать прямо сейчас. Но я должна была следовать предписаниям и инструкциям, поэтому я только наслаждалась тем, как он вылизывал мою ножку, ведь это очень приятное ощущение. Жестом указав ему на то, что теперь он должен хорошенько мне вылизать пятку, я откинулась назад, ласково посматривая на его работу губами и языком. Вскоре я поменяла свои ножки местами у него во рту. Казалось, что он больше не замечал меня как человека, как женщину. Для него существовали только мои ноги.

Полностью поглощённый облизыванием и обсасыванием моих стоп, пальцев, пяток и икр, он таким образом провёл примерно минут двадцать. В конце концов я вынула свою ножку у него изо рта, легонько стукнула его пяткой по лбу, улыбнулась ему, и сказала, что завтра я снова зайду к нему на проверку. И что сегодня он должен ещё сдать кое-какие анализы, позаниматься в тренажёрном зале, поплавать в бассейне, сходить в сауну, и вечером сдать «ай-кью тест», тест на интеллектуальное развитие, который наша клиника должна иметь от каждого пациента. Попрощавшись с ним, я снова словила его озабоченный туманный взгляд, бегавший между моим лицом и моими ногами.

После массажа яичек Ахмета, меня экстренно вызвали на пятый этаж, где я должна была провести серию коротеньких сеансов по мастурбации для пациентов, которые недавно легли в ШОК для прохождения операции по удалению крайней плоти. Дежурная медсестра, выполнявшая это в обычном режиме, заболела, и поэтому попросили меня, зная, что у меня сейчас окно во времени, и что моя специализация — это мастурбация мужчин. Да, я до сих пор не успела признаться читателям в том, что из всего разнообразия интимных игр, утех и удовольствий, кроме страсти к оралу, аналу, классическому и групповому сексу, бдсм и совращению женатых, мой конёк это мастурбация мужчины. Причём мастурбация как в прямом смысле, то есть, его пениса, — так и в переносном смысле слова, то есть, всего мужчины, его мозга. Также трепетно и изощрённо я отношусь к минету, и к футджобу. И если минет в наше время считается королём секса, то футджоб, как я заметила, воспринимается часто с опасением и недоверием. Однако, получив огромное удовольствие от моего футджоба, у мужчины навсегда исчезает это недоверие и опасение. Но... Не хочу хвастаться, и сама себя нахваливать. Потому что это повествование, всё же, больше о моей работе и моих функциях, чем обо мне лично и о моих талантах.

На пятом этаже, в палате 515, я обнаружила мужчину в возрасте, лежащего на своей кровати и мастурбируюущего под простынёй. Резко убрав руку от своего члена, как только я вошла, он надеялся на то, что я не замечу этого манёвра. Но я не вчера родилась, и вела себя с ним строго, но вежливо. Перед тем, как к нему зайти, я проверила по компьютеру его диагноз и курс лечения. И теперь, зная, что у него фимоз, болезненное сужение крайней плоти, я поздоровалась с ним, и подошла поближе.

— Николай Денисович, я приветствую вас тут у нас в ШОКе! К сожалению, дежурная медсестра, в распоряжении которой вы должны были оказаться, заболела. И поэтому я проведу с вами несколько сеансов терапии, которые подготовят вас к предстоящему обрезанию крайней плоти. Меня зовут Юлия, и я квалифицирована как раз для подобных процедур.

При этих словах Николай Денисович покраснел, заёрзал, и, казалось, хотел мне что-то важное сообщить.

— Вы хотите мне что-то сказать? Или о чём-то спросить? — уточнила я у него.

— Юленька, душенька, понимаете... У меня фимоз... И... Да, мне назначили обрезание... Но я этого ужасно боюсь, честно говоря. Мне очень страшно... Но, в то же время, я соглашаюсь с тем, что и без операции мне не обойтись... Потому что я испытываю постоянную сильную боль... Крайняя плоть вся потрескавшаяся и воспалённая...

— Уважаемый Николай Денисович, не волнуйтесь и не переживайте вы так! У нас тут почти каждый день проводят обрезание. И всегда успешно, без осложнений, даже в вашем возрасте. После операции боль исчезнет, а когда ранка заживёт, то вы заново почувствуете себя, как в молодости. Бояться не надо, потому что врачи тут высоко квалифицированные, и операция не представляет собой особой трудности. А пока что, прямо сейчас, вам назначена небольшая терапия. Суть её в том, что мы вас как бы переучиваем, от ощущений с крайней плотью, на ощущения без неё. Так как у вас ещё неделя перед операцией, то вам назначена ежедневная мастурбационная терапия в течение недели, однако без стимулирования головки члена. Во время терапии, и тем более после операции, у вас будут иные ощущения, чем обычно. Это нормально, и так оно и должно быть. Прошу вас, расслабьтесь, и я сама сделаю для вас всё, что необходимо.

Николай Денисович снова покраснел, снова заёрзал в кровати, и как-то нерешительно приоткрыл простыню. То, что я увидела, нисколько не поразило меня, привыкшую ко многому. Тем не менее, это зрелище вызвало снисходительную улыбку на моём лице. Я увидела очень маленький пенис, с такими же, очень маленькими, яичками. Крайняя плоть на пенисе была вся ярко-красного цвета, и казалось, что она даже немного кровоточит. Было видно, что пенис был всё ещё немного эрегирован.

— Николай Денисович, зачем вы только что онанировали? Вам ведь нельзя было этого делать.