Мама

После купания Кристина отнесла малышку в спальню. Она посадила ее на кровать, а сама стала собирать нужные ей принадлежности.

Завтра обещала приехать Марина и к ее приходу все должно быть в лучшем виде. Так как она любит. - Думала Кристина.

Укутанная в полотенце с ног до головы, Катя тихонько сидела и следила за мамиными движениями по комнате. В свои... года она не отличалась ростом или весом от своих сверстников. Обычная девочка каких очень много. Миленькое личико, русые волосы до плечиков, зеленые глазки, очаровательная улыбка, совсем еще плоская грудка на которой едва заметно розовели чуть видные соски, по детски округлый животик, аккуратные ручки и ножки с маленькими пальчиками. Все как у любого ребенка ее возраста. То что, отличало ее от других деток было ниже и было незаметно для посторонних.

Сама малышка еще не понимала свою особенность, свое отличие от других детей, но она уже хорошо знала, что об этом нельзя никому говорить. Говорила она еще плохо, но уже понимала большинство слов и могла угадать, что за ними обычно должно было следовать. Вот и сейчас, когда мама позвала ее купаться Катя сперва очень обрадовалась, но когда, во время плескания в наполненной пеной и игрушками ванне, она увидела, что мама снимает с душа лейку Катя непроизвольно начала хныкать.

- Ну ну, что ты, глупенькая? Чего испугалась? Сейчас помоемся и будешь чистенькая у меня. Ты же не хочешь быть там грязной? Успокаивала ее мама, сердясь на себя, за то, что не сняла лейку заранее.

- Ложись милая. Вот так. - В ванне уже почти не оставалось воды и поэтому ребенку при помощи взрослого не составило труда лечь.

- Теперь наши ножки. - Кристина привычным движением одной рукой согнула и прижала к груди ножки девочки. Малышка попыталась закрыть попу ручками, но не успела. Душевой шланг выбрасывающий теплую водяную струю прижался к ее розовому анальному отверстию.

- Чего ты? Не надо хныкать. Сейчас уже все. Немножко нужно потерпеть, но зато потом будешь чистенькой и внутри и снаружи. - Кристина ласково улыбнулась начавшей плакать малышке.

- Давай досчитаем до 15 вместе и сразу будет "все". - Кристина начала медленно считать не дожидаясь ответа и не обращая внимание на то, что кроха мотала головой и повторяла "Неть, неть"

- Вот и все. Ничего же страшного не случилось с нами? - Она быстро отняла шланг от попы девочки и выключила кран.

- Нет, мы так не договаривались. - Кристина прижала ладонь к тому месту, где только что был душевой шланг. - Немножко нужно подержать.

Животик наполнился теплым и болел. Очень хотелось на горшок, но мамины руки, одна прижимавшая ножки к груди и другая плотно прильнувшая к попе не отпускали. Катя тужилась, но ничего не получалось. От чувства бессилия, страха и обиды на непонятно за что полученное наказание хотелось плакать сильнее чем от ноющей боли в животике.

- Умница. - Наконец услышала она слова мамы. Заботливые руки подхватили ее и подняли из ванны. Усадили на приготовленный заранее детский горшок и стали гладить по головке и спинке. Критсина села рядом на корточки и продолжила успокаивать дочь.

- Вот так. Не держи. Расслабь. - Повторяла она гладя вздрагивающую от всхлипов малышку. - Давай я поглажу животик. Умница моя. Совсем как большая. Мама тоже так делает себе и совсем не плачет. Правда. Немножко неприятно, но совсем не больно.

Когда все было кончено Кристина взяла дочь на руки. Заплаканная и с трясущимися губами малышка прижалась к ней. Кристина вытерла ее слезки и поцеловала в носик.

Теперь накупанная с раскрасневшимся личиком она сидела укутанная в пушистое одеяло. Где то внутри был страх, но ее детский разум еще надеялся и верил, что все обойдется и купание закончится обычным вечерним массажем и сказкой на ночь.

- Она сказала брать новый. - ни к кому не обращаясь прошептала Кристина.

Катя хотела увидеть, что мама взяла из шкафа, но Кристина спрятала руки за спину.

- Мама попу не бувем мафать? - Не выговаривая все буквы наивно спросила она.

- Мафать? - Улыбнулась Критина. - А ты ее не хочешь мафать? Это же не больно и ты сама говорила, что тебе нравится запах клубнички. Ты же любишь клубничку? Правда? Помнишь, как ты кушала ягодки? - Она очень хорошо понимала, что кроху тревожит не смазка, а то для чего она нужна.

- Да, фомню. - Радостно закивала дочка.

Вид улыбающейся малышки вселил в Кристину надежду, что все пройдет хорошо. Все-таки она подросла, да и Марина стала чаще бывать у них, да и этот новый всего чуть-чуть больше прошлого. Пыталась она убедить себя, но сердце не переставало тревожиться. С самого утра она ждала наступления вечера и противоречивые чувства терзали ее. Чувство вины, жалости к дочке сменялось желанием угодить любимой, порадовать ее. От одной только мысли об этом внизу живота растекалось тепло, и сладкая истома туманила ее взгляд.

Марина позвонила еще утром и сказала, что завтра сможет навестить их. Она попросила включить громкую связь так, чтобы Катя могла ее слышать. Она спросила, как у Кати дела и соскучилась ли она по ней, но девочка отказалась отвечать. Только когда Марина рассказала о том, какую куклу она купила и пообещала привести ее, девочка проявила интерес. Разговор получился короткий, но Кристина была рада и этому после целой недели молчания и отсутствия вестей. Марина возвращалась из-за границы, обещала чаще их навещать и говорила много-много волнующих и желанных слов.

Из этих размышлений ее вырвал голос дочки настойчиво спрашивавшей.

- Мама, павда не бувем мафать?

- Немножко только. - Попыталась обмануть ее Кристина.

- Неть. Не хочууу. - Жалобно заныла дочка и на ее глазах снова навернулись слезы.

Она схватила полотенце в кулачек и стала сильнее всхлипывать.

Критсина знала, что только разговор и какое-нибудь обещание могли отвлечь девочку хоть на недолго и не дать ей разреветься.

- Тетя Марина завтра придет. Подарит тебе куколку красивую, как ты хотела. Ты разве не хочешь тоже порадовать тетю Марину? - Быстро заговорила она, одновременно снимая с малютки полотенце и вытирая ее им.

- Неть. - Не унималась Катя.

- А куклу хочешь? Ты же хотела такую куклу? Большая, говорящая, в красивом платье. Хочешь ведь? - Продолжала мама.

- Хотю. - Неуверенно хмыкнула малышка.

- Вот видишь. Тетя Марина специально для тебя ее выбирала и покупала. Разве можно не поблагодарить ее за это? Мы же с тобой любим ее и не хотим ее обижать. - Вытерев дочку Кристина осторожно повернула ее попой к себе и поставила на четвереньки.

- Не хочу мафать. - Не унималась девочка.

- Мы немножко только, а потом мороженку вкусную съешь и мультики посмотрим, какие ты любишь.

Убедившись, что дочка не видит она достала небольшой продолговатый предмет, который до этого принесла из шкафа. Предмет напоминал очертанием мужской эрегированный член. Являясь уменьшенной реалистичной копией он ничем не отличался от настоящего мужского члена, лишь только своим размером. Немного изогнутый к верху, покрытый змеящимися бугорками вен, его венчала крупная головка. В длину он достигал 13 сантиметров, а диаметром 3, 5. Он был немного больше предыдущего, который так же подарила им Марина.

Он удобно уместился у Крестины в ладони. "Маленький конечно, но уже как у настоящего мужчин. Многие женщины проживают вполне счастливую жизнь с партнером размер полового органа такой же или немногим больше и даже испытывают оргазм" пронеслась в ее голове мысль. "Женщины: половой орган партнера: такой же размер: испытывают оргазм... . Да она же еще совсем ребенок: о чем я думаю????". Зажмурившись она отогнала эти мысли. По опыту она очень хорошо знала, что эти мысли никуда не ведут. Чувство вины, слезы, просьбы простить, поцелуи, объятия, обещание больше никогда не делать этого, а потом звонок Марины и все сначала.

Скрипнула крышка и комнату наполнил сладковатый запах клубники. Она капнула вязкую каплю на игрушку и тщательно размазала пальцами смазку по всей ее длине.

Затем аккуратным движением капнула себе на ладонь. Все это время всхлипывающая малышка послушно стояла на четвереньках с высоко задранной попой, наклонившись вперед и положив голову на ручки. Раздвинув ее ягодички Кристина обильно смазала крошечный анус и сразу же ввела внутрь средний палец. Он легко проскользнул внутрь не встретив сопротивления. Малышка уже давно привыкла к подобным ласкам. Она только ойкнула и начала плакать сильнее, не от боли или неприятного ощущения, а из-за неожиданности и того, что должно было последовать дальше. Это была лишь ставшая обыденной прелюдия. Палец легко скользил внутри нее погружаясь на всю длину. Анальное колечко податливо раскрывалось навстречу. Уже не приходилось повторять снова и снова, как учила Марина - "Не сжимай, не сжимай. Не сжимай, а то будет больно. Видишь, что когда сжимаешь, то самой больнее?" И снова уговоры, угрозы, объяснения, что сжимать нельзя, а нужно расслабить попу и научиться принимать "это" в себя, а не стараться сжаться маленьким испуганным комочком. Уговоры, угрозы, объяснения, а иногда и звонкие шлепки по ягодицам оставляющие ярко красные контуры ладоней Марины. От каждого такого шлепка сердце Кристины сжималось и ей казалось, что она чувствует ту же самую боль только многократно, в сотни раз увеличенную. Это не ее беспомощную дочку шлепали по голой попе у нее на глазах, а хлестали и раздирали на тысячу частей ее собственное сердце. В эти мгновения ей казалось, что вот сейчас она найдет в себе силы остановить это, но так и не находила оставаясь лишь молчаливым наблюдателем. За последний год таких совместных игр Марина приучила девочку, как она говорила "отдаваться" , но Марине всегда было мало и каждый раз она хотела большего от Кристины и ее ребенка. Каждая маленькая уступка Кристины, поначалу клявшейся себе в том, что это последняя, приводила к следующей уступке.

Палец с влажным звуком покинул свое временное пристанище. Раскрывшийся, будто блестящий в капельках росы, розовый бутончик медленно закрылся.

Вздохнув Кристина взяла игрушку.

- Потерпи, милая, совсем немножко. Это будет очень быстро. - Осекшись и прикусив губу Кристина поняла, что говорит лишнее и только откладывает, то, что неизбежно должно произойти.

Успокаивать малютку было уже бесполезно. Нужно было просто быстрее закончить процедуру. Кристина относилась к этому, как к чему-то обязательному. Ставшему уже привычной частью отношений с Мариной. Процедуре, которая даже в чем то, быть может, была полезной. "Это как массаж, только внутри. Это очищает ее кишечник. Рано или поздно любая женщина это пробует. Немного раньше, чем все, но она у меня особенная. В этом нет ничего, чего не делаю я сама. Многие женщины даже получают от этого большее удовольствие чем от вагинального секса. Лучше этому научу ее я, чем кто-то на улице." - И так деле и так далее. По крайней мере, так она пыталась обмануть себя.

Приставив головку искусственного члена к анальному отверстию дочки Критсина надавила и розовое колечко стало расширяться. Оно туго обхватило покрытую смазкой головку. В первое мгновение застонав девочка инстинктивно сжалась, но тут же, не смотря на явный дискомфорт, покорно расслабила сфинктер впуская в себя инородный предмет.

- Вот умница, моя! Совсем как большая! -Кристина погладила дочку по бедру и надавила на игрушку сильнее.

- Ауууу! - Заскулила кроха не переставая плакать. Выгнув спинку дугой она попыталась подняться, но тяжелая рука ее мамы нежно, но настойчиво вернула ее обратно на постель в ту же позу. Поза в которой она провела не один час за свою короткую жизнь. Будто котенок замерший перед прыжком.

Растянувшись до предела розовое колечко наконец-то поддалось и впустило внутрь резиновый член.

Еще один жалобный вскрик, теперь намного громче предыдущего, и дальше фаллос начал медленно продвигаться уже без затруднений. Смазка и неумолимое непрекращающееся ни на секунду давление делали свое дело.

Сантиметр за сантиметром он погружался в нее, твердый и неподатливый. Он растянул и заполнил ее задний проход. Кате казалось, что внутри нее двигается, что-то очень большое и твердое. Ей казалось, что она ни зачато не сможет уместить в себе "это". Ей было больно и страшно. Она не понимала зачем "это" должно быть в ней и почему мама это делает. Она уже знала, что "это" взрослые называют по разному. Иногда член, иногда хуй, иногда смешным словом дилдо. Но больше всего она не понимала почему "это" называют игрушкой. Игрушки Катя любила и всегда радовалась, когда мама покупала ей новые, радовалась даже когда их дарила тетя Марина. Но она не понимала, как можно называть игрушкой то, что делает только больно, то, что она всем своим маленьким сердцем ненавидела и боялась. Даже форма этого предмета внушала ей страх. По началу она даже начинала сразу же плакать, только увидев его у кого-нибудь из взрослых в руках. Но тетя Марина не разрешала ей плакать и не любила когда она это делала.

Всхлипывания стали перемежаться тяжелым сопением "умфф" и "акмм". Так кряхтят малыши, когда хотят и не могут сходить по большому. По сути Катя и была такой малышкой, но как бы она не тужилась, входящий в нее предмет не хотел покидать ее, а наоборот проникал в нее все глубже. Он не считался с ее желаниям и чувствами, он просто был в ней и двигался все глубже пока не уперся во что-то глубоко внутри нее. Ей казалось, что она чувствует его где-то внутри животика. Большой и тяжелый.

Член остановился уперся сильнее, продвинулся немного глубже, поворочался и как бы улегся в ней. Чувство было такое, что он пронзил ее насквозь. Боль начиналась у самого основания где растянутое отверстие входа в попу очень сильно болело, дальше по всей его, казавшейся бесконечной длине, и заканчивалось внутри ее животика, где-то возле пупка.

Остановка была не долгой. Член внутри нее снова ожил и начал двигаться, но уже не вперед, а назад.

- Вот какая умница. До самых яичек впустила. Даже не плакала совсем. - Ободряла ее Кристина.

Выйдя почти до конца блестящий фаллос снова начал погружаться внутрь. В этот раз было уже не так больно, как в первый раз, но малютке казалось, что она чувствует каждую выпуклость на нем. Член снова уперся в стенку внутри ее животика. Она даже невольно покряхтела "укххх" , как будто хотела на горшок.

Член равномерно входил и выходил из нее толкаясь внутри ее животика. Движение не становилось быстрее или резче. Оно было плавным и размеренным. Внутрь нее, глубоко до самого пупка, потом обратно почти до самого верха и снова вниз в животик. Только толчки становились сильнее и настойчивее. Она чувствовала как в такт движению беспомощно покачивается все ее тело.

Наконец с чмокающим звуком головка члена вышла наружу оставляя за собой зияющую дыру. На этот раз ровное отверстие не закрылось, а осталось открытым. Можно было заглянуть внутрь и увидеть блестящие от смазки стенки прямой кишки. Чудесная морская раковина, переходящая от нежно розового к багровому увлекала взгляд темнеющим туннелем ведущим в глубь ее чрева. Казалось малышка распахнулась ей на встречу. Она доверчиво раскрылась как распустившийся бутон розы. Невинный младенец глубоко прогнув спинку полулежал на скомканном полотенце. Ее крохотная попа поднималась высоко вверх. Сейчас она была такой родной и ранимой.

- Ох, милая! - Искренни изумилась Кристина. Она не могла подобрать слов и единственное с чем она могла сравнить представший ей образ это с фотографиями порноактрис. Размеры отверстия и хрупкие формы ребенка контрастировали между собой, казались нереальными и не могли сочетаться друг с другом. Но все же они сочетались и были реальны.

Девочка продолжала плакать и тельце ее вздрагивало от всхлипов. Дырочка тоже вздрагивала, но не спешила закрыться.

Кристина вытирала остатки смазки влажной салфеткой и просила дочку ее простить. Целовала и обнимала ее. Обещала сходить с ней в кино и в детский развлекательный центр, где много горок, шариков и разных интересных домиков, где так весело бегать и играть с другими детьми.

- Ты павда больсе не будесь так? - всхлипывала еще не до конца успокоившаяся Катя.

- Конечно не буду. Больше никогда-никогда. - Кристина целовала малютку в заплаканные глазки и искренне верила, что в этот раз говорит правду.

Катя понемногу снова начала улыбаться.

Уже позже они вместе сидели у телевизора. Катя в розовой пижаме прижавшись к маме сидела у нее на коленях. В ручках она держала свой стаканчик непроливайку. Девочка увлеченно смотрела мультфильм. Не отвлекаясь от происходящего на экране она открывала ротик на встречу ложечки с белоснежным лакомством. Мороженное было уже теплым и очень сладким. Кристина кормила дочь заслуженным угощением и думала, что утром перед приездом Марины нужно будет успеть повторить процедуру.

Маргарита, похоже, даже не заметила их отсутствия. Она как всегда трещала, рассказывая про соседа, который потерял детей, пока гулял. А после Светлана узнала про всех кошек, что обитают у них в малосемейке, про капитана, который изменил жене, про маньяка на соседней улице, который бегает в одних трусах. Казалось, что она знает всё. Между делом Маргарита целовалась с Максом и порой так страстно, что Светлана чувствовала себя лишней, а потом они снова смеялись и болтали. Светлана понимала, что у них только одна страсть - это страсть друг к другу, и что они забудут её уже через пару дней. От этого рассуждения Светлане стало легко. Она уже спокойно относилась к тому, что Маргарита изредка запускала свою руку ей под футболку, и при своем муже её тискала.

- Максик, мы спать хотим, - видя, как несколько раз зевнула Светлана, сказала Маргарита.

- Все постелено.

- Там холодно, затопи:

Он не стал спорить с женой, вышел во двор, принес охапку дров и поднялся на второй этаж, уже через минуту по дому потянуло дымком.

- Идём, - тут же скомандовала Маргарита и, схватив уже явно уставшую Светлану, потянула её на верхний этаж.

Они пошли не в спальню, а в комнатку, вдоль стен которой стояли стеллажи, заставленные под самый потолок книгами. Это была библиотека отца Макса. Горел камин, веяло теплом и уютом. Маргарита притащила толстое одеяло, бросила его на пол и тут же разделась. Улеглась на него, и как маленькая черная кошечка потянулась, довольно мурлыкнула, свернулась калачиком и поманила к себе Светлану.

Светлана, позевкивая, рассматривала книги.

- Здесь почти одна фантастика, - сказал Макс и тоже подошел к полкам.

- Он все это прочитал?

- Да, и кажется не один раз.

- Зачем?

- Он не любит наш мир, - Макс имел в виду существующий мир, - считает его неправильным, алчным и лживым, поэтому как ребёнок читает взрослые сказки про иные миры.

- Поэтому уехал в деревню?

- Да, и не только поэтому, он же был в силовиках, пришлось сматывать удочки.

- Так все серьёзно?

- Похоже, что да.

Подошла обнажённая Маргарита и со спины прижалась к Светлане.

- Не пугай девочку, - попросила она мужа, а сама так и льнула к ней, рука нырнула под её футболку и заскользила вверх.

Светлана ничего не сказала, чуть откинула назад голову и посмотрела Маргарите в глаза. Опять заиграли нотки сексуального озорства, опять в животе что-то заныло и дыхание стало неровным, прерывистым.

- Я сейчас, - сказала Маргарита и на минуту выскочила из комнаты. Она вернулась быстро, неся в руке тонкий тёмно-синий шарф. - Стой смирно, - скомандовала Маргарита и повязала Светлане шарф на глаза.

Мир пропал, остались звуки и запахи. Светлана послушно стояла и ждала. Тёплыми пальчиками Маргарита подцепила футболку и шустро её сняла. Светлана не возражала, повернула голову в сторону камина, оттуда тянуло теплом. После Маргарита сняла со Светланы трусики, и та осталась обнажённой, точно такой же, как и сама Маргарита. "Что она задумала?" - подумала Светлана и постаралась предугадать дальнейший сценарий развития.

Маргарита отошла. Подняла с пола толстое одеяло и набросила его на письменный стол, что стоял у нескольких коробок с книгами. Взяла Светлану за руку. Несколько раз поцеловав, посадила её на стол, а после потянула за плечи назад, и Светлана легла на спину.

Лежать было не совсем удобно, ноги свисали, но мягкое одеяло компенсировало неудобства. Светлана почувствовала, как чьи-то губы коснулись её живота. Она замерла, стараясь угадать кто это. Немного шершавая ладонь прошлась по бедрам, в груди сразу взревел мотор и сердце надрывно заклокотало. Макс, тут же решила она. Его руки скользнули вверх, и раскрытые ладони легли на грудь. "Да, это он" , промелькнула мысль. Светлана забыла про Маргариту. Она чувствовала, как его ладони, чуть надавив на грудь, стали катать её из стороны в сторону.

Так приятно, так легко и свободно. Ощущение, что тебя одновременно гладят десятки рук. Светлана прогнулась, подставляя свою небольшую грудь под его пальцы. Он делал это нежно, как она его учила. Макс целовал, его зубы чуть сжимали её соски, и Светлана, постанывая, извивалась на столе. Она поскуливала от наслаждения, от прелюдии к чему-то большему. Светлана тянулась губами в пустоту и ловила чьи-то руки, целовала и целовала.

Он взял её ноги, время остановилось: Она не слышала больше ничего, только чувствовала его руки. Макс согнул ноги в коленках, она ждала. Тело, как на жертвенном камне, было раскрыто, готово принять его. Она ждала. Руки развели коленки в стороны. Светлана смотрела на себя со стороны. В полутемной комнате, освещенной только огнями камина, белый лобок манил, сиял как фонарик. Губки сами раскрылись, готовые принять его: Он коснулся их, и Светлана вздрогнула. Боец от перенапряжения подпрыгивал, не мог успокоиться. Шлепал её по внутренней стороне бедра, а после упал на лобок, несколько раз подпрыгнул. Светлана замерла. Он ткнул им сразу в центр, и, не останавливаясь, вошел в неё. Вскрикнула, от удивления, что он уже в ней.

Вступление к самому главному закончено, она с нетерпением ждала продолжение. Макс почти не шевелился, его член дергался в ней. Светлана почти перестала дышать, чего-то боялась. Он пошевелился, и она замерла. Макс тихо стал выходить, скольжение было ровным и теплым. Что-то внутри запело, так тонко, буквально еле уловимо. Она прислушалась, но кроме треска горящих поленьев в камине ничего не услышала. Он почти вышел из неё.

- Мммм, - тихо промычала.

Макс чего-то ждал, её руки потянулись, нащупали столешницу и вцепились в неё, и тут он дёрнулся.

- Оа: - Глухо вырвалось из её груди.

Ритуал начался. Его пенис почти выскальзывал из её тела и в то же мгновение резко уходил обратно. Она вскрикивала, пальцы сжимали столешницу, тем самым не давая телу соскользнуть со стола.

Секс. Для чего он дан людям? Как поощрительная конфетка в процессе размножения? Или это иное, более высокое? Или как раз низкое и животное, мол, наслаждайся, но плодись. Светлана любила секс и не представляла, как можно не испытывать оргазма. Тогда ради чего им заниматься, зачем притворяться, что тебе хорошо? Зачем?

Она так и не поняла, когда всё закончилось. Сознание медленно, нехотя вернулось к ней обратно. Тело ныло, она так и лежала на столе, раскинув в стороны руки. В горле что-то першило, какой-то ком. Повертела головой по сторонам, в глазах забегали звездочки. Хозяев не было. Тепло от камина успокаивало. Она присела и постаралась вспомнить, что произошло. Опять стыд. Опять дилемма, самобичевать себя за то, что совершила или успокоиться и принять как есть?"Ты шлюха, развратная женщина" , - шептала себе Светлана, натягивая брошенный на пол халат Маргариты. "Ну почему, почему я такая? Зачем я так поступила?" Она шлёпала по ступенькам, спускаясь со второго этажа. Светлана опять ушла в баню смывать с себя запах спермы и секса.

Живот болел, ком в горле пропал. Она помнила приятные ощущения, помнила оргазм, но не могла себе простить, что опять сделала это. Говорят, вода обладает особыми свойствами, она снимает с тебя всю отрицательную энергию, очищает. Светлана уже третий раз помылась в бане. Она боялась одного, что опять заявится Макс, и она снова подставит ему свою попку. Она уже знала, что поступит именно так. Ей этого хотелось. Как бы Светлана себя не укоряла, но секс с Максом ей понравился, и это, наверное, единственное, что её успокаивало.

Она вернулась в дом, Макс с Маргаритой шептались в спальне. Светлана зашла в библиотеку, положила в камин ещё несколько поленьев. Закуталась в то самое толстое одеяло, на котором лежала на столе, села на маленький диванчик и сладко уснула.

Проснулась от того, что почувствовала сладкий запах стряпни. Так пахли бабушкины булочки. Светлана не хотела открывать глаза, ощущала, что прохлада осени проникла в комнату, а после услышала скрип дверцы, приоткрыла глаза. Макс растопил камин, потянуло дымком, он повернулся, но Светлана сразу сделала вид, что ещё спит. Уже через несколько минут стало тепло. Вставать не хотелось, но запах манил на кухню и в животе заурчало.

Светлана не знала, как себя вести. Ей уже не было стыдно за вчерашний вечер, но всё же неловко. Шлепая босыми ногами, она появилась в проёме кухни.

- Ты что босиком! - вдруг раздался возмущенный голос Маргариты, - пол холодный, на, - она сняла свои пушистые тапочки в виде кролика. Светлана сразу их напялила, стало тепло. - Макс, отдай свои тапки, мне холодно. Как ты? - Ласково спросила подруга и чмокнула её в щечку.

- Отлично, выспалась. Не встала бы, если не эти запахи.

- На, - тут же вытянула из духовки горячую и ароматную плюшку.

Светлана схватила и пожалела.

- А: горячая: - Плюшка упала на пол, она опять схватила её и снова закричала, - а:

Маргарита, видя, как Светлана корчится, пытаясь откусить, подошла, забрала плюшку, разломила на несколько частей и положила на блюдце.

- Держи, чудо лохматое.

- Что, и правда лохматая? - спросила Светлана и постаралась пригладить свои волосы.

- Максик, завтракать, всё готово.

Пока ели, смеялись, никто не поднимал тему вчерашней игры. Да и была ли она? Может ничего и не было, может ей все приснилось, и она надумала, вот только живот болел. Маргарита обратно убежала на кухню, её хлебом не корми, дай только что-нибудь постряпать. Светлана встала, поправила на себе тёплый белый халат. Поднялась обратно на второй этаж, он более уютный, как норка. Макс вышел из комнаты. Его глаза хитро улыбались, он взял Светлану за руку и повел в библиотеку, а она, шлепая в огромных тапочках, стараясь не упасть, шла за ним.

- Ты в трусиках? - как только вошли, спросил он.

- Да, - с лёгкостью ответила она.

- Сними их, - спокойно сказал он, и Светлана тут же стянула их с себя.

Он бросил одеяло, которым она укрывалась, на пол, повернул её к себе спиной. Светлана без лишних слов все поняла, встала на коленки, задрала халат, уперлась руками в пол и приготовилась.

Она не сожалела ни о чем, ей хотелось этого. В паху опять всё защекотало, появился странный зуд, грудь заныла, и сердце, как мотор гоночной машины, надрывно взвыло. Светлана ждала: