Мечта

В этот момент один из особо способных ныряльщиков из пальцев, наконец, уговорил остальных бросить месить ягодицу и отправиться за ним в пещерку в которой каждый из них уже побывал. Они были связаны друг с другом неразрывной дружбой и не могли далеко отходить друг от друга. Он нырнул глубоко и сильно, выставив себя в перед, и этого импульса хватило на то что бы проскользив уже исследованные места не только достигнуть лепестков закрывающих тайный лаз но и, раздвинув их своим округлым телом проникнуть внутрь в теплый, темный, сырой тоннель который тут же окутал его и сжал. Именно тогда она не выдержав прошептала то что ей подсказывал внутренний голос: — «трахни меня, трахни меня, пожалуйста,...

я больше не могу без тебя». Она сползла на колени у его ног. ЕЕ руки провели по его ягодицам но задержались не на них, а на поясе который стягивал халат. Ее руки нащупали узел, он был как у нее перед глазами. Она развязывала его, шепча: — «пожалуйста, поскорее войди в меня». Развязывая узел, она ощущала как болтается за тканью халата его член, тот что она так вожделела и его доступность и близость к ее рукам не давали ей сосредоточится и закончить процесс. Ей хотелось схватить его прямо через ткань халата и сжать изо всех сил, проверяя его твердость и готовность проникнуть в нее. Наконец она справилась и с узлом и с собой. Она раздвинула края халата и ОН выпал, из него задев ее по лицу, но тут же подскочил обратно и стал колебаться, смотря то на нее, то в зенит. Она схватила его обеими руками. Уверенность от отсутствия неопределенности начала действовать на нее: «его член в ее руках и куда больше не денется!». Но она была настолько возбуждена и взволнована, что этого ей показалось мало и она уткнулась лбом в его живот, а носом в его волосы. Член уже был у нее во рту и она сильно сжимала его губами, я зыком, прижимала к небу. Она принялась сосать его чтобы создать из поступающих впечатлений внутреннее представление о его форме, размерах и силе. Рукой она стягивала кожицу к корпусу, что бы она не мешала ей обсасывать его головку. Она играла с ней как ребенок находящийся не в том возрасте когда все понимают а в том когда все тянут в рот. Головка ходила в ней, то, почти выныривая изо рта так, что ее красный фартук становился виден из ее сомкнутых кольцом губ, то почти упирался в глотку. Но больше всего ей нравилось держать ее прямо за зубами, где языку было где развернутся и она могла исходя слюной, обсасывать ее бесконечную конфету.

Она так увлеклась этим процессом что забыла обо всем остальном. Существовали только ощущения у нее во рту, его член и ее рот. Через какое то время он немного изменил процесс происходящего. Он взял ее руки и опоясался им под халатом как ремнем, положив ее кисти себе на ягодицы. Она тут же вспомнила о бушевавшем некогда у нее желании ощутить их так же как он ощутил ее. Она слегка переменила позицию что бы удобнее было удерживать его член у себя во рту и в то же время дать, возможно, рукам быть свободными в своих движениях. Несмотря на то что ее желанием было казалось бы отразить в себе те ощущения, которые получил он наложив руки на ее задницу, действовала она совсем по другому. Она скорее держалась за нее, прижимая ее к себе, чувствуя тем самым ее массу, ее мышцы, поверхность ее кожи. Несмотря на то что она сильно прижимала ее к себе пальцы ее рук нежно скользили по ее поверхности. Они обследовали ее гораздо тщательнее чем его пальцы, которые действовали как захватчики. Ей же захватывать было нечего. Все что она могла захватить уже покоилось у нее во рту. Поэтому она перебирала, волоски, оглаживая кожу и пробравшись в лощинку между его ягодицами, нежным круговым движением провела пальцем по полянке кожи скрывающей его анус. Она знала что ему нравились эти нежные прикосновения, но еще она знала что больше удовольствия он испытывал, когда она орудовала там своим языком.

Пока она занималась игрой с его членом, лаская палицами его зад, он чал постепенно двигаться. Он двигался взад вперед и ее игра с его членом изменилась. Теперь не она уже направляла его член куда ей хотелось в данный момент, теперь он двигался сам и она должна была двигаться вместе с ним что бы сохранять то положение которое ей хотелось бы занять. Она сжимала его ягодицы что бы удерживать равновесие и направлять его силу по ожидаемому ею руслу. Его член набирал обороты и ей приходилось все тяжелее, начала кружиться голова. Тогда он взял ее голову в свои руки, положив свои пальцы на ее затылок. Держа ее голову неподвижно, он ебал ее рот. Большие пальцы его рук массировали ей ушные раковины. Он долбил ее рот, а она сосредоточилась на том что бы создать во рту канал напоминающий влагалище, что бы удовольствие которое он испытывал трахая ее в рот было полнее. Она прижимала его головку к небу когда она погружалась внутрь и приоткрывала челюсти на выходе что бы он не поранился о ее зубы. ЕЕ голова превратилась в пустую емкость из анекдота — «а, еще я туда ем»; — «а еще меня туда ебут», перефразировала она. Она то ощущала свои губы из которых выскальзывал член уходя в неизвестное нечто, то корень своего языка куда он упирался, когда исчерпывались возможности ее рта. Сейчас, когда она стояла перед ним на коленях и ее голова была полностью заполнена его членом, таким небольшим по сравнению с его телом и таким огромным по сравнению с ее головой она чувствовала себя как у подножия монумента к которому все подходят за редкой фотографией и только положив руку на каменное изваяние, понимают всем сердцем его монументальность. Схожие чувства проносились в ней когда она из коленопреклоненного состояния окидывала внутренним взором его уходящие вверх и терявшиеся в бесконечности могучие руки держащие ее голову и соединялись где-то там, в бесконечности с торсом нижняя часть которого то надвигалась на нее, то терялась в тумане ограниченности восприятия. Его ноги устремлялись вниз в такую же минус бесконечность. Что бы уменьшить внутреннее ощущение его божественности в ней она сильнее прижалась к его ногам. Ей хотелось что бы он поднял ее до себе или опустился до нее где она валялась в его ногах.