Марина

Она прям вздохнула от облегчения, когда я появился.

— Ты тут одна?

— Нет, с подругой.

— Это хорошо.

Я накинул куртку ей на плечи и это дало мне возможность слегка провести рукой по спине. Невзначай рука легла ей на живот, упругий и горячий сквозь ткань.

Марина тут же задержала своей рукой мою и отвела ее в сторону.

— Я понял, извини.

Между тем дискотека стала все больше походить на пьяные разборки.

— Давай до дома довезу? — предложил я — До скольки тебя отпустили?

— До часа, — девушка посмотрела на часики на запястье.

— Ну поехали.

Марина замялась.

— Ладно, давай я тебя пешком провожу. Ты там же живешь?

Девушка кивнула.

Мы пошли по просёлочной дороге мимо школьного парка. Там стояли турники и была темень.

— Я теперь учусь в военке. Могу подтянуться пятьдесят раз.

И подсвечивая телефоном, я побрел к турнику показывать даме сердца свою физическую силу.

Она досчитала до 45, как вдруг я взялся как-то неудачно за перекладину, и грохнулся вниз на коленки.

— Ай чёрт!

— Серёжа, Серёжа, ты в порядке?

Марина присела рядом, протягивая мне руку. Я взялся за хрупкую женскую руку, и вдруг вместо того чтобы просто встать, с силой потянул руку на себя и девушка упала на меня сверху. Едва мои губы коснулись ее шеи, в моих штанах ...

горячо запульсировало и я почувствовал тотальный стояк.

Я захохотал и стиснул девушку в объятиях.

— Малышка, как же ты...

Договорить я не смог от резко прилетевшей пощечины в лицо.

Марина стояла уже на ногах, отряхиваясь.

— О господи, какая боль, — простонал я, — ты что, с ума сошла?

— А ты? — злобно сверкнули два черных уголька на меня.

— Да я просто пошутить хотел.

— Я тоже.

Остальную дорогу мы шли молча.

— Ты уже не ребёнок, ты же должна понимать мужскую физиологию, ну просто я хотел пошутить, хотя член стоит до сих пор, — размышлял я про себя.

В следующую секунду я получил еще одну пощечину, причем прилетела она в тот же район, что и первая.

— Чтоо, черт возьми, ты так и будешь меня бить? — не выдержал я.

Потом осёкся, поняв, что мои мысли были вовсе не мыслями, а вполне озвученной фразой.

— О чёёрт...

Марина оттолкнула меня и пошла дальше одна. Ее дом был уже близко и я не стал ее догонять, тем более распухшая щека не давала мне покоя.

Вернувшись домой к дяде, я натерпелся расспросов от Серёги, двоюродного брата.

— Нуу, судя по всему, это дело женской руки. Ты не к той девчонке подошел, что ли? К кому?

— Неважно.

— Да ладно, Юльку Скосырскую помнишь, как она на тебя смотрела! Я, конечно, не знаю, но говорят прошлым летом она лишилась девственности с Андреем нашим, ну а вообще грудь у нее размера так четвертого... Давай завтра ее позовем и Ольгу Мушину на речку покупаться?

— Нет.

— Ооо, ну ладно, пусть тебя и дальше девчонки бьют, — и захихикав, он свалил в свою комнату.

Едва за ним закрылась дверь, я открыл окно для проветривания и лег в кровать.

Руки под одеялом нащупали еще плотный ствол члена. Я смочил руки слюной и стал водить по пенису взад, вперед, а моя голова рисовала картинки.

Я срываю с Марины одежду, под майкой черный кружевной бюстгальтер, а сквозь ткань очерчиваются бугорки сосков. Я припадаю к ним губами, начинаю ласкать сквозь ткань, девушка извивается в моих объятиях и шепчет:

— Возьми меня, Серёжа, возьми меня.

Утром я устроил наблюдение за соседним домом, где жила Малышка.

Серёга сразу всё просёк.

— Слушай, если ты запал, я бы подыскал другой объект для... э... излияний, — он пошло хихикнул.

— Что так?

— У нее парень есть.

— Неужели? — напрягся я.

— Ага. Одноклассник её бывший, Ромка, как напьётся, так хвастается, что он у неё первый.

— Далеко, наверное, пойдёт, — с заметным сожалением сказал я. Ибо знал я этого Ромку, мне кажется он не то что на роль первого не годится, он настолько невероятный псих, что связываться с ним просто смертельно для любой девушки.

Поэтому тем же днём мы поехали на речку купаться. Юлька, которую мне подсунул Серёга, меня мало впечатлила, поэтому я предоставил Сергуне плавать в малине, а сам выбрал тихую заводь и размеренным кролем мерил длину реки.

На другом берегу компания жарила шашлыки. Там я без труда заметил Рому, и словно в подтверждение, рядом с ним Марину. На Марине был черный сдельный купальник, но сексуальности в нем было через край. Она несколько раз заходила в воду, но меня не видела.

Рома тусовался всегда возле нее, даже в присутствии красивой девушки и лета, и мяса, психопатическое выражение с его лица не сходило.

Я перебрался поближе к берегу. В очередной раз Марина забралась в воду и увидела меня. Едва заметно кивнула, но не улыбнулась даже краешком губ.

Меня охватила злость. Может у меня и вставал на нее, на нее одну, может я и хотел трахнуть ее в самых разных позах, воспоминания о нашей дружбе не допустили бы в наши отношения ничего ранящего или негативного для Марины.

Прошло минут двадцать. Я уже порядком подустал и собирался выходить из воды.

Марина вместе с какой-то девушкой плавали шагах в десяти от меня.

И вдруг я услышал такой резкий и истеричный женский крик, что душу обдало холодом.

Кричала Марина. Головы ее над водой не было видно, и похоже было что ее затаскивает в один из подводных омутов.

Её голова на секунду оказалась на воде.

— Серёёёёжа, — закричала девушка.

Я не сразу понял, что она кричит моё имя, так как уже кинулся к ней на помощь. Быстрыми взмахами очутился рядом, вытащил Марину на поверхность воды, и внутри всё задрожало от увиденного.

Ступню девушки заливала кровь, из ноги торчал громадный кусок стекла, виднелось разодранное мясо, вода вокруг окрасилась в темный цвет.

С берега к нам плыли два парня. Втроем мы вытащили Марину на берег. Девчонки тут же постелили покрывало.

Рома стоял белее полотна, я подумал что от вида крови он сейчас грохнется в обморок.

— Так, девчонки, ну-ка лучше посмотрите за этим вот, сейчас грохнется походу. Есть чем кровь остановить, тряпка, желательно чистая, полотенце?

Пока девчонки суетились, я рассмотрел рану. Там был и явный вывих.

— Марина, — я пошлепал по щекам девушки, — Марина, ты слышишь?

Я держал ее за руку, она ответила легким сдавливанием.

Вокруг стало так тихо, но я слышал легкие стоны девушки, видимо ей было очень больно.

Я наклонился ближе к ней.

— Терпи, солнышко, терпи, сейчас будет очень больно, надо вытащить стекло.

Осколок вошел в самое мягкое место возле лодыжки сантиметра на четыре.