Мечта

Она могла воображать себе такие сцены бесконечно (иначе говоря, все отведенное ей свободное время), делать ей было, по большому счету, нечего и ничто не мешало ей мечтать. Но сегодня у нее должна была состояться реальная встреча, и надо было собираться.

Она два раза надавила с силой на клитор, как бы крича во весь голос удаляющемуся любовнику — ПОКА!!!, погладила рукой по промежности, лаская коротенькие волоски и закрывая широко раскрытую рану, которую она только что с упоением бередила, провела рукой по ягодицам, нашла анус, помяла его пальцем мягким круговым движением, не заходя внутрь, чему-то хитро и мягко улыбнулась, перевернулась несколько раз в постели, прощаясь с теплом одеяла, и приподнялась. И чуть не упала обратно.

Перед ней стояла задача, что натянуть на свою взмокшую за утро попку, и во что обернуть свои груди. А упасть ее потянуло желание помечтать о себе в разных туалетах, и о том, как быстро эти туалеты с нее слетят, прежде чем ее поставят раком и начнут ебать. Но она, застонав, встала.

Уже было пора, и задержка уменьшала время встречи. На самом деле, то, что она на себя наденет, она решила еще вчера, и ее кажущаяся неуверенность была лишь отзвуком удовольствия, которое она испытывала, когда примеряла вещи, вертелась в них перед зеркалом, пытаясь угадать, что более соблазнительно на ней выглядит.

Она думала о том, с какой силой эти трусики заставят его согнуть ее дугой, прежде чем она разогнется сама от мощного удара в матку. Но, как я уже сказал, все было решено еще с вечера, и она быстро натягивала на себя одежду, больше обращая внимание на технические тонкости, чем на эротические ощущения — чтобы сосок не торчал из бюстгальтера, чтобы трусики укрывали обе половинки ее персика, а не врезались в самое чувствительное место, чтобы верх чулок скрылся под юбкой и т. д. и т. п.

Пробуждение закончилось, и началось дело наведения красоты, которое требовало внимания, сосредоточенности ...

и спокойствия.

Наскоро перекусив бутербродным завтраком, надев сапоги, нацепив пальто, подхватив сумочку, бросив мельком взгляд в зеркало, она выбежала на улицу. На улице была весна, до метро было не далеко, и она пошла быстрым шагом по дороге, позволяя сумочке чуть более широко, чем обычно, качаться у нее на плече. Образ огромного члена, которым таранило ее подсознание ее же воображение, расплылся, потерял контуры и растворился в пейзаже, не отступая от нее не на шаг и придавая ей сил, уверенности и решимости.

Вокруг нее разливался мир, сильный, добрый, изменчивый, который обязательно найдет ту часть себя, которая наиболее подходит для погружения в нее...

Пока она шла по дороге, она по привычке бросала взгляды по сторонам, сканируя пространство, определяя, где кто находится, мужчина или женщина, как они одеты, обращают ли на нее внимание и т. д. Она уже давно умела разглядеть в толпе мужчин, которые проявляли в ней заинтересованность. Их заинтересованные взгляды, пробегающие вдоль тела, или притянутые ее юбкой или заманчиво покачивающимися грудями, заставляли ее слегка сжиматься внутри от сладкого предвкушения будущей ебли. И хотя эта ебля происходила всегда в ее воображении, она никогда не исключала ее возможность на практике. Сегодня ее раскрасневшееся от утренней мастурбации лицо, ярко блестящие глаза и энергичная походка привлекали больше внимания, чем обычно. Она поймала несколько ответных улыбок, а один с особенно толстым членом в джинсах, продолговатым контуром, перекатывающимся под тканью, даже почти направился к ней, но она, не меняя атмосферы бодрости и радости вокруг себя, едва заметно качнулась в сторону, и он тут же потерял к ней интерес. «Утренний стояк», — подумала она про себя, — «драл, наверное, кого-нибудь всю ночь и проспал подъем своей красавицы! А она встала, оделась и упорхнула, лишив его удовольствия засадить ей свой разбухший от возбуждения член по самые гланды, даже не дав ей, как следует проснуться! Ничего», — подумала она весело, «в следующий раз будет порасторопнее!"кто рано встает, тот всех и ебет»! А я тебе на утреннюю еблю не достанусь!»

Так она и шла к метро, радуясь и забавляясь, внутренне отказывая каждому встречному мужику в возможности ее отъебать. Придумывая смешные объяснения и острые слова, сопровождающие каждый отказ. Через какое-то время она даже стала мурлыкать от удовольствия какой-то веселый мотив.

Спустившись в метро, она быстро плюхнулась на сидение, перекинула ногу на ногу (она надела сегодня юбку), быстро осмотрелась и прикрыла глаза. Сначала ее накрыла привычная череда образов, которая накрывает любого севшего в вагон и тронувшегося человека, с поправкой на содержание воображения — проносившиеся станции, входящие и выходящие люди, ассоциации, рожденные их сходством с кем-то, виденным ранее, необходимость подвинуться, внутренний отказ заинтересованным в ней лицам и, конечно, конечная цель ее сегодняшнего пути.

Она, в отличие от утра, не представляла себе, как ее будут трахать. От этого ее неуклонно тянуло засунуть руку под юбку и начать там активную деятельность, которую в метро вести неудобно и бороться с этим желанием тоже не хотелось. Она думала о том, как и где она будет стоять за дверью, как будет улыбаться, рисовала себе вид со стороны, что она скажет, как шагнет ему на встречу и т. д.

Примерно с половины маршрута у нее всегда нарастало волнение. Это проявлялось в том, что она могла чем-то обеспокоиться — своим видом, тем, что она могла забыть дома или на работе, тем, что его может не оказаться дома, тем как ее встретят. В это время она уже почти совсем не обращала внимания на окружающих людей, полным равнодушием встречая их явную заинтересованность в ней.

Когда она садилась в маршрутку, она уже была как на иголках. Маршрутка ехала медленно, останавливаясь на каждом светофоре. Как назло, постоянно входили и выходили люди, удлиняя и без того длинный путь. Она уже не думала о нем, она беспокоилась, нервничала, отмечала каждый знакомый поворот пути, вычисляя, сколько она уже проехала и сколько ей еще осталось. А когда осталось совсем чуть-чуть, ей стало невтерпеж подскочить на ноги и заторопиться к выходу, хотя пространства, чтобы это реализовать, явно не было. Наконец, она выскочила из маршрутки и отдышалась. Сама себе она после этой недолгой поездки казалась такой растрепанной и неухоженной, как будто она только проснулась. Но она одернула на себе одежду и направилась к дому, и с первых же шагов это ощущение стало отступать от нее.

Однако по мере движения, по мере того, чем больше она чувствовала, что выглядит на 100%, тем сильнее билось ее сердце и более ватными становились ноги. Поэтому, когда она подошла к двери подъезда, ей даже пришлось приостановиться, чтобы отдышаться. Она стояла и ждала, когда отвердеют ноги и перестанет бухать сердце, и когда она дошла до лифта, то была уже не в предобморочном состоянии. Ей очень помогло зеркальце в лифте, пока лифт ехал, она любовалась на свое отражение, и этот процесс за считанные секунды движения лифта вернул ей легкость походки, хотя сердце и продолжало сильно биться, когда она подлетела к дверям его квартиры.