Мама

Данный текст является собственностью Absolute Cinema

Новый фильм Аронофски уже потряс Венецианский кинофестиваль. Меня тоже потряс. 

Это такой фильм, где нет ожидания "ну когда уже действие начнется". Вместо этого: "ну когда уже это все закончится". Честно. Это морально тяжело перенести. Час-пятьдесят некоторой пытки сознания, которая, к тому же, не позволяет оторваться от экрана. 

Если вам понравится этот фильм — очевидно, мы мазохисты.

Итак, о сюжете.

В большом, спрятанном от людей доме живет пара: писатель и его жена. Она тоже творец, с нуля восстановила прежде уничтоженный пожаром дом мужа, а теперь наводит красоту в его стенах.

В один прекрасный вечер на пороге появляется подозрительный незнакомец. И муж решил впустить его: то ли заскучав с женой, то ли надеясь на материал для сюжета новой книги.

Чужак — не единственный гость, а его появление — лишь первое событие, предшествующее нескончаемой череде не самых адекватных вещей.

Имена? Имен вы не услышите. Ни одного. И даже не заметите этого.

Поначалу даже не замечаешь, что муж активно включает в свою жизнь все, что угодно, кроме своей любимой. Она будто читает книгу его жизни, к которой имеет очень посредственное отношение. Она — дом, она его часть, и писатель воспринимает ее больше как часть декораций, как способ или помеху вдохновения. Более того: пара не кажется гармоничной, между этим мужчиной и этой женщиной нет никакой близости. Однако, жена всячески бросается защитить пространство своего писателя, его силы, его порывы. Чужие люди, как ей кажется, только мешают. Муж же считает иначе. Появление незнакомцев — будто разрыв, разделение паззловых элементов. Диалогов в паре почти не возникает, она все время около, вокруг или рядом, а он в центре, он — основа и сердце то ли дома, то ли фильма, то ли ее жизни. Даже аллегории присутствуют в очень очевидном варианте: в конфликтный момент он взбегает по лестнице наверх, а она — спускается в подвал.

Постепенно страхи и тревоги женщины проникают сквозь экран в зрительский зал, и становится очень понятно, каково это — чувствовать себя чужой в своем собственноручно возведенном доме. Все будто подчиняется порядку появляющегося раз в десятилетие вдохновения, и если писателю надо его найти — плевать, что будет происходит со всем этим миром (включая жену).

Кажется, есть в этом фильме персональные мучения, транслируемые извне. Частную жизнь Аронофски не изучала, но подозреваю, что ощущение вмешательства и бессилия ему знакомо не понаслышке. Иначе трэш и откровенный кошмар хаоса, в какой-то момент ворвавшегося в дом и на экран, не объяснить. На протяжении всей ленты несколько раз хочется встать с кинокресла и заявить: «Остановите этот фильм! И планету заодно». Поэтому я и люблю такие сильные и мощные фильмы: не реагировать просто невозможно. Много раз возникает это ощущение, когда уже больше не можешь терпеть происходящее: хочется заорать, психануть, убить кого-нибудь... или даже всех. 

И все это время, пока ты мучаешься и жалеешь главную героиню, и хочешь все изменить, кого-то спасти, что-то сделать, события наслаиваются одно на другое, их не остановить, их слишком много, они никак не радуют, но и оценить их однозначно тоже не получается. И кажется порой, что жена — не жена вовсе, или что ее мучают галлюцинации, или что она — на самом деле планета, которую яростно и активно все используют, не задумываясь ни о последствиях, ни о влиянии каждого своего шага. А может, жена — это дом. Или она — заюзанное вдохновение, муза, молчаливо протягивающая свои дары, пока творцы активно разлагают ее на подходящие части.

Но почему тогда мать?

Вопрос ада потребления тоже всплывает (а точнее, яростно декларируется) по ходу пьесы. До какого момент можно брать и использовать, потреблять и не возвращать? Кто-то знает пределы, а кто-то нет. Но для этого есть лимиты-кредиты, никто никому не станет раздавать свои ресурсы безвозмездно.

И единственный человек в мире, который способен отдавать всегда, все, на протяжении всей жизни, не требуя ничего взамен — это мать.

Возможно, жена относится к мужу как мать. Ведь она заявляет о своих потребностях довольно поздно.

Но все же заявляет. Нет, значит дело в другом. Концовка позволяет предположить, что планета, материнство, вдохновение и потребление как-то связаны, но гадать придется долго. Лучше искать ответов у самого Аронофски.

С другой стороны, как и в книге писателя по фильму, каждый может найти себя/свое в этой ленте — и для каждого смысл и значение будут разными.