Маргарита

Осенний ветерок закружил жёлтые листья в сквере и чуть было не унёс салфетки с нашего столика.

— Так как ты съездил, дружочек? — Спросила она, сделав маленький глоток кофе. На её верхней губе осталась молочная пена, которую она моментально слизала.

Приготовившись слушать, девушка пристально посмотрела мне прямо в глаза. От этого взгляда у меня по всему телу уже в который раз пробежал лёгкий приятный разряд тока.

Я обожал этот взгляд, эти кошачьи глаза, которые глядели на меня всякий раз со всей строгостью и едва заметной игривостью. Я никогда больше — ни ранее, ни после — не встречал таких глаз. Карие обычно, при определённом освещении они переливались золотом.

Маргарита. Даже язык не поворачивался сокращать это королевское имя. Нет, она никогда не была ни Ритой, ни Марго — все в офисе называли её Маргаритой, несмотря на её совсем ещё юный возраст.

Ей было 26, и она была самой роскошной женщиной из всех, кого мне доводилось встречать. Таких женщин невольно побаиваешься и одновременно восхищаешься ими.

Она умела себя держать: когда эта девушка входила в помещение, она несла себя гордо как королева, но ни в одном её движении не было ни намёка на надменность. Её шаги были мягкие и спокойные, в них чувствовалась уверенность. Её губы всегда расплывались в сдержанной, но совершенно очаровательной улыбке, когда она здоровалась или обращалась к кому-то. Маргарита не позволяла себе вольностей, но в её поведении была такая естественность, что никто не подумал бы обвинить её в излишней чопорности.

Её фигура очень органично дополняла поведение: она не была худышкой, но и полнотой тоже не страдала. Округлые бёдра, красивая грудь, мягкие черты лица, сильные икры — всё было при ней. Чёрная копна вьющихся волос сводила меня с ума всякий раз, когда я её видел.

В её внешности было что-то испанское или даже мексиканское, а в поведении — европейское, какие-то абсолютно английские манеры. Наверно, это и не должно было вызывать удивления: Маргарита воспитывалась в семье учёных, а в детстве несколько лет прожила во Франции, поскольку отец ездил туда работать.

Весь этот опыт несомненно сказался на девушке — она умела находить общий язык с любым человеком и с каждым вела себя тактично. Как итог — безупречное владение иностранными языками, друзья и знакомые по всему миру и умение себя преподнести.

Маргарита обладала острым умом, прекрасным чувством юмора и огромным интересом к жизни. Её занимало практически всё: каждую нашу встречу она с удовольствием делилась своими новыми открытиями, которые вычитала в очередной книге или услышала на лекции. А я изо всех сил старался не сболтнуть чего-нибудь лишнего и запоминал темы, в которых абсолютно не разбирался. В свободное время я жадно анализировал информацию из разных источников, чтобы хотя бы на немного приблизиться по уровню эрудиции к ней.

Эта девушка стала для меня каким-то невероятным мотиватором. Я соревновался сам с собой, желая хотя бы держаться на одном уровне и не опускаться ниже. Мне всегда нравилось общаться с умными людьми, но она была для меня идеалом.

В ней было всё: интеллект, красота, молодость, любовь к жизни и бешеная, неуёмная тяга к развитию. Я был влюблён. Но она была недосягаема. Она точно была бриллиантом, который едва ли мог достаться хотя бы кому-то.

В рабочие дни я старался не упускать возможность сходить с ней пообедать, просто чтобы полюбоваться ей и послушать её рассказы.

— Дружочек, ты в порядке? — Глаза Маргариты пристально смотрели на меня, а рот расплылся в нежной улыбке. — О чём задумался?

Я понял, что и пауза и правда затянулась, и поспешил включиться в разговор:

— Да, извини. Знаешь, прекрасно съездил! Я и не предполагал, что мне может так понравиться Армения.

— Что же там такого чудесного, дружочек? — Этим словом она называла многих своих друзей, но ко мне кроме неё никто больше так не обращался. Я обожал её это ласковое «дружочек».

Она подперла рукой щёку и приготовилась слушать. Маргарита была прекрасным слушателем. Молчаливым, но участливым. Я знал, что она действительно внимает каждому слову, даже если в моменте кто-то пытался её отвлечь.

Я принялся рассказывать.

— Ереван очень своеобразный город. Знаешь, как будто 90-е не до конца оттуда ушли. Самобытный. Пожалуй, это слово. — Я сделал глубокий вдох. — Мы ездили в Гарни. Тебе бы очень понравилось это место!

— Вот как? Что же там такого интересного? — улыбнувшись, спросила она.

— Там языческий храм эпохи эллинизма. Как в Греции, можешь себе представить!

— Интересно как!

— Да! Я тоже был в восторге! Ему 2000 лет!

— С ума сойти! А фотки есть? — Воодушевлённо спросила она. Я полез в телефон искать фотографии и через минуту сунул его ей в руку: — Вот листай! Влево!

Она с интересом стала рассматривать развалины, то приближая, то отдаляя.

— Это потрясающе. — Довольно заключила девушка, возвращая мне смартфон. — А на Севан вы ездили?

— Да... — Неуверенно ответил я — слово «вы» слегка смутило меня, хотя Маргарита знала о существовании моей девушки —, но тут же исправился: — Очень красивое озеро. Если будешь там, закажи в местном ресторане раков — это что-то невероятное!

— Обязательно! — Заверила девушка.

— О, ещё мы видели природный орган! — Глаза Маргариты округлились, и она слегка подалась вперёд:

— Что? Какой ещё орган? — Я быстро отыскал фотографии и показал ей.

— Ну вот этот, из базальтов!

Маргарита разразилась хохотом и не могла остановиться минуты две. Её смех обладал совершенно уникальным обаянием и был очень заразителен. Поэтому я тоже заулыбался во все 32 зуба, глядя, как содрогается всё её тело.

— Это называется столбчатая отдельность. Видишь, лава застыла в форме столбов? Так происходит из-за смены температуры — лава остывает и растрескивается в виде шестиугольников. — Мягко объяснила она.

— Тебе виднее, ты у нас геолог. — Отмахнулся я, и она снова тихонько захихикала.

Я не мог на неё злиться, и она это знала. Даже когда она отпускала едкие, почти обидные шутки в мой адрес, я только умилялся её смелости и дерзости.

— Ладно, дружочек, кажется, нам пора. Давай я заплачу, а ты переведёшь мне? Или хочешь, я тебя угощу? — Любезно предложила девушка.

Ну уж этого я стерпеть никак не мог.

— Я тебе скину. — Сухо ответил я. Она знала, что я никогда не принимал её подобные дружеские жесты, но иногда всё равно предлагала. Дело было не в том, что я был влюблён, просто она была девушкой — в моём мире принять её предложение заплатить это моветон.

Мы расплатились и неспешно отправились в здание офиса.