Марина

— Нуу, судя по всему, это дело женской руки. Ты не к той девчонке подошел, что ли? К кому?

— Неважно.

— Да ладно, Юльку Скосырскую помнишь, как она на тебя смотрела! Я, конечно, не знаю, но говорят прошлым летом она лишилась девственности с Андреем нашим, ну а вообще грудь у нее размера так четвертого... Давай завтра ее позовем и Ольгу Мушину на речку покупаться?

— Нет.

— Ооо, ну ладно, пусть тебя и дальше девчонки бьют, — и захихикав, он свалил в свою комнату.

Едва за ним закрылась дверь, я открыл окно для проветривания и лег в кровать.

Руки под одеялом нащупали еще плотный ствол члена. Я смочил руки слюной и стал водить по пенису взад, вперед, а моя голова рисовала картинки.

Я срываю с Марины одежду, под майкой черный кружевной бюстгальтер, а сквозь ткань очерчиваются бугорки сосков. Я припадаю к ним губами, начинаю ласкать сквозь ткань, девушка извивается в моих объятиях и шепчет:

— Возьми меня, Серёжа, возьми меня.

Утром я устроил наблюдение за соседним домом, где жила Малышка.

Серёга сразу всё просёк.

— Слушай, если ты запал, я бы подыскал другой объект для... э... излияний, — он пошло хихикнул.

— Что так?

— У нее парень есть.

— Неужели? — напрягся я.

— Ага. Одноклассник её бывший, Ромка, как напьётся, так хвастается, что он у неё первый.

— Далеко, наверное, пойдёт, — с заметным сожалением сказал я. Ибо знал я этого Ромку, мне кажется он не то что на роль первого не годится, он настолько невероятный псих, что связываться с ним просто смертельно для любой девушки.

Поэтому тем же днём мы поехали на речку купаться. Юлька, которую мне подсунул Серёга, меня мало впечатлила, поэтому я предоставил Сергуне плавать в малине, а сам выбрал тихую заводь и размеренным кролем мерил длину реки.

На другом берегу компания жарила шашлыки. Там я без труда заметил Рому, и словно в подтверждение, рядом с ним Марину. На Марине был черный сдельный купальник, но сексуальности в нем было через край. Она несколько раз заходила в воду, но меня не видела.

Рома тусовался всегда возле нее, даже в присутствии красивой девушки и лета, и мяса, психопатическое выражение с его лица не сходило.

Я перебрался поближе к берегу. В очередной раз Марина забралась в воду и увидела меня. Едва заметно кивнула, но не улыбнулась даже краешком губ.

Меня охватила злость. Может у меня и вставал на нее, на нее одну, может я и хотел трахнуть ее в самых разных позах, воспоминания о нашей дружбе не допустили бы в наши отношения ничего ранящего или негативного для Марины.

Прошло минут двадцать. Я уже порядком подустал и собирался выходить из воды.

Марина вместе с какой-то девушкой плавали шагах в десяти от меня.

И вдруг я услышал такой резкий и истеричный женский крик, что душу обдало холодом.

Кричала Марина. Головы ее над водой не было видно, и похоже было что ее затаскивает в один из подводных омутов.

Её голова на секунду оказалась на воде.

— Серёёёёжа, — закричала девушка.

Я не сразу понял, что она кричит моё имя, так как уже кинулся к ней на помощь. Быстрыми взмахами очутился рядом, вытащил Марину на поверхность воды, и внутри всё задрожало от увиденного.

Ступню девушки заливала кровь, из ноги торчал громадный кусок стекла, виднелось разодранное мясо, вода вокруг окрасилась в темный цвет.

С берега к нам плыли два парня. Втроем мы вытащили Марину на берег. Девчонки тут же постелили покрывало.

Рома стоял белее полотна, я подумал что от вида крови он сейчас грохнется в обморок.

— Так, девчонки, ну-ка лучше посмотрите за этим вот, сейчас грохнется походу. Есть чем кровь остановить, тряпка, желательно чистая, полотенце?

Пока девчонки суетились, я рассмотрел рану. Там был и явный вывих.

— Марина, — я пошлепал по щекам девушки, — Марина, ты слышишь?

Я держал ее за руку, она ответила легким сдавливанием.

Вокруг стало так тихо, но я слышал легкие стоны девушки, видимо ей было очень больно.

Я наклонился ближе к ней.

— Терпи, солнышко, терпи, сейчас будет очень больно, надо вытащить стекло.

Осколок вошел в самое мягкое место возле лодыжки сантиметра на четыре.

— Аа, — закричала девушка, и из глаз покатились слезы.

Из раны, оставленной стеклом, тут же стала бежать кровь ручьем.

Я прижал принесенное девушками полотенце и зажал рану.

Нарисовался Серёга с Юлей и Ольгой.

— Серёж, я её понесу, поехали в медпункт, ты за рулём.

— Ой я на автомате не ездил еще, давай я понесу.

— Научишься в процессе.

— Я с вами, — встрял Рома.

— Ну ага щас, еще с тобой не хватало нянчиться, — я оттолкнул его в сторону очень грубо.

На его лице мелькнуло злое нехорошее выражение.

Мы погрузились. Я устроился на заднем сиденье, прижимая Марину к себе, шепча ей на ухо, что сейчас мы приедем к доктору и ей зашьют рану. Её мягкие шелковистые волосы лежали на моей груди, я поглаживал девушку по голове, словно ребёнка.

Ольга с переднего сиденья перегнулась к нам:

— Ну что там?

Я покачал головой, давая глазами понять, что все очень плохо.

— И откуда там стекло, блин, вроде всегда чистое дно... Серёж, а это твоя девушка? — вдруг спросила Юлька.

Посмотрев на Юлю, я закрыл глаза.

— Ты просто так её прижимаешь к себе, извини, я просто уточнила.

Мы приехали в медпункт. Рану обработали, зашили, вкололи обезболивающее.

В 6 часов вечера я появился на пороге Марининого дома с Мариной на руках. Маринин отец покосился на меня, спросил, как «нас угораздило», Маринина мама забегала взад-вперед, а Марина её успокаивала.

— Мам, да ничего страшного, все пройдет.

Выслушав отчет дочери, отец похлопал меня по плечу.

— Спасибо, Сергей, хорошо что ты рядом оказался.

Через пять дней Марина показалась на улице, прихрамывая на одну ногу. Вышла под ограду и села на качели. Я тут же вылетел под ограду под предлогом набрать воды из бочки.

— Привет, — помахал ей.

Она помахала в ответ.

Когда я вышел второй раз, она мне крикнула:

— Серёёжа, спасибо!

— Как нога? — крикнул я.

— Наступать пока больно.

Я поставил ведро на землю и подошел ближе.

— Раскачать?

Марина улыбнулась.

— Давай.

Девушка была слегка бледна, но как и обычно, прекрасна.

Бинты на ноге оттеняли загорелость икр.

Мы разговаривали про музыку. Как оказалось, музыка нам нравилась одна и та же. Время текло незаметно в неспешном маятниковом движении качелей и разговоре.

— Я тут завтра собираюсь с парнями в футбол поиграть на площадке, хочешь посмотреть?

Марина засмеялась:

— Конечно, а еще и поиграть! Вот это будет шоу!

— Чтобы быть с ...

тобой наравне, нам придется тоже покалечиться, — пошутил я. Хотя она уделала бы нас всех и с одной здоровой ступней, так как в детстве она отлично вела и не менее метко забивала.

Перед прощанием случился инцидент, который я посчитал хорошим предзнаменованием.

Девушка потрогала мои бицепсы и одобрительно хмыкнула. Трогала она их не просто из любопытства, в этом движении было что-то присваивающее.

Игра была отличной. Наша команда в пыли и грязи, тем не менее выиграли. Марина сидела на лавочке и выполняла роль судьи.

Все стали расходиться и мы остались одни.

— Ну как?

— Ты хорошо играешь, ну а голы просто великолепны.

— Да, я голы хорошо забиваю, — я присел рядом на лавочку и обнял девушку за талию.

Одна бровь на Маринином лице слегка поднялась. Но руку она не убрала.

Я провёл второй рукой по ее лицу, ощущая пальцами персиковость кожи.

— Не будешь больше бить?

— Смотря что ты собираешься дальше делать... , — парировала она.

На Марине была кепка. Я решительным движением сдвинул ее на лицо и тут же коснулся своими губами полных влекущих женских губ. Лишенная возможности видеть, она сначала растерялась, но потом губы приоткрылись и наши языки встретились. Это был, пожалуй, один из самых чувственных поцелуев в моей жизни. Я этим поцелуем словно хотел выпить ее до дна, словно постичь ее, и девушка отвечала мне тем же.

Я не мог держать руки при себе, тут же перенес их на Маринины бедра и начал гладить. Девушка придвинулась ко мне поближе.

Ободренный этим, я не стал останавливаться. Слегка откинул в сторону полу спортивной рубашки, в которой была моя малышка и погладил животик. От этого безумного чувства напряженного женского пресса под своей рукой я мгновенно воспламенился, захотелось тут же снять шорты с Марины и раздеться самому.

— Марина, я тебя хочу, моя маленькая, — почти прорычал я.

Видимо, озвучивать свои желания не стоило. Марина тут же будто испугалась и оттолкнула меня.

— Я не могу.

— Почему?

Она опустила глаза.

— Просто не могу и все. Пойми.

— Я тебе нравлюсь?

— Да. Давно... , — прошептала она.

Я снова поцеловал её, но так как она увернулась, то только в щеку.

— Это из-за Ромы? — спросил я наконец.

— При чем тут Рома...

Она вздохнула и побрела домой.