Машка

— Машка? Прилетела! Что же не предупредила?! Как ты? Давай к нам! Удобнее в гостинице? Я? Конечно! Номер у тебя какой? Да еду, оденусь только.                       

Мой маленький мир, выстроенный с такой тщательностью, снова рухнул. Машка приехала. Я засуетилась, забегала по квартире, выискивая вещи поприличнее.

— Еще не пустят, Hilton, все-таки?

— Ты с кем говоришь? — прокричал из кухни Макс.

— Я съезжу к Машке повидаться? Разберетесь здесь без меня, ладно? — мямлила я уже в дверях, накидывая куртку.

— Летишь? — иронично улыбаясь и дожевывая на ходу, спросил Макс.

— Ну, ты же ее знаешь: времени нет, бежит все. Я ненадолго, — оправдывалась я с лестничной площадки.

С Машкой мы познакомились в институте и сразу подружились так, как будто ждали этого всю свою жизнь. Она — вихрь: яркая, неуемная, всё и везде успевающая; и я — спокойная, домашняя девочка с хорошим воспитанием и ворохом комплексов за спиной. Жила Машка одна в квартире покойной бабки по отцу, которого никогда не видела. Мамашка ее — та еще семья, подалась искать счастья сначала в Польшу еще в конце 80-х, а потом и вовсе затерялась в маленьких городках старой Европы. Правда, регулярно присылала не большую, но спасительную сумму в твердой валюте. Делились с Машкой мы абсолютно всем. Однажды напились и переспали с каким-то глупым мальчишкой. Потом Машка сильно над этим эпизодом смеялась, а мне, дуре, было стыдно. После выпускного она продала квартиру и рванула «покорять мир». А я и Макс, с которым я дружила, а Машка спала время от времени, остались. 

С тех пор она покорила 5 столиц и немалое количество достойных мужчин с еще более достойными женами. А я построила свой маленький, незначительный, на мой взгляд, мирок: муж, который уверенно приближается к кризису среднего возраста, и двое детей, стремительно летящие во взрослую жизнь. 

Машка была все та же. Немного изменила прическу, и стиль в одежде отточился, благодаря деньгам и колоссальным способностям к ассимиляции. Но что-то в ней было чужое, не ее. Я смотрела, как она носится по комнате, одновременно разбирая чемодан, как бы между делом отвечая на мои вопросы, разговаривая по телефону, отправляя сообщения. Для меня на журнальном столике был приготовлен шарф от Hermes и бутылочка белого вина из мини-бара.

— Ты извини, я не буду. Мои новые АД не любят спиртного, — объяснила свою скромность Машка, отправляя кому-то e-mail.

— Так, может заедешь на завтрак? Мои с утра разойдутся?

— Не, я с утра бегу! Кстати, здесь бегать то можно? — ответила вопросом на вопрос Машка, доставая из чемодана-мечты новенькие Nike.

— Ну, забеги ко мне по дороге на душ, кофе и блинчики.

— Блинчики? — искренне рассмеялась Машка и, повернувшись ко мне спиной, игриво хлопнула себя по маленькой подтянутой попке. — Вот этого всего бы не было, бегай я к тебе с блинчиками. Я потом в спортзал часа на два и…Ты не обижайся, ну, правда… 

А я и не обижалась. В этом и была вся она: бежала, летела, все стремилась догнать и обогнать жизнь. Я засобиралась под Машкин французский щебет по телефону. Она провела меня к двери какая-то осанистая вся. И тут только я поняла, что в Машке нового. Ее грудь, всегда маленькая, остренькая, как и сама хозяйка, преобразилась и стала высокой, заметной и какой-то очень правильной. Уловив мой взгляд, Машка без стеснения быстро подняла блузку и показала это произведение искусства.

— Малолитражный автомобиль, — не без гордости констатировала она. 

Когда я вернулась домой, мои уже спали. Тихо нырнув в постель, я уткнулась носом к Максу в затылок и утонула в своем большом, родном и таком важном для меня мире.

— Что у Машки? — сквозь сон пробормотал Макс.

— Классные сиськи, — уже сладко посапывая, ответила я.